Джина Кэйми - Измены
— Уверен, что приближается шторм.
Она засмеялась.
— Какой еще шторм?
Он указал на берег вдоль Нью-Джерси, с похожими на звезды сверкающими огнями, растянувшимися через Гудзон. Темные, почти черные, тучи плыли в том же направлении.
— Пошли. Нам бы лучше пойти до того, как он начнется.
Лорис выпрямилась от того тона, каким он произнес эти слова; это прозвучало, словно они были вместе.
— Увидимся в понедельник на репетиции, — сказала она, отважно вступая в темноту.
— Хей, постой, — позвал ее Кэл, пытаясь застегнуть молнию на куртке. — Моя машина припаркована на Десятой. Я тебя подвезу.
— Не волнуйся, — отозвалась она через плечо. — Я живу в нескольких кварталах отсюда.
Он сбежал вниз, перепрыгивая своими длинными ногами через две ступеньки, и быстро догнал ее.
— Тебе не надо ходить по ночам одной. Кроме того, ты промокла.
Он снова посмотрел на угрожающие грозовые тучи.
— Похоже, что дьявол собирается развязать себе руки.
— Ну и что, — бросила она. — Я люблю гулять в…
— Боже, я же говорил! — прорычал Кэл, когда в небе раздались раскаты грома. — Пошли!
Схватив за руку, он потащил ее за собой, и они побежали по Сорок восьмой. Дождь лил со всех крыш и из-за каждого угла. Свет молнии, неровно разрезавшей небо, осветил фасады многоквартирных домов, как бы на мгновение остановив представление, — эффект был почти сценический. И мир вокруг них снова окунулся в темноту.
— Это здесь, — прокричал Кэл под раскаты грома. — «Джип» вон там, на углу.
С ключами в руке он подбежал к машине, открыл дверцу и практически впихнул ее внутрь. Пока он обегал вокруг к водительскому месту, Лорис потянулась к переднему сиденью, чтобы нажать на кнопку замка. Кэл впрыгнул в машину, захлопнул дверцу и откинулся на сиденье. В какой-то момент они оба сидели, уставившись на дождь, потом повернулись друг к другу, насквозь промокшие и еле сдерживая свое дыхание. Они одновременно рассмеялись.
Лорис убрала с глаз мокрые пряди волос.
— Мне даже не верится.
— Что касается погоды, надо всегда доверять деревенскому парню, — сказал Кэл со своей кривой усмешкой.
«Похоже, он рад сам себе, — заметила она, — словно буря была частью его сцены и разразилась исключительно потому, что он приказал».
Его прямые мокрые волосы блестели, подчеркивая высокие скулы и густые брови, четкую линию подбородка; его рот сейчас казался более чувственным, даже нежным. Его улыбка смягчилась, когда он заметил, что она смотрит на него. Их взгляды сомкнулись — как электрический разряд, как отблеск молний в небе.
Лорис принялась суетливо копаться в своей сумке. Выпрямившись, Кэл достал из заднего кармана джинсов носовой платок и предложил ей. Она пробормотала «спасибо». Пока она вытирала большим белым полосатым квадратом лицо и шею, Кэл достал сценарий из куртки, осторожно проверил, не промок ли он, и бросил на заднее сиденье.
Она снова поблагодарила его, возвращая платок. Он быстро пробежался им по своему лицу, почувствовав запах духов. Неожиданно Лорис заметила, что свитер прилип к телу и обтягивает ее как кожа. Ее машинальная попытка оторвать от себя мокрую материю привлекла его внимание к ее груди.
— Ты, должно быть, замерзла, — заметил он, скидывая с себя кожаную куртку. — Вот. Надень.
— Нет, у меня все…
— Надень.
Он набросил ее резко на плечи Лорис. Нейлоновая полосатая подкладка все еще сохраняла тепло его тела.
Кэл сконцентрировался на прикуривании сигареты. Так он обычно поступал, чтобы успокоиться или переключить внимание. Пока разогревался двигатель, он занял себя осмотром печки, фар и «дворников».
Когда машина осторожно двинулась по скользкому асфальту, звук от работы «дворников» показался неестественным в мертвой тишине, нависшей над ними. Лорис пыталась найти тему для разговора, но побоялась, что ее голос опять разоблачит ее; она, как дура, пробормотала свой адрес.
Она никогда не врала себе, что внешне Кэл ей нравится, но теперь, после всего происшедшего, ее заинтересовало, была ли права Пат. Может, на самом деле Кэл ей больше чем нравится? С одной стороны, у нее всегда срабатывало рациональное чувство, но с другой — время от времени у нее появлялось страстное желание. Если он смог ввести ее в это совершенно абсурдное состояние тем, что просто подвезет до дома, то что будет, когда они начнут репетиции и будут видеться три раза в неделю?
Когда он подрулил к огнетушителю, единственному свободному месту у ее дома, она тихо спросила:
— Кэл, почему именно мне ты дал главную роль в спектакле?
Он пожал плечами, словно ответ был очевиден.
— Потому, что ты четко подходишь больше других.
— Я думала, что Леонор лучше сыграет Мишель. Я знаю, что все в труппе думают так же.
— Так случилось, что я постановщик, — сухо напомнил он ей, выпуская когти. — Мне лучше знать.
— Она так хорошо ее читала.
— Да, и что же? — Он откинулся на сиденье. — Чего ты добиваешься, Лорис?
Она резко проглотила.
— Я не могу играть эту роль, Кэл.
— Что?
— Мне очень жаль, но ты должен взять кого-то еще на…
— Одумайся. Только несколько минут назад ты говорила мне, как счастлива была получить ее. Что случилось, ты что, передумала?
— Мне очень нравится роль Мишель, — согласилась она.
Потом соврала:
— Просто я не думаю, что смогу вытянуть.
— Я бы никогда не дал тебе эту роль, если бы не был уверен, что ты сможешь вытянуть.
Он наклонился к ней.
— Я буду там, чтобы отработать с тобой каждую деталь.
Это было как раз то, чего она боялась.
— Тебе нужен кто-то с большим опытом, — настаивала она, снимая его кожаную куртку. — Вроде Леонор. Она очень талантливая актриса. Она будет потрясающей Мишелью.
— Нет, черт возьми! Я жил с этой пьесой почти шесть месяцев, и каждый раз, когда думал о ней, я видел тебя.
Лорис была поражена вырвавшимся у Кэла признанием. Но больше нее этому был удивлен сам Кэл. Он даже не сознавал, какой неотъемлемой частью его фантазий стала Лорис: в его голове она и ее роль были неразделимы.
Отвернувшись от нее, он выключил «дворники». Он сидел, уставясь на потоки дождя, и, казалось, готовый все снести и растаять под его напором.
— Лорис, пожалуйста, не отказывайся, — наконец сказал он еле слышно. — Ты просто не представляешь, что эта пьеса значит для меня.
— Кэл, я уверена, так будет лучше для всех…
— Нет! — он резко повернулся к ней снова, еще более эмоционально. — Ты не сможешь бросить. Я не позволю тебе.
«Но решение было мое, а не твое», — хотела сказать Лорис, но не смогла.
