Лора Эллиот - Как спасти любовь
Его сердце колотилось, как кастаньеты испанской танцовщицы. Он напряженно ждал, когда она повернет голову, чтобы прочесть ответ в ее глазах. Наконец она повернулась и посмотрела на него. В ее глазах блестели слезы.
— Нат, скажи, ты больше не любишь меня? наконец не выдержал он.
Она знала, что настал момент. Ей оставалось только посмотреть ему в глаза и сказать, что она не любит его больше. Сказать, что их браку пришел конец. И тогда он никогда больше не прикоснется к ней. Тогда она будет свободна от него.
— Нет, — сказала она тихо. — Я люблю тебя и всегда буду любить.
Он вскочил, обхватил ее руками и впился в губы.
Она обвила руками его шею, откинула назад голову и приоткрыла губы, ожидая его поцелуя. Разум, логика и здравый смысл растворились в сладости его поцелуя. Она не хотела знать ничего, кроме его объятий, вкуса его губ, силы его любви.
Он просунул руку ей под футболку, и она всхлипнула, почувствовав нежное скольжение его пальцев по спине, животу, груди.
— Твое запястье, — почти бездыханно прошептала она.
— Ерунда. Сними с себя все эти тряпки, пробормотал он, помогая ей снять футболку, шорты и лифчик.
— И ты тоже, — прошептала она и дрожащими пальцами принялась расстегивать змейку на его джинсах.
Коннор прошептал ее имя и запустил пальцы в ее волосы.
— Сейчас, — бормотал он, целуя ее грудь. — Сейчас, малышка. Я не могу ждать…
— Не нужно ждать… — прошептала она и прогнулась в его руках.
Его тело напряглось, он затаил дыхание, простонал и вдруг зарылся носом в ее волосы.
— Коннор? — Натали взяла в ладони его лицо и заставила его посмотреть ей в глаза. — Скажи, я сделала тебе больно? О, я знала, что нельзя этого делать.
Он ничего не сказал, а только нежно прикрыл пальцами ее рот, продолжая дышать ей в ухо.
— Коннор, в чем дело?
— У меня нет с собой… — наконец подавленно проговорил он.
— Чего?
— У меня нет презерватива. — Он глубоко вздохнул. — Прости, милая. Придется подождать.
Он видел, как взлетела ее рука, и почувствовал острую, режущую боль на щеке.
— Ты прав, — с горечью сказала она.
— Малышка! — отчаянно сорвалось с его губ.
Но было поздно. Она уже ушла.
Коннор ходил по комнате из угла в угол.
Почему? Почему все так непонятно? Что происходит?
Но стены молчали. И тогда он распахнул дверь во внутренний дворик и зашагал по пляжу к морю. Но ни волны, ни серебряный свет луны не знали ответов на его вопросы.
Проклятье. Ему нужно получить ответы.
Либо он сумасшедший, либо Натали.
Через некоторое время он вернулся в дом.
Наверху горел свет. Пусть сидит там одна и дуется. Или ломает голову. Пусть делает, что хочет, потому что ему теперь все равно.
Все. Хватит. Довольно.
В комнате, в баре, он нашел бутылку коньяка. Взял с полки стакан, налил в него коньяк и поднес стакан к носу.
— Уф! — сказал он, закрыл глаза, содрогнулся и одним махом опрокинул полстакана себе в рот.
Потом уселся на диван и стал листать журналы. Слова и картинки плясали у него перед глазами, но он продолжал угрюмо пялиться на них с твердым намерением отвлечься и не думать о Натали. Бесполезно. И как раз в этот момент Натали вошла в комнату. Как только он увидел ее, он понял, что все это время ждал ее, прислушивался к звуку шагов.
— Прости, что ударила тебя, — сказала она ледяным голосом. — Если учесть твое состояние.
— Какое состояние? — Коннор растянул губы в улыбке. — Я в отличной форме инвалида. В любом случае, я наверняка заслужил эту пощечину. — Он взял в руку стакан и поднял его в насмешливом тосте. — Знать бы только за что.
— Ты не поймешь, — сказала Натали еще холоднее.
— Может, возьмешь на себя труд объяснить?
— Я пришла не для того, чтобы объяснять тебе это. Просто я подумала, что тебе было бы интересно узнать, какой ужин ты потерял.
Он посмотрел на нее. Она стояла, держа руки на бедрах.
— Сандвичи с мясом. — Она злобно усмехнулась. — И догадайся, что было на десерт.
— Шоколадный торт?
— Да! И все это угодило в мусорную корзину.
С этими словами она повернулась и вышла из комнаты.
Коннор продолжал сидеть, пытаясь понять, что все это значит. Наконец он встал и направился в кухню. Натали стояла над раковиной и скребла сковороду.
— Послушай, — сказал он и осторожно, словно канатоходец, собирающийся совершить прогулку над пропастью, сделал к ней шаг. — Я всего лишь хочу понять, что происходит. Но у меня ничего не получается. Я просто ничего не понимаю.
— Знаю, — сказала она, бросив на него беглый взгляд. — В этом вся беда.
— Натали, милая…
— Не нужно песен, Коннор! — выкрикнула она и швырнула сковороду в стену. Затем расплакалась и выбежала из кухни.
А Коннор… Коннору оставалось признать, что канат слишком тонкий, а пропасть слишком глубока.
Он вернулся к себе в комнату, прихватив телефон. Сел в кресло и набрал номер.
— Трев? Это Коннор. Я хочу задать тебе один вопрос.
— Ты в порядке, Кон? У тебя голос…
— Просто я говорю тихо, чтобы Натали не услышала.
— Понятно. Так в чем же дело?
Коннор прокашлялся.
— Слушай, если один из супругов хочет развода, а другой нет… Тот, кто не хочет, может опротестовать развод? Что делать мужу, если жена говорит, что любит его, но делает все, чтобы показать, что не любит. — Коннор перевел дыхание. — Я понимаю, это похоже на бред. Извини, Трев, но все так запутано.
— Ты хочешь знать, можно ли заставить Натали отказаться от развода? Нет. Если она хочет развестись, вас разведут.
Коннор тяжело вздохнул.
— Я понял. Спасибо.
— Кон, слушай, не давай ей уйти. Даже если тебе придется грызть железо.
— Я уже грызу железо, — сказал Коннор, но в трубке уже загудело.
Несколько минут он сидел в кресле, не зная, что делать дальше, как вдруг раздался телефонный звонок.
— Алло?
— Кон?
— Слейд, ты? — Коннор нахмурился. — Как ты узнал…
— Тревис позвонил мне и дал твой номер.
— Но я не давал ему своего номера.
— Добро пожаловать в век техники, — сухо проговорил Слейд. — У него на дисплее высветился твой номер. Где ты?
— В Палм-Бич. И больше ничего не спрашивай. Это долгая история.
— Ладно. Я позвонил, чтобы сказать тебе, что Тревис прав.
— Насчет чего?
— Насчет того, чтобы не дать Натали уйти.
Коннор рассмеялся.
— Я слышу это от человека, на глазах у которого целый легион женщин растворился в лучах рассвета.
— Легион ничего не значит, брат. — Слейд тоже попытался рассмеяться. — Значит только одна-единственная женщина. Если мужчина нашел ее, то, прежде чем дать ей уйти, ему нужно хорошо проверить, все ли у него в порядке с мозгами. Это тебе ясно?
