Шеннон Уэверли - Радужные надежды
Он молниеносно снял с нее нижнюю юбку и бросил на пол. Его брюки оказались там же. Еще секунда — и их ничто больше не разделяло.
Вглядываясь в красивое лицо мужа, Марион заметила, что он едва сдерживает улыбку.
— Чему ты улыбаешься? — прошептала она, прижав ладонь к его губам.
— Когда мы поженились, нам казалось, что мы познали в любви все до конца. — Он перевел взгляд с ее губ на груди. — Почему никто не предупредил нас?
— О чем? — спросила она.
— Что с годами любовь становится еще более страстной и глубокой.
Облегченно вздохнув, Марион согласилась с ним:
— Да, Джефф, и я должна тебе столько сказать…
— Я тоже, дорогая, но сейчас…
Его тело придавило ее. Он опустил голову и стал снова целовать ее, и каждый его поцелуй рождал в ней обжигающую волну томления. Вскоре их страсть достигла такой силы, что все, что Марион собиралась ему сказать, вылетело у нее из головы. Все, кроме безмолвной мольбы: Только бы ты был со мной!
Джефф медленно и долго просыпался, но даже сквозь сон его не покидало ощущение приподнятого настроения и какой-то особой легкости на душе. И тут он понял, почему у него сегодня утром такое хорошее расположение духа. Один поворот головы — и его взгляду предстала крепко спящая жена с едва заметной улыбкой на губах, с разметавшимися по подушке прядями светло-русых волос. Он довольно улыбнулся. Боже мой! Можно подумать, что это они обвенчались вчера в церкви! И будто у них была первая брачная ночь!
Он приподнялся на локтях и осмотрел спальню. Их одежда была разбросана повсюду. Джефф вновь улыбнулся довольной улыбкой, осторожно соскользнул с кровати и стал наводить в спальне порядок.
Подняв атласное платье Марион, Джефф повесил его на спинку стула, рядом поставил ее туфли. Свой смокинг он нашел на полу и тоже повесил на стул. Когда дошла очередь до нижней юбки, то он открыл ящик для белья и положил было юбку туда, но потом вытащил — вдруг Марион захочет ее выстирать? Он уже хотел задвинуть ящик, как вдруг увидел там пузырек с лекарством. Джефф замер, потом взял пузырек и стал рассматривать. Марион заболела? — пронеслось у него в голове. Он прочел надпись на этикетке, и это так его потрясло, что несколько секунд он находился в состоянии, близком к шоковому. Только сердце бешено колотилось. У Марион будет ребенок?
Он быстро повернулся, готовый разбудить жену радостным криком, но вдруг весь сжался от неожиданной мысли: почему же Марион ничего ему не сказала?
В ящике лежало расписание посещений доктора Туми. Джефф быстро пробежал его глазами. Мозг лихорадочно работал. Значит, Марион была на третьем месяце!
Ошеломленный, он бессильно опустился на первый попавшийся стул. Гнетущее чувство невосполнимой утраты овладело всем его существом. Марион узнала, что беременна, и решила скрыть это от него. Почему они не отпраздновали эту новость вместе? Почему Марион не поделилась с ним этой радостью? У нее какие-то свои планы? Утаить от него такое событие! Но почему?
Он ощутил опустошенность. Одиночество, которое, казалось, больше не вернется, сдавило ему сердце. Он пристально вглядывался в лицо своей безмятежно спавшей жены и не мог отделаться от чувства, что он ей случайный знакомый, заглянувший на чашечку кофе.
Новость, которая при других обстоятельствах сделала бы его счастливым, убила его. Боль утраты была до того невыносима, что у него на лбу проступил холодный пот. Марион считает, что ему не следует знать о ее беременности. Значит, ею по-прежнему владеет желание расторгнуть их брак.
А он-то считал, что причина их разлада — Тиффани! Сыграло свою роль вмешательство в их жизнь Тиффани или нет — какое это имеет значение! Их семейная жизнь дала трещину задолго до появления мисс Тейлор, но он обвинил во всем ее, потому что это давало ему шанс бороться за любовь Марион.
Как он ошибался!
Их с Марион разлад имеет более глубокие корни, чем история с Тиффани. Он стал лишним в жизни Марион. Лишним и ненужным до такой степени, что она даже не сочла нужным сообщить ему, что он скоро станет отцом их ребенка.
Боль становилась все невыносимее. Так вот почему она не задумываясь выгнала его из дома! Вот почему раздула тот ничтожный случай с поцелуем Тиффани! Вот почему ухватилась за его возможный перевод в Калифорнию! Все только для того, чтобы развестись с ним. Она торопится отделаться от него, пока беременность незаметна.
Джефф положил памятку посещений врача на место и осторожно задвинул ящик. Потом бесшумно выскользнул из спальни и пошел по коридору к себе, чтобы хорошенько подумать, что он будет делать всю оставшуюся жизнь.
Марион надела видавшие виды джинсы и белую футболку, наспех расчесала волосы и сбежала по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки.
— Джефф! — позвала она, заглянув в его кабинет. Там мужа не оказалось, и она пошла на кухню.
Кофе был еще горячий. Она взяла кофейник и с удовольствием вдохнула аромат кофе — сегодня он пахнул особенно вкусно.
Но она поставила кофейник на место, поскольку найти Джеффа было важнее, чем пить кофе. Кроме того, подумала она, положив руки на живот, малышу кофеин вреден.
Она нашла Джеффа сидящим на ступеньках крыльца со стороны кухни. Он даже не обернулся, когда она приблизилась к нему.
— Доброе утро, — сказала она бодро.
Джефф не ответил. Он продолжал сидеть молча, втянув голову в плечи, опершись локтями о колени и закрыв лицо ладонями. Она подошла поближе, предчувствуя недоброе. Марион никак не ожидала увидеть его в таком состоянии сегодня.
И вдруг ее осенило — Джефф ни на минуту не отказывался от мысли уйти из дома. Ничего не изменилось. Даже эта ночь не изменила его планы. Он просто не знает, как сказать ей о своем уходе теперь, после ночи, проведенной вместе. Чтобы как-то прийти в себя и успокоиться, Марион крепко вцепилась в перила веранды.
Боже мой! На что она надеялась?
В который раз подпав под обаяние мужа, она закрыла глаза и на Тиффани, и на «Ситем». Она искренне поверила, что спектакль, о котором они оба договорились, превратился в подлинное чувство и Джефф решил остаться.
До чего же она наивна! Ведь он ни слова не сказал о том, что остается!
Она проглотила слезы и, набравшись храбрости, спросила:
— Ты хочешь мне что-то сказать?
Он обернулся, и первое, что она увидела, — страдальческое выражение его глаз.
— Да. Лучше поздно, чем никогда. — Он поднялся с крыльца. — Давай пройдемся!
С замиранием сердца она спустилась по тем же ступенькам, на которых они сидели вчера вечером, обошла тент, где они вчера танцевали, и пошла по мокрому от росы газону бок о бок с Джеффом.
