Марта Шилдс - Поверить в счастье
Не на что.
– Я соберу свои…
– Уходи. Завтра миссис Хансон сложит твои вещи и отправит их во дворец.
Ровена ничего больше не сказала. Не смогла.
Она повернулась и медленно вышла из комнаты, с трудом переставляя ноги, чувствуя себя полноправной обитательницей «Вдовьего коттеджа» – лишенной надежды, всеми забытой, промерзшей до костей.
В одно лишь краткое, прекрасное мгновение Ровена чувствовала себя совершенно счастливой. Но ее счастье оказалось мимолетной тенью, которую можно уловить краем глаза, но нельзя разглядеть.
Этот урок никогда не забудется.
Тринадцатая глава
– Значит, горничные не обманули. Ты вернулась.
Ровена не вздрогнула и даже не моргнула, услышав над ухом голос Изабеллы, хотя и не слышала шагов. Сейчас ее занимали лишь попытки исцелить сердечную боль.
Но ничего не помогало.
Изабелла обошла вокруг кресла и села рядом с Ровеной, но даже не взглянула на нее. Ее взгляд был направлен туда же, куда всю ночь смотрела Ровена: в сторону моря.
– Судя по платью, которое было на тебе во время ужина, ты так и не ложилась.
– Уходи.
Изабелла оглянулась с кривой улыбкой, в которой, как ни странно, чувствовалось сострадание.
– Знаешь ведь, что не уйду.
К несчастью, Ровена знала. Изабелла отличалась упорством и непрошибаемостью черепахи, ползущей марафонскую дистанцию.
– Кошмарно выглядишь, – добавила Изабелла, прежде чем отвернуться. – Вот почему плохо быть рыжей. Сразу видно, что ты плакала.
– Спасибо.
– Пожалуйста.
После нескольких минут молчания Изабелла вздохнула.
– Можешь не мучиться. Я все знаю и без тебя.
– И что же тебе сказали? Что Джейк меня выгнал?
– Что-то вроде этого.
– Что-то вроде этого.
– Ни с того, ни с сего.
– У него были причины. Очень веские. И самое главное, конечно, что я предала его.
Изабелла развернулась к ней всем телом.
– Ровена! Вы же поженились две недели назад. Я знаю, раньше ты встречалась со многими мужчинами, но чтобы так…
– Я не изменяла ему. Просто собирала информацию без его ведома. Шпионила за ним.
Изабелла побледнела.
– Господи, Ровена, прости меня. Я и подумать не могла, что так случится, когда просила тебя поработать у него няней. Это я во всем виновата. Я должна…
– Нет, Изабелла. – Ровена схватила подругу за руку. Она просидела неподвижно почти двенадцать часов, и теперь ей даже двинуться было больно. – Ты не при чем. Я не рассказывала тебе, но Джейк поймал меня, когда я рылась в его бумагах, еще до твоей поездки в Нью-Йорк. Он мог вышвырнуть меня еще тогда. Но вместо этого предложил работать сообща. Я согласилась, хотя в кармане у меня лежал ключ, которым ты воспользовалась, чтобы обыскать его квартиру. Он до сих пор не знает об этом. По крайней мере, в разговоре не упоминал.
– Тогда почему он прогнал тебя?
– Потому что я собирала информацию об Аннетте. Заодно мне потребовались финансовые документы Джейка. Он нашел их и решил, будто мы до сих пор его подозреваем и верим в его виновность.
– Разве он не понимает, как много ты для него сделала? Если бы не ты, ему пришлось бы судиться с бывшей женой. Что он на это сказал?
Ровена, уставшая от долгого сидения в напряженной позе, откинулась на спинку кресла.
– Поблагодарил меня, но сказал, что это не важно. Он не может доверять жене, которая шпионит за ним и собирает сведения, которые он дал бы по первой же просьбе. В этом он прав.
Изабелла нахмурилась.
– Ну уж нет. Ты вытащила его из переделки, в которую он вляпался, и неважно, как тебе это удалось. Ему радоваться надо, что у него такая предприимчивая жена.
Ровена покачала головой.
– Джейк прав. Я продолжала шпионить за ним и после того, как мы решили сотрудничать. А значит, я виновата перед ним.
– Но ты делала это ради его же блага.
– Он юрист, Изабелла. Для него есть только белое и черное. Предательство – это предательство.
Зеленые глаза Изабеллы сузились.
– И ты так и собираешься сидеть здесь, плакать и ждать у моря погоды?
Ровена пожала плечами.
– Морю нет дела до твоих слез, Ровена. Оно ничем тебе не поможет. Только ты сама можешь что-то изменить.
– Что я могу сделать, когда мой брак распался? Джейк даже не позволил мне вещи собрать. Он запретил… – Ее голос сорвался. – Запретил видеться с Сэмми.
– Он обиделся на тебя. Но у него была вся ночь на размышление. Наверняка, он страдает не меньше тебя. Он любит тебя, Ровена.
– Любил.
Изабелла покачала головой.
– Любовь, которую я видела в его глазах, не может исчезнуть за одну ночь.
– Так он меня даже на порог не пустит.
– У тебя есть ключ.
– Он не захочет слушать.
– Заставь. Сиди на его кровати, пока он не согласится выслушать тебя.
Черт бы побрал эту Изабеллу с ее возражениями. Она воскрешала надежду, хотя Ровена знала, что никакой надежды не осталось.
– Ты не знаешь Джейка так, как я.
– Ты все еще любишь его, Ровена?
– Конечно. И всегда буду любить, что бы он ни сделал.
– Разве за него не стоит бороться? За ваш брак? Если нет, значит, не так уж сильно ты его любишь.
Ровена поджала под себя ноги.
– Я люблю его. Ты ничего не понимаешь.
Изабелла только рукой махнула.
– Скажи это чайкам, может, они поймут.
Ровена стукнула кулаками по подлокотникам кресла.
– Ну, почему ты такая вредная?
– Я никогда не считала тебя трусихой, Ровена. – Изабелла встала. – Скажу тебе одно. Если бы в моей жизни был мужчина, который смотрел бы на меня так, как смотрит на тебя Джейк, я не сидела бы тут в слезах. Я бросилась бы к нему на шею и не отпустила бы его до тех пор, пока Земля бы не сошла с орбиты. Пока звезды не сгорели бы дотла. Пока вселенная бы не разрушилась. Пока…
– Я поняла.
Изабелла вздохнула, а затем наклонилась и поцеловала Ровену в лоб.
– Умойся, прежде чем идти к нему. Ты выглядишь кошмарно.
– С чего ты взяла, что я пойду?
– По-моему, ты никогда не была дурой.
Ровена не видела, как ее подруга вышла из комнаты.
Чертова Изабелла. Ее не переспоришь.
Если ей не удается убедить Изабеллу, как же она убедит Джейка?
«Разве за него не стоит бороться? Если нет, значит, не так уж сильно ты его любишь».
Настолько ли сильна ее любовь? Настолько сильна, чтобы попробовать еще раз? Чтобы терпеть поражение за поражением? Потому что только этого и стоит ждать от Джейка. Отказов на протяжении недель, месяцев, или даже лет.
Видеть боль и ненависть в его глазах оказалось самым страшным испытанием в ее жизни. Хуже чем сплетни после лжи Генриха. Хуже чем смерть мамы.
По крайней мере, мамины страдания закончились. О Джейке этого не скажешь.
