Джулия Тиммон - Модель и кутюрье
— Да, — с неожиданной твердостью ответила Софи.
Через два дня она была уже в Париже. Франсин встретила ее как родную дочь. И сразу заговорила с ней на «ты».
— Я счастлива, что ты приехала, Софи! — восторженно воскликнула она. — И готова до победного конца упрашивать тебя поучаствовать хотя бы в пробных съемках. Уверена, у тебя все получится.
У Софи действительно все получилось. Ее снимки в каталоге шляп Франсин выглядели потрясающе. Воспрянув духом, она согласилась участвовать и в показе очередной коллекции Дома Дюмон. Ей отчаянно хотелось доказать самой себе, что ее провал в Милане ничего не значит. А еще больше не себе, а Вассону.
11
Филип сгорал от нетерпения. Ему хотелось как можно быстрее вновь встретиться с Софи, попросить у нее прощения, объясниться в своих чувствах. При желании он мог бы разыскать ее в колледже или через отца — потомственных врачей-окулистов с фамилией Лоринг наверняка в Лондоне не так уж много. Максимум два или три, и найти среди них нужного не представляло бы большого труда. Однако сначала следовало раскрыть тайну странных неудач Софи в Нью-Йорке, на съемках и в Милане, а уж потом…
К Кетлин он с удовольствием подошел бы при следующей же встрече, но в таком случае она могла бы что-нибудь заподозрить. Действовать надлежало неторопливо и со всей осторожностью.
На очередной съемке он лишь поулыбался в ответ на ее улыбки и спросил, как дела, доставив ей тем самым массу удовольствия. На следующий день сказал, что она прекрасно выглядит и что в один из ближайших вечеров с радостью поужинал бы с ней. И лишь через три дня назначил встречу.
Когда в оговоренное время Кетлин появилась в ресторане с невообразимой прической на голове, в декольтированном коротком платье, на высоченных каблуках, в которых ее и без того длинные ноги смахивали на ходули, Вассон чуть не прыснул.
— Давно ждешь? — проворковала Кетлин, подплывая.
Вассон взглянул на часы. Было ровно восемь, он пришел минуту назад.
— Не то чтобы давно… Классное платье!
Кетлин кокетливо поправила чуть съехавшую бретельку и скользящим движением опустилась на стул.
— Я знала, что оно тебе понравится.
Вассон улыбнулся, с трудом маскируя свои истинные чувства. Подошел официант, и они сделали заказ.
Филипу хотелось без промедлений перейти к главному, но голос разума останавливал его. Еще не время, монотонно твердил он. Пусть она расслабится, выпьет вина, распрощается с последними сомнениями. В противном случае сразу заподозрит неладное.
Вино принесли спустя минуты три.
— За прекрасный вечер! — произнес Вассон, глядя в красивые прозрачные глаза Кетлин и видя в них лишь лживость, неискренность и пустое тщеславие.
— За нас, — промурлыкала Кетлин.
Уверенная, что собеседник любуется ею, она немного опустила ресницы, считая, что так выглядит еще привлекательнее.
Отпив вина и поставив бокалы на стол, заговорили о пустяках. О погоде, о новостях в мире моды, о приближении лета. К нужной теме Вассон осторожно подвел беседу в тот момент, когда принесли заказанные блюда и наполнили бокалы по второму разу, а Кетлин слегка захмелела.
— После поездки в Милан я почувствовал вдруг, что переживаю творческий кризис… — доверительно произнес он.
Кетлин вопросительно приподняла бровь, взяла бокал и сделала большой глоток.
— Какое-то время заниматься делами вообще не хотелось. А теперь меня начинают посещать совершенно новые, очень оригинальные идеи, — продолжал Вассон.
Все фразы он тщательно продумал заранее. Чтобы подойти к волнующему его вопросу как будто бы естественным образом, чтобы не насторожить Кетлин, а, наоборот, заставить расслабиться.
— Теперь мне кажется, что все произошедшее на том показе случилось не зря, — добавил он. — И даже, как ни странно, помогло мне.
— Вот как? — спросила Кетлин, и уголки ее губ приподнялись в улыбке.
— Именно.
— А я думала, ты восхищен Софи, — быстро произнесла Кетлин. — И не просто как моделью, а… — Она красноречиво замолчала.
— Да, я восторгался ею, — подхватил Вассон. — А потом вдруг понял, что при более тщательном рассмотрении… В общем, человеку свойственно ошибаться.
Глаза Кетлин победно сверкнули. Она улыбнулась — впервые за весь период их знакомства вполне искренне.
Наступил самый ответственный момент. Именно от следующего шага зависел исход всей задуманной Филипом операции.
Он подался вперед, ближе к Кетлин, пристально и многозначительно посмотрел ей в глаза и произнес приглушенным голосом:
— Знаешь, а ведь мне прекрасно известно, почему Софи становилось дурно.
Улыбка мгновенно исчезла с лица Кетлин. Она на миг замерла, испытующе вгляделась в глаза собеседника, который продолжал смотреть на нее все так же, и растерянно пожала плечами.
— Ты… уверен? — спросила она слегка задрожавшим голосом.
— На все сто. — Вассон неожиданно улыбнулся, заговорщически, задорно.
— Ты что… ни капли не злишься на меня? — растерянно спросила Кетлин.
— Не злюсь. — Филип откинулся на спинку стула и принял позу ни о чем не беспокоящегося человека. — Признаюсь, в каком-то смысле я даже благодарен тебе.
Он замолчал, задумываясь, зачем произнес эту фразу, гадая, не ляпнул ли лишнего, и прикидывая, что скажет, если Кетлин спросит: за что благодарен? Но она ни о чем не спросила, очевидно поняв смысл его слов как-то по-своему и чему-то даже обрадовавшись.
Некоторое время оба молчали, разговаривая лишь взглядами, как два сообщника, готовящихся к совершению преступления и размышляющих, можно ли друг на друга положиться. Вассон справлялся со своей ролью как нельзя лучше.
Спустя пару минут он вновь подался вперед и тихо, будто боясь, что их беседу кто-то подслушает, спросил:
— Открой секрет, что это за ерунда такая, при помощи которой ты… — Он чуть расширил и тут же сузил глаза, оканчивая таким образом фразу.
Кетлин таинственно улыбнулась, огляделась по сторонам и тоже немного наклонилась вперед.
— Обыкновенный клодизон. Белый кристаллический порошок. Подсыпаешь его в воду, и… — Она с видом фокусника развела руками.
Вассона обожгло жгучей яростью. Ему показалось, что он или задохнется сейчас от негодования, или не совладает с собой и придушит сидящую напротив гадину.
По-видимому, Кетлин что-то поняла по изменившемуся выражению его лица и испугалась.
— Филип, в чем дело?
— Ни в чем, — ответил он. — Просто мне вдруг захотелось уйти. — И жестом подозвал официанта. — Счет, пожалуйста.
