Кэролайн Барт - Изумруды для Офелии
У девушки было приподнятое настроение. Дело об ограблении почти закончено. Подозрения с нее сняты, все выстроилось так, как она предполагала. Отношения с Гарри перешли из натянутых в дружеские. Теперь Кэти могла спокойно смотреть ему в глаза без смущения и обиды. Правда, между ними теперь не может быть ничего, кроме приятельских отношений. Слишком глубока трещина, возникшая после второго августа.
Но Гарри вел себя так, как будто не чувствовал никакой трещины. Он все время пытался снова завоевать Кэти.
— Пойдем пообедаем, — предложил он, взяв ее за руку. — Спустимся на кухню и посидим вместе с Полли, помнишь, как в прошлый раз?
— Я согласна, — весело ответила девушка. — Ты иди вниз и предупреди Полли, что мы придем обедать, а я загляну к миссис Браун, может быть, нужна моя помощь.
Гарри быстро исполнил просьбу Кэти, и, догнав девушку в коридоре, он обнял ее и приник к нежным губам, по которым так истосковался. Но Кэти отстранилась.
— Что такое? Ты меня уже не любишь? — Он был в недоумении.
— Я не знаю. — Кэти пожала плечами и ускорила шаги.
Открыв дверь в спальню миссис Браун, Кэти не увидела своей хозяйки на кровати. Та лежала на полу, упав с постели. Гарри и Кэти бросились поднимать несчастную. Она очень похудела за время болезни. Сын легко поднял ее с пола и положил на кровать. Кэти накрыла миссис Браун одеялом, обложила ее большими подушками и придвинула стулья, чтобы падение не повторилось. Девушка сделала больной успокоительный укол, прописанный доктором.
— Подождем, пока она уснет, — попросила Кэти.
— Бедная мама, — грустно вздохнул Гарри и сел на постель в ногах у матери.
Кэти открыла баночку детского пюре и заставила миссис Браун проглотить несколько ложечек.
Минут через десять миссис Браун заснула, и молодые люди на цыпочках вышли из комнаты.
В кухне было уютно. Полли во всеоружии уже ждала их. На середине стола дымилось блюдо с жареной форелью — с детских лет любимым кушаньем Гарри. Рядом стояла тарелка со свежими маисовыми лепешками, несколько салатов и свежие овощи.
— Когда ты успела столько наготовить?! — восхитилась девушка.
— Мойте руки, дети, — с притворной строгостью велела Полли, — и садитесь за стол.
Когда Гарри и Кэти уселись на простые деревянные табуретки и придвинули к себе полные тарелки вкусной еды, Полли торжественно вытащила из-под стола бутылку красного калифорнийского вина.
— Ура! — воскликнул Гарри. — Выпьем за здоровье нашей дорогой Полли, хранительницы домашнего очага.
Полли поклонилась и, широко улыбаясь, приложила обе руки к сердцу.
Гарри разлил вино по бокалам, и все трое подняли их.
Как хорошо, думала Кэтрин, пригубив глоток молодого терпкого вина. Полли теперь будет объединяющей силой этого дома. Но меня скоро уже не будет здесь…
И она грустно вздохнула. От глаз Полли не укрылся этот вздох сожаления, и она участливо спросила:
— Что ты вздыхаешь, девочка?
Гарри внимательно посмотрел на Кэти и, положив свою большую ладонь на тонкую руку девушки, ответил за нее:
— В конце августа заканчивается контракт. И Кэти не хочет больше оставаться в нашем доме. Но мы не отпустим ее, Полли, так ведь?
Старая негритянка несколько секунд переводила ласковый взгляд с Гарри на девушку, потом неожиданно сказала:
— Я бы ее не отпустила. А вы, мистер Браун?
Вместо ответа Гарри поцеловал руку Кэтрин и прижал ее к своей щеке.
Кэти опустила глаза, спрятав их под длинными ресницами, и мягко высвободила руку.
— Спасибо, дорогие мои, — улыбнулась девушка, — но мне необходимо закончить университет.
После обеда, который плавно перешел в ужин, Кэти почувствовала себя ужасно уставшей. Сказывалось нервное напряжение последних суток. Теперь, когда все треволнения остались позади, Кэти поняла, что ей необходимо восстановить силы, и она, отклонив приглашение Гарри погулять по парку, отправилась спать.
Заглянув в спальню миссис Браун, девушка убедилась, что хозяйка спит крепким сном. Из последних сил она постелила свою постель и провалилась в глубокий сон.
Среди ночи она внезапно проснулась, даже не услышав, а почувствовав, что скрипнула дверь и кто-то вошел. Спросонья она сжалась от страха, увидев темную фигуру, приближающуюся к ее кровати. Но сразу же узнала ее. Это был Гарри.
Ее сердце сильно заколотилось. Кэти села в кровати и подтянула одеяло к подбородку. Ее тело охватила та самая дрожь, которая в ту первую ночь утихла только в нежных сильных объятиях Гарри. Сейчас она и боялась, и страстно желала его ласк и прикосновений. Гарри сел на краешек кровати и притянул к себе сидящую девушку. Разум Кэти противился и этому ночному приходу Гарри, и желанию, теплой волной поднимающемуся в ней.
Нет, нет, это невозможно, билась только одна мысль. Я никогда не прощу себе, если все повторится… Он думает, что имеет надо мной полную власть. Я для него словно игрушка. Захотел — бросил и перестал обращать внимание, захотел — взял и поиграл…
Гарри с нежной силой отвел в сторону руки Кэти, державшие одеяло, и прижался своим горячим ртом к ее губам. Девушка замерла от наслаждения и поднявшейся из глубин подсознания любви к нему, одним махом разрушившей все аккуратные, но хрупкие построения разума. Она обняла его обнаженные плечи, гладящими движениями ладоней прошлась по его могучей спине, запрокинула голову, и Гарри стал осыпать страстными поцелуями ее глаза, щеки, шею, и опять надолго приник к приоткрытым губам.
Под поцелуями Гарри девушка почти в беспамятстве опустилась на подушку. Она почувствовала, как его руки обнимают ее тело, пока еще защищенное ночной рубашкой. Но вот он уже поднимает эту призрачную преграду и своими сильными ногами пытается раздвинуть ее бедра…
Нет, нет! — опять вырвался молчаливый крик ее оскорбленной души, с мольбой взывавшей к строгому разуму. Помоги мне справиться с любовью! Я знаю, что позже буду страдать, если уступлю порыву своей страсти!
Едва ли Кэти сама поняла, что произошло. Каким-то мгновенным, сверхъестественным усилием она выскользнула из могучих объятий Гарри и очутилась на полу. Ее рубашка закрутилась вокруг талии, обнажив нежные бедра и темный треугольник внизу живота. Девушка мгновенно вскочила, одернула рубашку и бросилась к двери. Приоткрыв ее, она остановилась, с радостью сознавая, что разум победил и теперь ей не о чем будет сожалеть.
— Ты сошла с ума! — громким шепотом воскликнул Гарри. — Ты же любишь меня, я знаю! И я люблю тебя! Это глупая гордыня! Я же просил у тебя прощения! И ты простила меня!
