Кристин Лестер - Сиреневая весна
— А ты когда-нибудь ему об этом скажешь?
— Не знаю. Может быть.
— Ужас какой!
— А что там будет в концовке? — улыбнулась Шерли. — Скажу я ему или нет?
— В какой концовке? А! — Мишель заулыбалась. — Скоро прочитаешь! Думаю, уже осенью книжка выйдет.
— Ну и хорошо, — кивнула Шерли, вставая со стула. — Мне пора. Звони, когда вернешься в Чикаго.
— Все-таки, сходила бы ты к нему!
Не глядя на подругу, Шерли покачала головой и ушла. Официант грустно посмотрел ей вслед и отправился варить себе кофе.
По мокрому стеклу барабанили капли дождя. Над Чикаго навис октябрь. А Шерли казалось, что дождь не переставая идет с того дня, когда они уехали с моря. Каждую ночь Даллас снился ей: родной, близкий, любимый. Он целовал ее глаза и как будто просил прощения. Она кричала, что он не виноват, наоборот — это она должна просить прощения. Но Даллас уходил, растворялся в ночи, после этого она видела какого-то старика, наверное — его отца. А потом сон обрывался, и Шерли долго лежала в постели, глядя в потолок. Так повторялось почти каждую ночь.
Еще летом ей пришлось вернуться на работу к мистеру Белли, тот простил ее и взял обратно, хотя шел «мертвый сезон» — ни одного заказа. Она сделала это ради будущего ребенка — лишние деньги и социальные гарантии не помешают. Мистер Белли только потребовал, чтобы она больше ни на кого не работала, кроме него. Шерли согласилась: открывать свое дело в ее теперешнем положении было бы несколько неосмотрительно.
Мистер Белли все время хихикал, покачивая головой, потому что знал о ее беременности и по-отцовски жалел молодую дурочку. Но ругать за опоздания почему-то перестал. Даже радовался и выгонял гулять в обеденный перерыв.
Время летело, Даллас не появлялся и не звонил, Шерли тоже его не искала. В августе она встретила знакомого управляющего из ресторана, и тот сообщил, что Даллас похоронил отца, а в Чикаго последний раз прилетал в июне, всего на один день.
Шерли в это время не было в городе. А мама сказала, что ничего не знает, ничего не помнит. Может, кто-то и звонил, может, и приходил…
Впрочем, никто не виноват: ни мама, ни Луиза, ни, тем более, покойный отец Далласа. Просто им не суждено быть вместе. Судьба странно свела их и тут же развела в разные стороны. Каждого — в свою жизнь. Шерли вздохнула. Только в ее жизни теперь навсегда останется частичка Далласа — их сын. Она почему-то была уверена, что будет сын.
И это хорошо! — Она с улыбкой погладила живот, который только-только стал заметен, если она надевала узкое платье.
Мишель не вылезала из Нью-Йорка, где у нее готовилась выйти книжка. Гордая и важная, она уже вообразила себя литературным гением. Она постоянно звала Шерли к себе в гости, на скорую презентацию, и, чтобы не обижать подругу, Шерли пообещала, что непременно купит книжку в Чикаго и тут же прочтет. Но быстро забыла об этой истории…
Синди тоже звала ее к себе на озера и даже заявила, что теперь, как «беременные хором», да еще и с одинаковым сроком, они непременно должны жить вместе.
— И вообще, тебе давно надо переехать к нам, тут свежий воздух, тут такие места!.. А когда у нас родятся дети, им будет интересней играть вместе! Да и жить ты будешь здесь, я думаю.
— Где это «здесь»? Ты что, присмотрела мне домик миллиона за три со всеми удобствами и решила дать денег?
Шерли с болью в сердце вспомнила, как Даллас собирался строить на озерах гостиничный комплекс.
— Да при чем тут три миллиона? Ты будешь жить у нас. То есть у меня. Пока не выйдешь замуж.
— Теперь уже я не выйду замуж, — вздохнула Шерли.
— Да ну брось! Забудь ты этого подлеца! Вот вечно ты выбираешь таких!
— Он не подлец. Это Антуан был подлецом.
— Да перестань. Тут — пруд пруди классных парней. Не бог весть каких образованных, но добрых и славных.
— Спасибо, Синди. Но мне никого не надо.
— Ты это брось. Приезжай немедленно. Я тебя мигом вытащу из депрессии.
— У меня нет никакой депрессии.
— Ага. Только ты стала — хуже, чем была при Антуане. Эти две истории просто раздавили тебя морально. Тебе надо на природу!
— Ну… не знаю. — Шерли заколебалась. — Если только на выходные.
— Ты ведь так и не получила мою шкатулку?
— Какую шкатулку?
— Для золота и украшений. Которую я тебе на день рождения посылала! Вместе с телефоном, ты что, забыла эту историю?
— О господи. И что, ты собираешься купить мне еще одну?
— Может быть. Просто за мной — подарок.
— Еще один классный местный парень? Не бог весть как образованный… И так далее.
— Ну перестань, я просто по тебе соскучилась! Надо было тебе с нами в Европу ехать, а не на Багамы! Тогда все было бы хорошо.
— Я ни о чем не жалею, Синди, — проговорила Шерли бесцветным голосом. — Меня все устраивает. К тому же… Как я уеду? У меня работа.
Подруга зарычала:
— Ну все! Если ты немедленно в эту пятницу не явишься ко мне в гости, я сама за тобой поеду! И тогда — не сомневайся — увезу вместе со всеми вещами, и пропади он пропадом, твой мистер Белли с этой чертовой работой!
В общем, в пятницу вечером Шерли сидела в поезде, который глубокой ночью должен был доставить ее в Висконсин. Происходящее было ей глубоко безразлично. Ей теперь все на свете было безразлично.
Спокойствие, граничащее с равнодушием, накрыло ее сердце и лишило всяких эмоций. Только по ночам она часто плакала, увидев Далласа во сне. Ничего. И это пройдет. Вот скоро у нее родится маленький Даллас, и в жизни будет много радости. Шерли непроизвольно улыбнулась этой мысли, она всегда улыбалась, когда думала о будущем ребенке…
Три дня они с Синди бродили по окрестным лесам, собирали красные листья и молчали. Шерли не рассказывала о Далласе, подруга только знала, что у нее был еще один мужчина сразу после Антуана и роман закончился плохо. Синди ни о чем не спрашивала. А Шерли было больно выговорить хоть слово на эту тему.
Хуже всего — обижаться на себя. Ведь только она во всем виновата. Это был некрасивый, мелочный и глупый поступок, Даллас в ней просто разочаровался, вот и все. А может, решил смириться с судьбой. В любом случае — уже октябрь, а значит, свадьба с Луизой давно состоялась.
В понедельник мистер Белли разрешил ей задержаться у подруги до конца следующих выходных. Потом — еще на недельку. Потом воскликнул:
— Да оставайся ты уже насовсем! Приедешь в ноябре, оформим отпуск, сроки-то уже подходят. Шерли, я уже понял, что ты — мой крест. И сколько бы ты ни убегала к посторонним клиентам, все равно потом вернешься в родную контору. Будешь опаздывать… — мечтательно добавил он.
