Карен Смит - Достойный любви
Губы его с бесконечной нежностью коснулись ее губ. Поцелуй был полон сдерживаемой страсти. И вот ее тело обмякло в его руках. Подхватив Сару на руки, он понес ее вверх по лестнице, словно законную добычу, не давая ей времени опомниться.
Уложив Сару на постель, Нат снова поцеловал ее, и зеленые глаза подернулись туманом желания. Ее руки с лихорадочной быстротой блуждали по его телу, расстегивая пуговицы. Языки их соприкасались, руки переплелись… существовала лишь их любовь — здесь и сейчас. Не было ни прошлого, ни будущего. Лишь настоящее — еще более драгоценное, оттого что оба знали: долго оно не продлится…
Нат дрожал всем телом от сдерживаемого желания. Если слова его оказались бессильны, то, может быть, он без слов даст Саре понять, что она принадлежит ему, что его любовь и страсть нужны ей, как воздух…
Но вот Нат оторвался от ее губ.
— Слушай меня, Сара. Мы любим друг друга — безумием было бы это отрицать. Мы нужны друг другу, потому что мы две половинки одного целого. Мы со всем справимся, родная моя. Только не режь по живому!
— Не уезжай, Нат! Пожалуйста! Если ты уедешь… — Она задохнулась от рыданий.
Нат поцеловал ее мокрую щеку.
— Шшш… Не думай сейчас ни о чем…
Его губы скользили по нежной шее Сары, любовно ласкали грудь и мягкий живот. Вот они коснулись шелковистых волос на лобке. Сара приготовилась его оттолкнуть, но из ее груди вырвался лишь вздох наслаждения. Ощутив горячую влагу языка Ната на внутренней поверхности своего бедра, она затрепетала. Он касался самых сокровенных мест ее тела, и всю ее словно затопила теплая морская вода, подхватила, понесла куда-то… И вот уже все тело ее содрогается. Пальцы Сары вцепились в края постели — ей казалось, что ее и впрямь сейчас унесет куда-то далеко-далеко…
— Нат, Нат, я люблю тебя! — вырвалось у нее.
А ему казалось, что сейчас сердце его разорвется. Он ощущал, как выгибается в сладкой судороге ее тело. Дав ей немного отдышаться, он вновь привлек ее к себе. Когда тела их слились, а губы соприкоснулись, он вложил в поцелуй всю силу своей любви…
Подчиняясь мощному ритму движений Ната, Сара вновь достигла вершины блаженства. Ее ноги обвились вокруг его бедер, руки сомкнулись на шее. Ей казалось, что неотвратимый ураган оторвал ее от земли, она словно попала в иное измерение… Тут не было ничего и было все: земля, небо, море и пламя…
И все это время рядом с нею был Нат. Достигнув пика наслаждения одновременно с нею, он содрогнулся всем телом, но не выпустил Сару из объятий.
13
Проснувшись, Сара услышала шум воды в душе. Вспомнила, как они с Натом любили друг друга почти до самого утра, как потом она провалилась в глубокий сон без сновидений… Она взглянула на часы. Нат уедет через час. Может быть, за это время ей все же удастся…
Скинув с себя простыню, она набросила халат и спустилась вниз готовить завтрак.
Через четверть часа, когда она уже раскладывала еду по тарелкам, на кухне появился Нат в дорожном бледно-голубом костюме. Складки у губ обозначились резче. Глядя на него, Сара ощутила холодок под ложечкой.
Он обнял ее за плечи.
— Не стоило себя так утруждать…
— Ты ведь не знаешь, когда тебе удастся поесть в пути. Я подумала, что-нибудь горячее… — Подбородок у Сары предательски задрожал. Прильнув щекой к его щеке, она жалобно попросила: — Еще не поздно передумать, Нат. Если ты уедешь сегодня, то так и будешь все время уезжать… Ну докажи, что ты меня любишь! Останься…
Нахмурившись, Нат отстранился от нее.
— Я уже доказал, что люблю тебя и Дэнни. И не раз это доказывал. Когда был рядом с вами. Когда целовал тебя, обнимал, говорил с тобой… Ну как ты не понимаешь!
Сара отшатнулась.
— Нет, это ты не хочешь ничего понять! Твоя работа всегда будет становиться между нами! Если ты сейчас уедешь, Нат, я не стану тебя дожидаться!
Руки его безвольно повисли, плечи сгорбились.
— Что значит, не станешь дожидаться? Я же сказал, что еду, чтобы принять решение…
— Да ты уже все решил! Ведь ты едешь. И так будет повторяться снова и снова.
Нат подался вперед, словно желая схватить ее, стиснуть в объятиях, и не сделал этого. Плотно сжав губы, он уселся за стол напротив Сары. Некоторое время оба делали вид, что едят, избегая смотреть друг другу в глаза.
Потом Нат машинально помог Саре убрать со стола. Еле слышно сказал:
— Ну мне пора.
Сара проводила его до дверей. Когда их взгляды наконец встретились, она прерывисто вздохнула и произнесла:
— Я заеду к тебе и заберу свои вещи, пока тебя не будет.
Щеки Ната вспыхнули, на скулах заиграли желваки.
— Черт подери, Сара! Не делай этого! Не спеши!
— Однако ты уже поспешил. И я вольна решать…
Сильные руки стиснули ее хрупкое тело, губы ожег поцелуй — жесткий, почти грубый. Но потом он стал иным — бесконечно нежным, ласковым. И тело ее тотчас откликнулось — она прильнула к Нату, словно желая слиться с ним воедино.
Когда Нат оторвался от ее рта, Сара поняла — он хочет, чтобы этот поцелуй остался в ее памяти навсегда.
Подхватив чемодан и кофр с фотоаппаратурой, он сказал:
— Через пару дней все будет позади. Когда смогу оттуда выбраться, я обязательно тебе звякну.
— Не стоит, Нат. Ведь все решено…
В отчаянии Сара пустила в ход свой последний козырь — а вдруг ее холодность заставит его передумать?
Однако ничего не получилось.
— Ты же хочешь расстаться со мной не больше, чем я с тобой…
Слезы градом покатились по ее щекам. Когда он увидел эти слезы, лицо у него стало таким, что Саре захотелось, забыв обо всем на свете, повиснуть у него на шее. Но делать этого было нельзя…
С бесконечной нежностью он произнес:
— Помни, я люблю тебя.
И вышел.
Закрыв за ним дверь, она стояла на пороге и слушала. Вот он завел машину, вот отъехал от дома… Все стихло, и Сара почувствовала, как тонет в бездне отчаяния.
Субботним вечером после чинной семейной трапезы Чет объявил жене, что заедет за нею в девять вечера, и отправился на встречу со старым приятелем. Мать Сары даже глазом не моргнула. Ее согласия, впрочем, никто и не спрашивал. Пока Сара убирала со стола, она забавляла внука в гостиной.
Покончив с мытьем посуды, Сара пошла к матери и увидела, что Дэнни возится на диване, а мать смотрит какое-то шоу. Памела выглядела как всегда безупречно: модно и со вкусом одета, светлые волосы — в них седина еще совсем не была заметна — идеально уложены, шея украшена ниткой дорогого жемчуга. Никто не дал бы ее матери сорока семи лет.
Дэнни зачарованно следил за мельканием ярких пятен на экране. Сара присела на подлокотник кресла, и мать тут же выключила телевизор.
