Софи Уэстон - Танцуй со мной
Алексис подняла брови.
- Раскомандовался! А какими планами? Он ухмыльнулся.
- Поживешь - увидишь, - сказал он, заставляя Алексис мучиться от любопытства.
Она спрыгнула с кровати, крича ему, но Майкла уже не было. Только доносился стук босых пяток по винтовой лестнице и насвистывание.
Относительно фруктов он не соврал. Пако привез гору лимонов и апельсинов, маленькие блестящие яблочки, пахнущие зимой, и огромный ананас.
- Тепличные, - фыркнула Алексис. Но от ананаса не отказалась, когда Майкл нарезал его дольками и скормил их одну за другой, подавая через стол на кончике вилки.
- Так что же в почте? - спросил он, вороша кучу писем.
Алексис присмотрелась.
Одно с японским штемпелем, одно с австрийским, одно с лондонским и одно вообще без штемпеля.
- Последние соображения Фреда, - одно за другим диагностировала она письма. - Еще более свежие соображения Фреда. Его агент, пытающийся найти его и рассылающий письма по всем возможным адресам. И… - Она вдруг остановилась.
Майкл поднял глаза.
- Что?
Алексис узнала почерк. Она медленно взяла длинный голубой конверт без марки. Как мог Патрик узнать, что она здесь? И как отправил письмо? Она вертела конверт, не решаясь вскрыть.
- Похоже, ты знаешь, от кого это? - медленно спросил Майкл.
Алексис взглянула ему в глаза.
- Надеюсь, не от… - сказала она, - но боюсь, что…
- Так открой. - Голос у него стал грубым. - Всегда лучше знать наверняка.
Хочешь не хочешь, надо было признать, что Майкл прав. Она разорвала конверт.
Там было всего несколько строк. И в них подтверждались ее наихудшие опасения. Выронив письмо из помертвевших пальцев, она слепо обвела глазами кухню.
- Что?
Алексис прикусила губу.
- Он знает, что я здесь, - пробормотала она. - Он приедет.
Лицо Майкла окаменело. Он встал.
- Пресловутый Патрик, насколько я понимаю? Тот, кто ударил тебя? Ты его приглашала? - холодно спросил он.
Алексис вздрогнула.
- Нет, но…
- Так напиши, чтобы он не приезжал. Алексис бессознательно теребила волосы.
- Ты не понимаешь. Я не знаю, где он. Здесь нет адреса. Оно даже не было послано по почте, а просто оставлено до востребования. Я не знаю, куда ему писать.
Майкл вполголоса выразился о Патрике нелестно. Алексис слабо улыбнулась.
- Да. Может быть. Но он знает, что я… Он думает, что я рада буду видеть его.
Майкл прищурился. Он вдруг стал похож на того крутого, опасного мужчину, с которым она познакомилась у Шейлы Мэлори. Алексис сглотнула. Превращение было почти пугающим.
- Несмотря на твой отказ от связи с женатым мужчиной? - спросил он жестко.
Алексис проглотила ком в горле.
- Он не воспринимает мои принципы всерьез.
Майкл передернул плечами. Он не смотрел в ее сторону. Он был очень мрачен.
- Я ему растолкую, - тихо пообещал он. Алексис всматривалась в него до головокружения.
Ей никогда не приходило в голову, что Майкл Слейн может вторгнуться в ее круг, встретиться с Патриком или кем бы то ни было из ее друзей, с соседями, с отчимом. Теперь она представила это в мгновенном и ослепительном озарении.
Без всякой радости она прикинула, как это вторжение произойдет. Заинтригованный Майкл будет ходить кругами около ее непредсказуемого отчима, пока не разберется в нем досконально. В отличие от большинства людей он не испугается Фреда. И хотя его может заинтересовать Фредова работа, слава знаменитого дирижера его не смутит.
В конце концов, усмехнулась она про себя, мужчины, скорее всего, понравятся друг другу. Оба они - оригиналы, и оба не придают слишком большого значения условностям. И оба не любят, когда им указывают, что делать. В общем, все это означало, что она умудрилась допустить Майкла Слейна в свою жизнь как одного из самых близких людей. Если же вспомнить прошлую ночь с ее смехом, страстью и душераздирающей нежностью, то окажется, что как самого близкого.
- Боже правый, - невольно вырвалось у нее. Тут же карие глаза снова обратились к ней.
- Я говорил, что у меня есть планы, - холодно напомнил Майкл. - Этот музыкант в них не предусмотрен. Я встречу его, объясню, что мы предпочитаем побыть здесь в одиночестве, и предложу тактично удалиться. Как тебе такое начало?
По мнению Алексис, это походило на начало бури. Она пыталась представить реакцию Патрика на предложение удалиться, полученное от мужчины, который, как он подумает - и не без основания, - преуспел там, где сам он потерпел неудачу. Вряд ли его реакция будет тактичной и вряд ли приятной. Патрик, как она могла убедиться, считает ее своей и только ждет, когда она освободится от детских предрассудков. И, кроме того, в минуту вспыльчивости Патрик, не задумываясь, дает волю кулакам.
- Предоставь это мне, - сказал Майкл.
Это было последней каплей. Алексис расхохоталась, что походило на истерику. Он нагнулся и взял ее ладони.
- Остановись, - сказал он с неожиданной нежностью, снова превратившись во внимательного любовника прошлой ночи.
Он коснулся ее щеки тыльной стороной ладони. Алексис икнула. Он чуть встряхнул ее руки.
- Мы поговорим с ним вместе. Когда он появится. - Голос был низкий, тягучий, как кленовая патока, но звучала в нем нота, не оставляющая места сомнениям. - А сейчас нечего беспокоиться. Думай о сегодняшнем утре. Ты собиралась писать музыку. Займись этим.
Алексис колебалась.
- Давай, моя хорошая. Все, что было в тебе с утра, никуда не делось, - с улыбкой напомнил он.
Алексис хихикнула и осеклась. Как ужасно легко он об этом говорит. Но ведь то, что для новичка Алексис Брук - вселенская страсть, для Майкла Слейна из Голливуда - кукурузные хлопья.
Она прикусила губу.
- Ладно. А ты чем займешься? Он снова передернул плечами.
- Есть дрова, которые нужно наколоть, мусор, который нужно выбросить. Есть книги. Есть прекрасные виды. Я могу спуститься в деревню и выпить коньяку с Пако.
Он взъерошил ей волосы. Будто разговаривал с мальчуганом, а не со своей вчерашней любовницей, печально отметила Алексис.
- Могу даже приготовить обед.
Алексис, собрав силы, изобразила улыбку. Он взглянул изучающе.
- Продано, - постаралась как можно веселее сказать она.
Она очень старалась. Во всяком случае, он как будто остался доволен увиденным.
Вопреки ожиданиям утро пролетело мгновенно. Она открыла кабинетный рояль в репетиционной комнате, установила нотную бумагу и остро заточенные карандаши - и забыла обо всем на свете.
Опомнилась она, только когда в комнату влетел Майкл. Каштановые волосы были всклокочены. Он явно бежал. К ее огорчению, он успел надеть рубашку.
