Элизабет Бартон - Ангел является дважды
26
На террасе загородной виллы Орбисонов, с опаской озираясь на дверь, шептались Мари и Льюис Линкольн. После скандала во время свадьбы Аманда уехала из города и пряталась от людей и от самой себя. Вслед за ней отправилась Мари, а через неделю с дружественным визитом приехал и Линкольн.
– Плохая идея! Плохая идея! – корила себя Мари. – Я была обязана учесть характер Аманды. Она ненавидит, когда что-то в жизни решают за нее. Но, Лини, я хотела как лучше.
– Это я виноват. Зачем я пригласил тебя в ресторан? Старый дурень! Если бы ты не оставила ее наедине с этой Глендой Вайл, все могло бы разрешиться. Прости меня, Мари. Но ты же не опустила руки?
– Лини, – Мари покачала головой, – ты меня недооцениваешь. В вопросах брака я существенно преуспела, но дело осложнилось. Аманда сильно оскорбила Роя, а мужчины этого не любят. Придется начинать все заново. Для начала я найду рыжую вертихвостку и заставлю ее все рассказать нашей девочке.
Они не беспокоили Аманду ни расспросами, ни уговорами, позволив ей обдумать пережитое и определиться с будущим. Аманда худая, почти прозрачная, словно тень, бродила по комнатам, лишившись покоя и не находя себе места. Вечерами она, прихватив плед, спускалась к воде и, устремив печальный взгляд в черный океан, просиживала на берегу до глубокой ночи. А когда на небе начинал меркнуть серебряный диск луны, она снималась с добровольной вахты и возвращалась к себе в комнату.
Каждый день Аманда ждала, что вот сегодня приедет Сьюзен, ее любимая сестра, она найдет слова утешения и, запершись с Амандой в ее комнате, проплачет с ней всю ночь. Но Сьюзен не звонила и на звонки Аманды не отвечала, вызывая подозрительным молчанием новые вопросы. Первую неделю Мари морщилась, но все-таки придумывала правдоподобные отговорки.
Когда поездка Сьюзен затянулась до неприличия, Мари пришлось рассказать Аманде, почему на самом деле уехала ее сестра. Чтобы внучка поверила, Мари отдала ей раздобытую Роем кассету с записью телефонного разговора Лео со Сьюзен. Это известие новой болью уязвило сердце Аманды. Она долго не могла смириться с тем, что старшая сестра много лет таила против нее ненависть и сплела паутину лжи, поддавшись разъедающей сердце зависти.
Но и после этого Аманда не пожаловалась и не заплакала. Кажется, она разучилась плакать, накопившееся страдание не находило выхода, делая душу безразличной ко всему, что когда-то составляло ее радость.
О чем думала Аманда, сидя на пляже и кутаясь в плед? О том, что сестра обманула ее, возжелав власти и денег, того, чем Аманда никогда не дорожила. О том, как мошенник Гарри Бакстон, которого она знала как Лео Эмери, согласился жениться на ней и целовал ее, подсчитывая свой куш за каждый поцелуй и объятие. Но сильнее всего сердце ныло от неизбывного вопроса, почему Рой Доллан, спасший ей жизнь и знавший о ее любви, разыграл козырного туза, так ловко запутав ее проницательную бабку и заняв место ее жениха.
– С моей помощью он достиг бы внушительного веса в обществе и равного с Глендой Вайл, своей большой любовью, положения, стал бы достоин ее. А я была только средством. Странно, я раньше не знала, что из человека можно сделать что-то вроде перекидного моста к желанной цели. Я – это мост. И сразу трое прошли по мне в грязных ботинках.
Аманда делилась своими размышлениями с безмолвным океаном, который, не давая советов, забирал ее боль и слова, унося и пряча их на глубине, где хранятся самые сокровенные мысли и самые страшные тайны людей.
Как-то утром за завтраком, который, как и все прочие, равно как ланчи и обеды, в последнее время проходил в молчании, Аманда попросила передать ей сливки и тем же самым будничным тоном спросила:
– Мари, ты знаешь, как найти Сьюзен?
– Я не знаю, куда она уехала, но при необходимости…
– Передай ей, что я хочу с ней поговорить. – Сейчас тон Аманды был не вызывающим, но настойчивым и в чем-то требовательным.
– Хорошо. Если ты хочешь. – Мари отодвинула тарелку. Ей не нравилось решительное лицо внучки, но она, конечно, выполнит ее просьбу.
– Еще ничего в жизни я не хотела так сильно, – заверила бабку Аманда.
Сьюзен приехала через два дня поздно вечером.
– Ты простила меня, Мари? – спросила Сьюзен.
Ее взгляд избавился от высокомерия, и на губах не играла спесивая улыбка, способная растоптать самолюбие любого человека.
Мари некоторое время помолчала, устремив глаза в даль.
– Главное, чтобы тебя простила она, – наконец сказала Мари. – Мое сердце одинаково болит за вас обеих.
– Спасибо, Мари. Пойду к ней.
Выйдя на пляж и сняв туфли, чтобы не забился песок, Сьюзен подошла к Аманде и, ни слова не говоря, опустилась рядом с ней на свободный край пледа, устремив глаза на океан.
– Он тебе отвечает?
Аманда повернула к ней лицо:
– Да. Когда рядом никого нет.
– И что он сказал тебе про меня? – Сьюзен избегала смотреть в глаза сестре, боясь разрушить то, что происходило между ними в эту короткую минуту.
– Он сказал, – произнесла Аманда дрожащим голосом, – что Сьюзи – это моя сестра, и ближе нее у меня никого нет. И если она захочет, я отдам ей все… Если она снова захочет быть моей сестрой.
– Она захочет, – слезы текли из широко раскрытых глаз Сьюзен, – она очень любит свою маленькую Мэнди. Я не знаю, чем заслужила твое прощение, ты должна бы толкнуть меня в воду…
– Это не приходило мне в голову. – Аманда прищурилась и выгнулась, как кошка перед прыжком, – но коль скоро ты сама об этом напомнила…
Аманда кинулась на сестру, повалив ее на песок, и начала щекотать, подталкивая к воде. Когда, услышав женский визг, испуганная Мари подбежала к окну, обе сестры, обнявшись в шутливой схватке, катались по песку и хохотали, щекоча друг друга, пока наконец обе не оказались в воде.
Мари взяла телефон и набрала номер.
– Лини, мой мальчик, я так рада! Какой ты недогадливый! Нет, не Рой. Пока она помирилась только со Сьюзи. Но первый шаг сделан. Это очень важно.
Тем вечером Мари сделала еще несколько очень важных звонков, и все ради того, чтобы в трубке прозвучал томный голос:
– Гленда Вайл слушает.
Второй визит жены известного политика Аманда просто не перенесла бы. Одно воспоминание о знакомстве с этой женщиной вызывало у нее удушливые слезы. Разумеется, сама Аманда в этом не признавалась и вообще всячески избегала упоминания фамилий Вайл или Доллан. Мари и не нужно было спрашивать, она все знала так. Поэтому, явившись домой к миссис Вайл, вынудила ее написать Аманде письмо. Это письмо Мари забрала с собой и на следующий день подбросила его в почтовый ящик.
Утреннюю почту Аманда забирала сама и, увидев конверт без обратного адреса, заинтересовалась. Чтобы прочесть таинственное письмо, она уединилась в своей комнате. Вскрыв конверт и увидев на обратной стороне листа подпись «Гленда Вайл», она вздрогнула и выпустила его из рук. Несколько минут Аманда не решалась поднять его с пола, но потом любопытство взяло вверх. Оглянувшись, словно боялась слежки, она двумя пальцами подцепила лист и положила перед собой.
