Дорис Уилкс - Поверь и пойми
Конечно! После заявления Джулии.
Нахлынувшая волна горя смыла последние остатки недомогания.
— Со мной все в порядке, — прошептала Шэрон, но это было неправдой. Только что, под тем кедром, ее мир рухнул, и, хотя она выжила в этой катастрофе, внутри осталась только пустота.
— Я в этом не уверен…
Какое это имеет для тебя значение? Шэрон закрыла глаза.
— Ответь мне, только честно! — как-то странно произнес Марк. — Ты ведь тоже беременна, правда?
О нет, я не такая дура, подумала Шэрон, борясь с вновь нахлынувшей нестерпимой тоской. После того как они несколько недель тому назад занимались любовью и ей стало понятно, какой властью Марк до сих пор обладает над ней, она пошла к врачу и приняла меры предосторожности.
— Не волнуйся, — пробормотала Шэрон. — Тебе не придется иметь дело с двумя беременными особами одновременно. Полагаю, что она оставит ребенка. Что ж, поздравляю!
Он тяжело вздохнул.
— Да, видимо, со стороны похоже на это, не так ли?
— Что именно? То, что она оставит ребенка? Или то, что он твой? Может быть, ты собираешься вообще отрицать ее беременность?
— Боюсь, что этого я отрицать не могу, — ответил Марк с кривой усмешкой. Боже мой, подумала Шэрон, сколько может вытерпеть человек? — Джулия сообщила мне об этом только сегодня. — Голос его звучал сдавленно. — Как только пришла сюда.
Значит, она не ошиблась насчет его обеспокоенности. И самодовольного вида мисс Блакстер.
— Вероятно, для тебя новость была неожиданной. К тому же неприятно, когда твоя жена узнает о подобных вещах прежде, чем ты сам сообщаешь ей об этом!
Встав, Марк подошел к двери и плотнее закрыл ее.
— Да, она сообщила тебе о своей беременности без всяких церемоний, это правда, — сказал он, возвращаясь обратно. — Но черт бы ее побрал! Это прозвучало так, будто ребенок — мой. Черт бы побрал и тебя за то, что ты этому поверила! У Джулии есть приятель, — резко продолжил Марк. — И если она способна воспринимать мужчину как существо, равное себе, то, может быть, и позволит уговорить себя выйти за него замуж. Пока что она решила нарушить условия нашего контракта и уйти с работы через два месяца, что доставит корпорации некоторые неудобства. Но ее приятель уезжает, и Джулия хочет отправиться вместе с ним… Я думал, что ты видела его, ведь они приехали вместе. Может быть, тебя в этот момент просто не было в гостиной? Сегодня вечером ему обязательно надо было улететь в Мехико, но Джулия хотела представить его мне и привезла на несколько минут. Высокий парень, с бородой…
Так вот кем был тот незнакомец!
— Человек с бородой, которого я видела, когда он спускался по лестнице…
— Что? — Марк нахмурился. — А, вполне возможно. — Он действительно перед уходом попросил разрешения воспользоваться ванной.
— Так, значит, это не твой…
— Я же сказал тебе. — Марк опустился на корточки перед кушеткой. — Или нет… может быть, не сказал, — извиняющимся и усталым голосом продолжил он. — Я просто надеялся на то, что у тебя хватит здравого смысла понять: Джулия Блакстер всегда была для меня просто очень хорошим сотрудником. Не более того.
— Но ты… Ричард тебя видел. Он рассказал мне, хотя и неохотно, о том, как застал тебя и Джулию в объятиях друг друга!
— Это не совсем так, — недовольно поморщившись, возразил Марк. — Я как раз обнаружил, что муж моей свояченицы, человек, которого я уважал и которому верил, запустил руку в фонды корпорации… Я не знал, что мне делать. Чувствовал себя преданным… И Джулия… полагаю, что она просто выразила мне свою поддержку, но вовсе не так, как ты себе это представляешь. Она просто положила руки мне на плечи. Вот и все, что видел Ричард, превративший мимолетное впечатление в настоящий любовный роман. А ты была более чем готова поверить! То, что его попросили уйти два дня спустя, было чистой воды совпадением, хотя, надо признаться, и неприятным…
Марк встал, подошел к столику у окна и налил себе виски с содовой.
— Разумеется, после того как Джулия узнала о нашем разрыве, она пожелала большего! Но ты должна была понимать, что она просто не героиня моего романа! Когда мы ездили за Бобби, я хотел объяснить тебе все, постараться убедить тебя, но ты была так настроена против меня, так холодна! Мне тогда показалось, что нас связывает лишь физическое влечение. После того как мы занимались любовью, ты плакала, и я никак не мог отделаться от мысли, что на самом деле тебе в тягость быть со мной! Я чувствовал себя таким униженным!
Шэрон не верила своим ушам. Неужели их размолвка стоила ему таких мучений?
— Когда мы еще жили вместе, ты ни разу даже не попытался доказать, что между тобой и Джулией ничего нет, — пробормотала она.
— Потому что не мог, — ответил Марк, отхлебнув из стакана. — Тебя никак нельзя было заставить поверить в это, тебе было подозрительно все, что я ни делал! Особенно после того как ты нашла те злополучные счета и объявила их свидетельством нашей связи…
— А почему ты их прятал?
— Да, тут ты права! Я действительно прятал эти счета, но от Ричарда, чтобы он не догадался, что мы ведем проверку, подозревая его. Мы не могли заниматься этим в офисе. Тогда где? У нас дома? Мне этого не хотелось. Поэтому мы с Джулией работали по вечерам в отеле — как будто в служебной командировке… Да, в сущности, так оно и было!
— Но ты даже не старался разубедить меня — ни до, ни после моего возвращения…
— Наверное, потому, что я ждал от тебя доверия и признания прочности наших отношений. Может, тебе это покажется глупым, но у меня тоже есть гордость, а когда женщина, которую любишь больше всего на свете, обвиняет тебя в неверности…
Разве не об этом ей говорил Ричард, подумала Шэрон. О гордости Марка!
— Пропасть между нами все расширялась, а ты, казалось, не интересовалась ничем, кроме своей работы. Я радовался твоим успехам, но, на мой взгляд, все это нужно было тебе только для того, чтобы отдаляться от меня все дальше и дальше.
А может быть, он прав?
— Я не мог заставить себя поговорить с тобой начистоту, — неожиданно признался Марк. — А тут еще эта история с Ричардом… — Внезапно лицо его посуровело. Или ей просто показалось. — Даже если бы я рассказал тебе об истинной причине его увольнения, сомневаюсь, чтобы ты восприняла это должным образом. Твоя подозрительность возвела между нами непреодолимый барьер, и мне оставалось лишь ждать крушения нашего брака, хотя в душе я никогда не верил в то, что ты уйдешь от меня… Однако, когда Саманта потеряла ребенка, это оказалось последней каплей. Ты обвинила во всем меня и бросила в одиночестве в этом аду. Я думал, что сойду с ума, и срывал раздражение на бедной Тори и своих сотрудниках.
