Пола Хейтон - Инстинкт охотника
— Ты был против?
— Я… сомневался, что мне это нужно. Она слишком уж форсировала события. Но у меня в то время ни с кем из женщин серьезных отношений не было, а Мэри казалась такой соблазнительной… Наверное, я в тот вечер думал не головой, а другой частью тела, — язвительно усмехнулся он. — Мы провели два дня в постели. Я предложил ей воспользоваться презервативом, но она сказала, что примет все меры предосторожности сама. Ни отец, ни гости так и не появились, и несколько дней спустя я уехал.
— Мэри больше не предлагала тебе встретиться?
— Нет. Но она поняла, что я отказался бы. Я быстро сообразил, что Мэри — просто искательница новых ощущений, что она занята только собой. Я был интересен для нее как человек из другого круга. Встретились мы лишь месяцев пять спустя, — продолжал Берт. — Один из моих клиентов пригласил меня пообедать в сверхмодном, только что открывшемся ресторане на Бродвее. Я подъехал на машине и у входа в ресторан увидел Мэри, беременную. Как ты понимаешь, пять месяцев — небольшой срок, но ее наряд специально демонстрировал ее положение. Я поздоровался с ней и, конечно, поздравил. Тут она заявила, что поздравить нужно и меня, поскольку отец ребенка я.
— Вот это да! Наверное, ты обалдел.
— Не то слово. Не смог ни куска проглотить.
— Ты поверил ей?
— Да. По времени все совпадало, да и интуиция подсказывала мне, что она говорит правду. А теперь… достаточно посмотреть на Эрика.
— Одно лицо.
Берт улыбнулся.
— Да. И еще Мэри рассказала мне, что насчет ребенка у нее был целый план. Во-первых, она выбрала меня — человека из здоровой фермерской семьи. Кто-то рассказал ей, что я подающий надежды дизайнер, так что по интеллекту тоже подходил. Меня выбрали как поставщика полноценных генов, — сухо бросил он. — Затем Мэри рассчитала день максимальной вероятности забеременеть, пригласила меня во Флориду — и все!
— Она вот так спокойно рассказала тебе об этом?
— Совершенно. Она даже поблагодарила меня за мою способность производить потомство. Мы взрослые люди, и ты понимаешь, что даже у двух здоровых людей может не получаться с детьми. Как у Редхиллов, например. — Берт сжал зубы. — Я был в ярости. И из-за того, что меня так грубо использовали, и из-за того, что попался, как мальчишка.
— Так вот почему ты в тот раз не поверил мне, что я предохраняюсь?
Берт коротко кивнул.
— Прости меня, — сказал он и продолжил: — Я сначала запаниковал, потом пришел в ужас. Но затем понял, что не могу отнестись ко всему этому безразлично. Мне было не все равно, какой матерью моему ребенку станет Мэри. И на следующий день я поехал к ней домой и заявил, что у отцов тоже есть некоторые права.
— А до того ей не приходило в голову, что ты тоже захочешь играть какую-то роль в жизни собственного ребенка?
— По-видимому, нет. Как и то, что потом ребенок, возможно, захочет узнать, кто его отец.
— Странно как-то это все, — пробормотала Конни.
— А эта женщина вообще жила странно. Я спросил ее, как у нее с финансами. Выяснилось, что она бросила учебу, как только подтвердилась ее беременность. Что неудивительно, поскольку у нее была идея стать идеальной матерью для ребенка. Она ходила по детским магазинам и тратила остатки денег на одежду для малыша.
— А сбережений у нее не было?
— Она все потратила на оборудование детской комнаты. Мэри призналась, что не подумала о том, как оплачивать счета, когда родится ребенок. И тогда я предложил выплачивать ей месячное содержание.
— И она приняла это?
— Без малейших колебаний. Так вот, сам я твердо верю в семейные ценности, — заявил Берт. — Поэтому я хотел, чтобы мой ребенок был рожден в законном браке. Конечно, в наше время на такие вещи смотрят проще, но все же…
— Я понимаю.
— Я даже не хотел, чтобы люди знали о том, что Эрик зачат вне брака. Поэтому мы должны были чрезвычайно тихо и быстро пожениться.
— Мэри была согласна?
— Да, как и в вопросе с пособием. По-моему, она начала понимать, что ее план родить и самостоятельно воспитать ребенка — не такая уж блестящая идея. Конечно, моя идея насчет нашего брака тоже не самая лучшая, но что мне оставалось делать? На моем месте так поступил бы каждый.
— Далеко не каждый, — возразила Конни. — Большинство мужчин заявило бы, что раз она создала эту проблему без их согласия, то пусть сама и разбирается.
Берт пожал плечами.
— Может, и так. Но, как бы то ни было, через неделю мы тихо поженились — без гостей, свидетелями были случайные прохожие. И Мэри переехала ко мне.
— Наверное, твои родители очень переживали, что ты не пригласил их на свадьбу?
— Они были просто убиты, — ответил он. — Я же один ребенок в семье. Правда, потом я им все объяснил.
— А как вы с Мэри жили?
— До рождения Эрика все шло неплохо. Мэри читала много книг по подготовке к родам, ходила на специальную гимнастику и психотерапию. Но когда мальчик появился на свет, все пошло прахом. Я думал, что материнская любовь заложена в женщинах природой, но к Мэри это не относилось. На людях она обожала демонстрировать свои чувства, но все остальное время оставалась совершенно равнодушной. Она никогда не ласкала ребенка, не щебетала с ним, как другие матери. — Берт посмотрел на Конни. — А вот ты стала бы. Вначале я думал, что у Мэри послеродовая депрессия, но несколько месяцев спустя пришлось признать, что она просто плохая мать.
— Тогда вообще непонятно, зачем эта беременность.
— Я могу только догадываться. Вероятно, поскольку Мэри всегда была занята исключительно собой, она потеряла интерес к ребенку, как только он стал самостоятельным существом. Или это тот случай, когда, получая желаемое, человек теряет к этому интерес.
— Но почему она вообще захотела ребенка?
— На этот вопрос может быть несколько ответов, — сказал Берт. — Один из них таков: Мэри хотела привлечь к себе внимание отца. Второй: хотела досадить Эвелин. Сестры всегда старались опередить друг друга, и Мэри таким образом решила взять верх над сестрой. А может, тем, что она решила обойтись без мужчины, она хотела некоторым образом и отомстить отцу, который в детстве не уделял ей должного внимания.
— Или все вместе, — проговорила Конни.
— Да. Когда Эрик родился, Мэри стала несносной. Она потребовала, чтобы я нанял не только дневную, но и ночную няню, и стала часто и подолгу пропадать из дому. Я с ума сходил, ведь ребенку нужна мать. Так что до ухода на работу и по возвращении я часто сам кормил и пеленал сына.
— Ты, наверное, с ног сбивался.
— Да, но… — Берт улыбнулся, — дело того стоило. Эрик рос веселым и спокойным мальчуганом.
