Элизаьет Хардвик - От счастья не уйти
- Счастливое семейство, - пробормотал Алекс.
- Ты не ошибся.
Алекс кивнул.
- Энтони был хорошим отцом?
Фелиция закрыла глаза. Ну вот, начинается
то, чего она страшилась.
- Да.
- И хорошим мужем?
Она с вызовом посмотрела на Алекса.
- Я уже говорила тебе.
Алекса поставил фотографию на место.
- Я рад.
- Неужели?
- А ты думала иначе?
Фелиция покачала головой.
- Не знаю.
- Я всегда хотел, чтобы ты была счастлива. Веришь?
Как поверить в это? Девять лет назад он ненадолго стал ее счастьем, чтобы через полгода уйти из ее жизни без каких-либо объяснений.
- Понятно. - Алекс не стал требовать другого ответа, удовольствовавшись ее молчанием. - Тогда ты была ребенком и...
- Мне исполнился двадцать один год, - возразила Фелиция.
- Твое взросление остановилось после смерти родителей. Эмоционально ты оставалась шестнадцатилетней.
- Это полная чушь, как ты и сам прекрасно знаешь.
- Нет, не чушь. - Алекс покачал головой. - Ужасно терять самых близких в шестнадцать лет. Да, у тебя был опекун, заботившийся о финансовой стороне твоей жизни, но в психологическом плане ты оказалась совсем одинокой. - Он вздохнул. - Я представления не имел обо всем этом, когда познакомился с тобой. Но скоро мне стало ясно, что ты испытываешь острую потребность любить. И быть любимой.
- А в твои планы это не входило?
- Фелиция, ты даже не понимаешь, что я тогда чувствовал. Ты была не готова...
- О, перестань. - Она не обладала таким запасом терпения, каким обзавелся Алекс. - Не старайся объяснить случившееся моей так называемой незрелостью. Она не помешала тебе заниматься со мной любовью.
Алекс вздрогнул, словно от пощечины.
- В ту ночь, в ту единственную ночь, меня ничто не остановило бы! Твоя красота, твоя чувственность, твое понимание... Стоило мне прикоснуться к тебе, поцеловать - и все! Как я мог остановиться?
- Но ты заявил, что это было ошибкой, - сказала Фелиция, вспоминая утро после той ночи. - Ты решил, что больше ничего подобного не будет.
Да, другого раза не было. Но хватило и того, единственного. В ту ночь была зачата Долли. А Алекс исчез из жизни Фелиции прежде, чем она успела сообщить ему о своей беременности.
- Ты получил то, что хотел, тебе это не понравилось, и ты просто двинулся дальше.
Его лицо потемнело от гнева.
- Ты же ничего не знаешь о том, что я чувствовал после той ночи!
Она презрительно усмехнулась.
- Полагаю, чувствовал себя победителем.
Алекс шагнул к ней, схватил за плечи.
- До той ночи ты была целомудренной. Я лишил тебя девственности. О чем ты говоришь!
Фелиция закрыла глаза, чтобы не видеть его искаженное яростью лицо.
В тот вечер они решили отметить успех Алекса: его пригласили в Голливуд. Было весело, пили шампанское, а когда вернулись в квартиру Алекса, занялись любовью. Тогда все это казалось им - по крайней мере, Фелиции - вполне естественным.
- Не стоило мне тогда так увлекаться шампанским, - хмуро пробурчал Алекс.
Фелиция открыла глаза.
- Шампанское было ни при чем. Рано или поздно это все равно случилось бы. Я и сейчас удивляюсь, что не произошло раньше.
Да, она хотела физической близости чуть ли не с первой встречи. Алекс всегда удерживался на грани, не позволяя себе переступать черту. Может быть, он действительно считал ее слишком юной, слишком ранимой и пытался как-то уберечь от возможных последствий?
Алекс опустил руки и отступил к креслу, но садиться не стал.
- Так не должно было случиться. Я был слишком стар для тебя.
- Ты всего на десять лет старше и совсем не в возрасте Мафусаила, - возразила Фелиция.
- Мне вообще нельзя было связываться с тобой! - пробормотал он. - И дело не только в жизненном опыте. Переехав из Новой Зеландии в Австралию и добившись успеха, я жил на полную катушку. Не ограничивал себя ни в чем. Пока не встретил тебя.
- В твою жизнь вошла глупая и наивная девчонка, - подхватила Фелиция. - Таскалась за тобой повсюду, как собачонка. Влезала во все твои дела...
- Все было не так, и ты это знаешь, - перебил ее Алекс. - Мне нравилась твоя компания: постепенно я так привык к тебе, что не представлял другой жизни. Мне не следовало привязываться к тебе. Я знал, что у тебя есть опекун, человек, которому ты безгранично доверяла после смерти родителей. Я видел, что начинаю играть для тебя ту же роль, что ты воспринимаешь меня с излишним доверием...
- Это чепуха, - вставила Фелиция.
- Но я не был ангелом.
Она нахмурилась.
- Мои чувства к тебе и к... моему опекуну - совершенно разные вещи. Да, я его обожала. А почему бы и нет? Я знала его всю жизнь, он был другом моих родителей. Я всегда считала его своим дядей.
- А я ревновал тебя к нему, - признался Атекс. - Ты постоянно говорила о нем.
- Я любила его! - раздраженно воскликнула Фелиция. - Самый добрый, самый замечательный человек, которого... - Она осеклась, поймав острый, проницательный взгляд Алекса.
- Кажется, я уже слышал эти эпитеты, - медленно сказал он.
Фелиция покраснела, вспомнив, когда именно произносила те же слова. Но вспомнит ли Алекс?
Он молча смотрел на нее, отмечая ее смущение и бледность, еще не веря в то, что объясняло такую реакцию.
- Ну и дурак же я был, да? - пробормотал наконец Алекс, качая головой. - Полный и законченный идиот.
О, как Фелиция хотела, чтобы ситуация разъяснилась постепенно и спокойно! К несчастью, в отношениях с Алексом о спокойствии и постепенности можно и не мечтать.
- Даже не верится! - Он хлопнул себя по лбу. - Твой опекун... твой муж... Как же я не увидел связи? Значит, это один и тот же человек?
Фелиция молчала.
- Я прав? - Алекс снова подступил к ней. - Отвечай!
Она покачала головой.
- Ты не понимаешь...
- Энтони Рейнолд был твоим опекуном, да? Тем самым дядей, о котором ты все время говорила?
- Да! - вырвалось у Фелиции вместе со слезами.
Алекс отшатнулся от нее как от прокаженной.
- Я думал... полагал... Каким же я был глупцом!
Фелиция посмотрела на него сквозь слезы.
- Ты уходишь?
- Ухожу. Подальше отсюда!
- Но...
- Ни слова больше, - сдержанно предупредил он. - Ни слова. Иначе я за себя не отвечаю.
Дверь гостиной захлопнулась, через секунду хлопнула входная. Алекс ушел. И, вероятно, уже не вернется.
И только тогда Фелиция вспомнила, что так и не сказала Алексу, о том, что Долли его дочь.
Она не сказала ему самого главного!
Что, как она ни любила Энтони, с ним у нее было не так, как с Алексом. Что любовь к Энтони не была романтическим чувством. Что, пытаясь помочь ей, он смотрел на их брак прежде всего как на возможность завести семью.
