Джина Кэйми - Измены
В действительности Пат всегда была противоречивой, когда дело касалось работы. Она работала помощником режиссера в небольшой фирме, специализирующейся на коммерческих программах ТВ, где не было ни одной женщины-режиссера. Она была первой женщиной — театральным режиссером во всей стране.
Но когда дело касалось мужчин, Пат была совершенно другим человеком. Казалось, что у нее было умение нравиться пробивающим себе дорогу артистам. За последний год у нее были дела с замкнувшимися в себе писателем и актером. Она была им матерью, нянчила их талант, пестовала их уверенность в себе, практически обеспечивая всем. Но как только они встали на ноги, оба начали принимать ее за безмозглую маленькую пустышку с красивым личиком.
— Вспомни то время, когда ты отказалась попросить прощения у сестры Терезы, и она заставила тебя выползать по-пластунски в холл.
Пат принужденно кивнула. Она помнила эту ночь в мельчайших подробностях.
— Не имеет значения, как страшно издевались над нами сестры, но они не сломили твой дух.
— Но они также не смогли сломить и твой дух, Лорис, — напомнила ей Пат, вставляя вторую серьгу.
— Только потому, что я не допускала их до себя. А ты их победила! — Ее глаза вспыхнули от восторга, когда она посмотрела на подругу. — Я бы все отдала, чтобы обладать твоим мужеством. Я всегда хотела быть похожей на тебя.
— На меня?
Пат никогда не думала, что Лорис может ей завидовать.
— И я так рада, что мы снова с тобой вместе. Я так по тебе соскучилась за этот год.
Вскочив на ноги, Лорис быстро и порывисто обняла ее.
— Если бы у меня была сестра, я бы не смогла ее любить сильнее, чем тебя.
На мгновение Пат растеряла все остроты — свою обычную защиту против всех проявлений эмоций.
— У тебя мужества намного больше, чем ты представляешь, Лорис, — просто и многозначительно сказала она.
На какой-то момент она испугалась за свою подругу и подумала: «Они съедят тебя в этом городе».
— Итак, какие наши первые шаги на поприще свободного путешествия по городу?
— Первое, что мы сделаем, — это вытащим тебя из этих монашеских нарядов. Даже у меня нет мужества появиться с тобой на публике в таком виде.
Она взяла кошелек с туалетного столика.
— Пошли, я возьму тебя в магазин.
— Но сегодня же воскресенье. Разве магазины не закрыты?
— Это «Биг Эппе», «Слиппинг бьюти». Там можно купить все, что ты хочешь и в любой день года. Хитрость знает верные места.
Для Лорис потребовалось немного времени, чтобы понять, что Пат знает все верные места, такие как необычайно маленькая лавка в Восточной деревне, где разработчики предлагали свои образцы за полцены. Был также огромный магазин, забитый сверху донизу спортивной одеждой и разрабатываемыми моделями джинсов по сниженным ценам.
Пат случайно знала знаменитого парикмахера Марио, работавшего в шикарном салоне на Ист Шестьдесят первой, стоимость стрижки и укладки была 50 долларов. Но так как он мечтал стать театральным парикмахером, то обслужил подругу актрисы за 25 долларов.
Марио пришел в ужас, увидев волосы Лорис.
— Что это у тебя?
Казалось, он не был так возмущен, даже если бы кто-нибудь осмелился пририсовать усы на портрете Моны Лизы.
— Что этот мясник делал? Наверно, ставил горшок на твою голову и обрезал вокруг?
Пат и Лорис, переглянувшись, рассмеялись.
— Я рад, что молодые леди находят это смешным, — просопел он, — потому что далее я не могу ничего с этим сделать.
— С твоей-то творческой гениальностью, — фыркнула Пат. — Конечно, сможешь.
И, естественно, Пат была права. Когда Марио закончил укладку, волосы Лорис короткими локонами обрамляли лицо — дерзкие прядки упали ей на лоб и сзади на шею, делая очень сексуальной. Затем Пат большими шагами прошла в этот абсолютно неправдоподобный центр макияжа, в котором обслуживаются только артисты и фотомодели. Умопомрачительный ассортимент театрального макияжа был расположен на всех четырех стенах от пола до потолка и на застекленных прилавках. Лорис дали бесплатную консультацию по макияжу и обычную двадцатипроцентную скидку, как для профессионала.
С помощью Пат, Лорис нашла квартиру за 356 долларов в месяц на Сорок шестой между Десятой и Одиннадцатой авеню. В квартире была крошечная ванная комната, крашеные деревянные полы и обитые пластиком стены. Лорис целую неделю красила стены, отмывала и натирала полы, обклеивала шкафы.
Она нашла мебель в «Инь и Янь Эмпориум», комбинации магазина и восточного базара, который специализировался на недорогой мебели из ротанга. Жалюзи на окнах, собранные из палочек бамбука, закрывали окна от любопытных глаз и пропускали солнечный свет. Шторы из деревянных шариков скрывали неопрятную кухню.
Лорис очень понравился Нью-Йорк. Как и многие приезжие, она чувствовала себя гномиком среди его массивных зданий с башнями. Когда она со страхом смотрела на них, единственно, о чем она думала, что невозможное становится возможным, а сны — явью, а упрямое человеческое сознание меняется. Она нашла веселыми шум толпы и огромный поток машин, те вещи вокруг Манхэттена, которые все ненавидят. Но что смутило ее больше всего в городе, — это удивительный, пугающий контраст. Неожиданно между двумя башнями из стекла и бетона она обнаружила мини-парк из посаженных в бочки деревьев, усеянный скамейками, на которых служащие могли выпить чашечку кофе или просто полюбоваться небом и позагорать на солнце. Такое необычайное соседство с трущобами приводило ее в тупик. Она не могла понять, почему матроны в норковых манто и с красивыми прическами не обращают внимания на нищих женщин, сидящих на газетах.
Лорис работала разносчицей коктейлей в дискотеке Ист Сайда. Все деньги, которые она получала, остающиеся после уплаты за квартиру, уходили на обучение. Три раза в неделю она брала уроки актерского мастерства, каждый день уроки танцев, которые были нечто среднее между бальными и современными танцами, уроки пения, чтобы поставить ее несколько глухой голос.
Первые пять месяцев в Нью-Йорке были головокружительными и потрясающими. Она бросилась в водоворот городской жизни, словно никогда не знала ничего другого. Но был единственный момент в ее жизни, с которым она, к своему большому беспокойству, никак не могла свыкнуться: секс. Переходный период от принятия ванн в одежде, так как считалось большим грехом видеть свое собственное обнаженное тело, до порнофильмов по кабельному телевидению Пат был очень сложным и болезненным.
— Это так на самом деле? — спросила она Пат, увидев в первый раз по телевизору работающие, как насос, тела мужчины и женщины.
