Джеки Браун - Неожиданное возвращение
Глава 14
До конца летнего сезона оставалась всего неделя.
После празднования Дня труда дети вернутся в школы, а взрослые начнут копить выходные дни, чтобы потом использовать их во время детских каникул.
Жизнь на острове затихнет, время замедлится до ноября, когда начнут съезжаться жители северных штатов, стремящиеся переждать холода на теплом юге.
Бриджит радовалась передышке и ждала ее с нетерпением. Она рассчитывала провести свободное время с Келленом и заняться с ним тем, что душа пожелает.
Последние две недели подарили им восхитительные поцелуи украдкой днем и неукротимые порывы страсти ночами. Ее поражала сила собственных эмоций. Она и думать не думала, что увлечется своим работодателем, но случилось именно это. Она безудержно влюбилась. Это пугало ее, но вместе с тем она чувствовала себя счастливой, как никогда прежде. И хотя Келлен этого не говорил, она была уверена, что он чувствует то же самое. Об этом свидетельствовал каждый его взгляд, каждое прикосновение, выражение лица. В моменты их близости соединялись не только тела, но и души.
Бриджит с улыбкой лежала на кровати, которая некогда была ее кроватью, потом перешла к нему и теперь принадлежала им обоим. С того вечера в Чарльстоне они спали на ней вдвоем.
Было только шесть утра, но Келлен уже проснулся и встал. Он сказал, чтобы она подождала его в кровати, и обещал вернуться через несколько минут с сюрпризом.
С тех пор как Бриджит научилась быть непосредственной и раскрепощенной, она полюбила сюрпризы. Особенно те, что преподносил ей Келлен. На днях, проснувшись утром, она обнаружила на тумбочке в вазе букет алых роз на длинных стеблях, добрых две дюжины. Запах от их бархатистых, чуть тронутых увяданием лепестков наполнял всю спальню. Позавчера он пригласил поужинать на остров своих мать и отчима. Бриджит полагала, что этим приглашением он решил наладить отношения, и гордилась тем, что он первым протянул оливковую ветвь примирения. Но гордость сменилась изумлением, когда он стал настаивать, чтобы Бриджит поужинала с ними. Изумление же трансформировалось в эмоцию, вовсе не поддающуюся определению, когда Келлен представил ее не как управляющую отелем, а как свою подругу!
Она улыбнулась, вспоминая, и нетерпеливо окликнула:
— Почему ты так долго?
— Совершенство требует времени.
— Мне не нужно совершенство. Мне нужен только ты один!
С этими словами она протянула руки и задела вазу с розами. Та опрокинулась на пол вместе с цветами, вода выплеснулась на прикроватный ковер и разлилась по полу.
— Фу, черт!
Бриджит выдвинула ящик тумбочки, где лежала коробка с салфетками, и, схватив их в пригоршню, начала промокать воду. Потом выпрямилась, чтобы выбросить промокшие салфетки в корзину для мусора. Тут ее внимание привлек конверт из манильской бумаги, на котором было напечатало ее имя. Откуда он тут взялся? Что не она положила его сюда, это точно. Значит, Келлен! Но зачем?
Она взяла конверт и вскрыла его. И напрочь забыла о мокрых салфетках, стоило ей только просмотреть документ, лежавший внутри конверта.
Она с трудом проглотила комок, сдавивший горло. Сердце пронзила острая боль. Нет! Нет! Это не может быть правдой. Но напечатано было все четко, черным по белому. Келлен собирался рассчитать ее.
Через пару минут, которые показались ей вечностью, в дверях возник Келлен с подносом и провозгласил:
— Сюрприз! Завтрак в постель.
На подносе были тарелки с омлетом и свежей клубникой, дымились две чашки кофе. В низенькой квадратной вазочке розовел маленький букетик маргариток. В смятении Бриджит даже не заметила, что Келлен стоит не опираясь на трость. В эту секунду она ощущала только мучительную боль в груди.
Ничего не скажешь, такой вот сюрприз он ей преподнес.
Он задумал уволить ее. А она тем временем все уговаривала себя не волноваться по поводу того, что он решит уехать или куда могут завести их быстро развивающиеся отношения. Но ей даже в голову не приходило, что он может остаться, а паковать вещи из них двоих придется ей…
Разум подсказывал Бриджит, что не стоит торопиться с выводами. Но уязвленное сердце, которое только недавно начало исцеляться, заставило ее протянуть ему бумагу и спросить холодно:
— А когда ты собирался удивить меня этим сюрпризом?
Он растерянно замигал. Может быть, оттого, что не сразу понял, о чем она говорит? Или же это доказывало, что он такой же, как Скотт? Первостатейный лгун и манипулятор! Но тут его лицо побледнело и улыбка сменилась виноватым выражением. Бриджит сочла это ответом на свой вопрос и представила, в чем еще он мог обманывать ее.
— Где ты это нашла? — спросил он.
— В тумбочке. Извини, что я вскрыла конверт. В конце концов, на нем стоит мое имя.
— Бриджит, все не так, как ты вообразила.
Он, сильно хромая, вошел в комнату. Кофе выплеснулся из чашек на поднос, когда он опустил его на кровать, на которой они этим утром занимались любовью.
Не оригинально, подумала она. И насквозь фальшиво.
— Это похоже на выходное пособие. Или ты скажешь, что это что-то совсем другое?
— Нет. Это оно и есть. Когда я вернулся, то предполагал взять на себя управление отелем. Я не думал, что ты захочешь остаться, если лишишься части своих полномочий. Но я все равно собирался обсудить это с тобой.
— Как мило, что ты оставлял за мной право выбора, — процедила она.
— Это выглядит некрасиво, я сознаю, но все очень изменилось с тех пор. Можешь поверить мне, что я составил этот документ уже много недель назад. Задолго до того, как мы с тобой…
— Решили поразвлечься, — с усмешкой подсказала она, хотя от собственных слов ей стало тошно.
— Не говори так об этом, прошу тебя.
— А как мне говорить? — резко спросила она. — Разве было что-то еще, кроме секса? С моим собственным боссом.
— Между нами было и есть гораздо больше, чем просто секс! — воскликнул Келлен.
— Но ты мне лгал. Ты же не станешь отрицать?
— Если я и лгал кому-то, Бриджит, то только самому себе. Когда наши отношения начали меняться, я сначала не решался поверить в свои чувства к тебе.
Но она не могла больше этого слышать, не могла ему верить.
— Все сводится к одному, правда, Келлен? Ты хорошо развлекся, и вот настало время отправить меня восвояси. — Она перевела взгляд на документы, но строчки поплыли перед глазами. — Кстати, ты не поскупился. Щедро вознаградил меня за… мои услуги.
Она замолчала, борясь с приступом тошноты. Все волшебство и красота их отношений вдруг обернулись жалким, отвратительным фарсом. Она почувствовала себя полной дурой, потому что все ее внутренние наставления, в которых она уговаривала себя не придавать большого значения этому роману и просто наслаждаться моментом, оказались чепухой. Она полюбила Келлена. И винить ей в этой глупости было некого.
