Кей Мортинсен - Всё вернётся
Рената отметила, что, несмотря на взаимное подначивание, мужчины прекрасно ладят. Она встала у стены и стала наблюдать за их работой. Мартин надел черный кожаный фартук, как у Мэла, и закатал рукава рабочего халата, оставив грудь открытой. Вскоре она покрылась каплями пота, когда он встал у горна.
Мартин ударял по железному бруску молотом, и во все стороны летели яркие искры, а по кузнице разносился звук, напоминавший звон колокола. Рената смотрела на Мартина и умирала от любви. Она нежно улыбалась, глядя на сосредоточенное выражение его лица, когда он старался в точности выполнить указания Мэла.
— Что ты вцепился в молот, как баба в мужика! — сердился кузнец. — Ослабь хватку, пусть он у тебя легко отскакивает от железа! И не пялься на зрителей!
Ренате показалось, что Мартин покраснел, хотя ему могло просто стать жарко.
— Как у него получается? — шепотом спросила Рената, когда Мэл брал с деревянного топчана огромные щипцы.
— Неплохо для любителя, — ответил кузнец и, помолчав немного, сказал: — Слышал о вашем отце. Тяжелое это дело. Не старый, поди, был мужчина, — добавил он мягко.
— Нет, не старый, — тихо ответила Рената. — У него был рак.
— И у моего тоже. Тяжело смотреть, когда родители уходят. — Мэл помолчал. — Хотите, я сделаю крест и поставлю под тем старым дубом?
Рената до глубины души была тронута его добротой.
— Очень хочу, — ответила она. — Скажите, сколько это будет стоить, и…
— Я не беру денег с друзей мистера Мартина. Если бы не он, не видать мне этой кузни как своих ушей. Когда-нибудь сочтемся.
— Но… я живу в Италии, — растерянно сказала Рената.
— Пока, — заметил Мэл и, прежде чем она успела спросить, что он имел в виду, кузнец заорал на Мартина: — Поворачивайся быстрее! Я не могу торчать здесь с тобой целый день!
— Тиран! Я подниму твою ренту! — огрызнулся Мартин, перекрывая грохот молота.
— А я вообще не буду платить! — торжествующе крикнул Мэл.
На чумазом лице Мартина сверкнула ослепительная улыбка.
— Эгоист!
Мартин тяжело дышал, его обнаженная грудь, вздымалась, и он еще никогда не казался Ренате таким желанным. Рената поймала на себе острый взгляд кузнеца. Ей оставалось только надеяться, что он не заметил в ее глазах откровенное обожание. Она решила уйти и тем самым продемонстрировать Мэлу свое безразличие к Мартину.
— Я пошла в магазин! — крикнула она.
— Погуляй по деревне, — отозвался он. — Встретимся в салуне через полчаса.
— Как прогулка? — спросил Мартин, когда Рената появилась в салуне с десятиминутным опозданием.
Но он уже знал, что местные жители приняли Ренату. Мартин был рад этому, но старался не думать о том, чем обернется для него и Томми триумф Ренаты.
Мартин потягивал сок и слушал ее оживленный рассказ о дружелюбных жителях деревни.
— Хочешь что-нибудь выпить? — спросил он, когда Рената умолкла, чтобы перевести дыхание.
— Что-нибудь легкое, — ответила она. — Можно сок.
Она улыбнулась и кивнула фермерам, сидевшим за большим столом недалеко от них. Они приветствовали ее, подняв свои стаканы. Рената просияла, словно они подарили ей драгоценные камни.
Возможно, и подарили, подумал Мартин, прислушиваясь к репликам мужчин. Успех Ренаты может принести ей контроль над богатствами Гринвуда.
— Мне еще надо проверить ограду в некоторых местах, а потом мы можем отправиться на холмы, — сказал он.
— А что там? — спросила Рената, взглянув на свои часы.
— Хочу заняться с тобой любовью. Пока мне удается сдерживать себя, но это ненадолго. Скоро я начну целовать тебя при всех…
— Мартин, — сказала она голосом, полным любви, — я тоже очень хочу этого, но мне надо кормить Ника…
Он плотно закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. Мартин понимал, что Рената намеренно дразнит его.
— Конечно. А я приму еще один холодный душ и сяду в морозильную камеру на недельку-другую. Не думай обо мне.
Рената засмеялась.
— Говорят, что ожидание слаще меда.
— Ничего подобного! Это агония, — сердито сказал Мартин, поставив стакан на стол.
Мартин видел, что на них все смотрят, но ему было наплевать. Он потянулся к Ренате, взял в ладони ее лицо и приник к ее губам долгим поцелуем.
Со стороны большого стола послышались одобрительные возгласы. Мартин не нуждался в них, он прекрасно справлялся сам.
— К черту ожидание, — пробормотал он.
— Ну, все, теперь вся деревня узнает, что ты задумал, — сказала Рената, ловя ртом воздух.
Мартин знал, что очарован ею, полностью зависит от ее обаяния, сексуальности и красоты. В этот момент он решил отбросить благоразумие и следовать инстинктам. А там будь что будет.
И в первый же подходящий момент он подробно расспросит свою мать. Что же касается его дальнейшей судьбы и судьбы его сына, он как-нибудь решит эту проблему. Должен решить.
Мартин пробыл у матери дольше обычного, рассказывая ей о событиях дня. Лаура была слишком слаба, чтобы расспрашивать ее о Стивене, но мысли Мартина постоянно крутились вокруг этого.
— Как она? — спросила Рената, когда он вошел в гостиную.
— Уснула. Она очень устала, экскурсия к окну отняла у нее много сил. Но она смеялась, когда я ей подробно рассказывал, как Томми демонстрировал своих жуков, — сказал Мартин с отсутствующей улыбкой.
— Навозные жуки! — с нежностью произнесла Рената.
Мартин подумал о своем сыне, который мирно спал, не ведая, что его будущее висит на волоске. Мартин уже не сомневался, что никто не станет возражать, если Рената займет его место. Он представил заплаканное лицо сына, когда они будут навсегда покидать Гринвуд и сжал кулаки. Нет, он не может поступить так жестоко со своим мальчиком! Можно ведь решить эту проблему так, чтобы и овцы были целы, и волки сыты. Он ничего не скажет Ренате, а она останется жить в его доме на правах его любовницы. Тогда Томми унаследует Гринвуд, а половину наследства можно будет оформить на Ника.
Но это решение требовало серьезного обдумывания. Рената могла не согласиться на такой вариант.
— Поцелуй меня, — попросила она.
Мартин стиснул зубы. Вольно или невольно, но она постоянно соблазняла его, размягчая его мозг и лишая его способности трезво мыслить. А ему нужно было думать мозгами, а не другим местом.
— Нет времени, — коротко сказал Мартин. — Мне надо посмотреть, как там подготовка к фейерверку. Хочешь пойти со мной?
— Что случилось? — озабоченно спросила Рената.
— Ничего.
— Лжец. Ты беспокоишься о своей матери, да? Мартин мысленно застонал. Рената встала с дивана, подошла к нему и прижалась головой к его груди. Мартин провел ладонью по ее золотистым волосам, горько сожалея, что между ними лежит эта тайна.
