Дара Сэвидж - Синица в руках
Он наклонился и поцеловал Анет в лоб.
— Спасибо, прелесть моя.
Чтобы скрыть свое настроение, она отвернулась к буфету и стала доставать чистые чашки, насыпала свежий кофе в кофеварку и включила ее. За этим несложным занятием легче было подавить обиду и тоску.
На первый взгляд все выглядело совсем безобидно. Мэнсфилд должен лететь в Нью-Йорк, чтобы написать статью о проходящей там конференции. «Ничего особенного не произошло», вспомнила она слова Стэна. Но если это настолько обыденно, то почему он несется туда сломя голову? И что случилось с его «я не могу жить без тебя»?
Анет прикусила нижнюю губу от досады. Конечно же, он летит туда, потому что происходит что-то серьезное. Чувство ответственности не позволяет ему сидеть дома, когда люди находятся в опасности. А если дело пахнет порохом, то он может и взорваться. Вдруг Стэн решит, что ему самому следует убедиться в опасности обстановки прямо на месте событий?
Только сейчас она поняла, что согласилась выйти замуж за человека, который еще не решил, где он будет жить дальше. Как бы Стэн ни успокаивал ее, приуменьшая сложности своей профессии, он не был просто преподавателем университета. А ведь она думала, что Мэнсфилд решил полностью перейти на преподавательскую работу. Казалось, что и сам он был уверен в этом. Но достаточно одного телефонного звонка, и вот он уже в нетерпении укладывает дорожную сумку, горя желанием поскорее попасть в Нью-Йорк, а там, глядишь, и куда-нибудь в самое пекло.
Теперь уже не оставалось сомнения, что подобные ситуации будут периодически повторяться. Мужу будут звонить ночью, и он ничего не сможет сказать ей о том, зачем его разбудили. К ним станут приходить люди и обсуждать какие-то дела, но ее к разговорам допускать не будут. Посетители будут очень вежливы и предупредительны, но их глаза не смогут скрыть, что эти люди являются хранителями важных тайн, которые ей, Анет, знать не положено.
И хуже всего то, что она не будет и ведать, когда муж снова сорвется с места и помчится невесть куда, как долго он будет отсутствовать дома.
Вдруг женщина почувствовала, как по ее спине пробежал колючий холодок. Она схватилась за ворот халата, плотнее натягивая его на себя. Неожиданно зазвонивший телефон еще сильнее напугал ее. Она нервно схватила трубку.
— Хелло?
Звонил дед. Голос его был сердитым:
— Итак, ты жива и здорова. Могла бы и сообщить об этом.
Анет убрала трубку от уха и в течение нескольких секунд смотрела на нее в изумлении, затем неуверенно заговорила:
— Жива. Я собиралась позвонить, но боялась разбудить вас с Энди. Прости, дедуля. Ты волновался?
— Я собирался волноваться, если бы мне сейчас никто не ответил. — Голос старика смягчился. — Ты в порядке, кроха?
В глазах Анет появились слезы.
— Я не знаю, — с дрожью в голосе ответила она.
Последовала пауза, после которой Моррис быстро произнес:
— Я убью его. Сиди на месте, я выезжаю.
Анет приникла к трубке, почти касаясь ее губами.
— Нет! Нет. Это не то, что ты думаешь. Мы помолвлены, дедуля, и… О, это не телефонный разговор. Я скоро приеду домой. Мы сможем поговорить, когда я вернусь.
— Конечно, сможем. А до этого что будет?
— Не волнуйся. Я люблю тебя, дед.
— И я тебя. До встречи.
Моррис пробормотал что-то еще, но Анет уже положила трубку на рычаг. Она автоматически налила кофе в чашку, не добавив в него молоки — Стэн предпочитал черный кофе, и направилась наверх, сосредоточив внимание на подносе, чтобы не расплескать горячий напиток. В дверях спальни остановилась.
Мэнсфилд уже был одет в черный элегантный костюм и белую сорочку. На манжетах сверкали золотые запонки. Строгость одеяния хорошо гармонировала с его спортивной фигурой. Когда Анет появилась, он запихивал в дорожную сумку несессер с бритвенными принадлежностями. Лучи солнца, проникавшие через окна, с отблеском ложились на его светлые волосы. Правильные черты лица, словно высеченные из мрамора, казались сейчас жесткими.
Она смотрела на него с восхищением и не заметила, как кофе пролился на поднос. Всегда красивый и милый, Стэн в данную минуту совсем не был похож на того нежного, страстного любовника, который держал ее в своих объятиях еще утром. Человек, стоявший в комнате, напоминал сейчас солдата, выступающего в поход.
Анет осторожно пронесла поднос к тумбочке у кровати и так же осторожно опустила его на полированную поверхность.
— Спасибо, прелесть, — услышала она у себя за спиной. Стэн отвел ее волосы в стороны и поцеловал в шею. Анет вздрогнула от прикосновения его губ и опустила голову. Не решаясь повернуться и посмотреть ему в глаза, тихо сказала:
— Милый, а что, если я забеременею?
Он нежно прижал ее к себе.
— Мы же оба хотели этого. — Голос Стэна звучал тихо и настороженно. — У тебя что, изменились планы?
Она прижала руку к дрожащим губам.
— А что, если я беременна, а ты решишь, что тебе надо лететь на Ближний Восток?
В спальне повисло тяжелое, но недолгое молчание.
— Дорогая моя, я не собираюсь лететь в гости к арабам, — терпеливо произнес Стэн. — Я буду жить в хорошем отеле в Нью-Йорке и буду звонить тебе оттуда как можно чаще. Перестань нервничать, прошу тебя.
— Как же мне не нервничать! Мы с тобой хотим иметь много детей — не одного ребенка, а несколько. И каждый раз, будучи беременной, мне придется переживать, что тебе позарез надо куда-то ехать. Что тогда?
Он качал Анет из стороны в сторону, словно пытался убаюкать, прогнав все ее страхи.
— Тогда мы будем решать, что нам делать, в каждом конкретном случае.
— Я… я думаю, что не смогу жить на пороховой бочке, ждать, что в любую минуту ты умчишься из дому неизвестно куда.
Стэн резко выдохнул, разжал объятия и начал нетерпеливо ходить по спальне из угла в угол, словно сильный зверь, запертый в клетке.
— Ты думаешь, что не сможешь так жить, — повторил Стэн без всякого выражения. — Ну а я смогу жить иначе?
Анет распрямила плечи.
— Не знаю. Мы никогда не говорили о твоей работе, а это очень важно. Если война вспыхнет в Азии, Африке или Южной Америке, разве ты сможешь усидеть дома? Найдешь в себе силы удержаться от того, чтобы не отправиться туда с очередным важным заданием? А я должна буду сидеть дома и с дрожью ждать, когда ты вернешься. Ты хотя бы раз задумывался над этими вопросами?
Стэн с силой запихнул что-то в сумку и резко поднял голову. Лицо его было мрачным и раздраженным.
— Тебе было известно, кто я, с самого начала. Почему в таком случае ты ведешь себя так, будто только что узнала об этом?
