Кейт Лондон - Кандидат в женихи
Лэйси потянулась, чувствуя боль в мышцах. Да, это она вчера овладела им, истощила его, сделала своей собственностью… Воспользовавшись страстью Бирка, она сумела преодолеть его мягкое сопротивление и превратила в похотливого самца, сделав себе тем самым своеобразный подарок к приближающемуся Рождеству.
От подобной мысли кровь прилила к щекам. Надо же ей было устроить столь примитивную скачку, действуя в лучших ковбойских традициях – то есть, отрезав все пути к отступлению и оседлав мужа. И всему виной внезапно пробудившаяся женская страсть, охватившая ее подобно огню и оказавшаяся столь беспощадной.
Бирк позволил ей овладеть им, но что-то в этом было не так. Она же видела, как Бирк ухаживал за женщинами – это всегда напоминало преследование или атаку, проводимую очень искусно. И вот она взяла на вооружение его собственные методы…
Лэйси передернула плечами, вспомнив свою невесть откуда взявшуюся жестокость и сравнив ее с нежностью Бирка. Она разбила его гордость и, несмотря на его слабые протесты, загнала в угол и взяла в плен. Если он был связан в своих действиях определенными правилами, то она действовала абсолютно свободно.
Ей было страшно заглянуть ему в лицо. А вдруг он проснется и будет шокирован тем, как сильно она его хочет, как страстно желает упиваться его поцелуями и ласкать его тело, прислушиваясь к тяжелому дыханию и учащенному сердцебиению…
Борясь с этими желаниями, Лэйси вытянулась и замерла, зажав в кулаки края простыни. Ее чувства были столь сильны и неистовы, что хотелось стонать.
Затем она устроила себе теплое гнездышко из одеяла и лежащего на боку Бирка, вздохнула, подумав о том, какое счастье находиться в этом уютном плену, и вдруг почувствовала, как его рука зашевелилась, медленно обхватила ее левую грудь и принялась ее нежно сжимать. Затем рука Бирка медленно поползла вниз, осторожно поглаживая ее живот и бедра.
– Вы по-прежнему самоуверенны, мисс Толчиф?
Лэйси лежала спокойно, но ее уже бросило в жар от умело возбуждающего прикосновения его пальцев. Затем он приподнялся и стал целовать ее в шею.
– Так нечестно, – пробормотала она.
– Детка, на первую ночь мы сделали вполне достаточно. Все еще впереди…
– Ну да, будем придерживаться правила – не больше одного раза за ночь. Мы же всегда были честны друг с другом. Я хочу тебя, а ты…
Бирк усмехнулся, приподняв взъерошенную голову. Он позволил ей самой найти наилучший способ выражения своей страсти.
– Мог бы мне, и помочь, – пробормотала она, чувствуя себя так, словно он поставил ее балансировать на опасной грани, а сам отстранился и с любопытством наблюдает.
– Я люблю, когда ты вот так краснеешь, – заявил Бирк. – Если хочешь, то можешь овладеть мной снова, хотя вначале я собирался тебя накормить сам. – И он столь нежно и пламенно посмотрел на Лэйси, что у нее перехватило дыхание. Она была просто очарована этим взглядом. – Спасибо тебе, любовь моя, – продолжал Бирк, обнимая ее и зарываясь губами в ее шею и плечи. В этом движении было что-то невыносимо трогательное, словно он вверял ей свою жизнь и свою душу.
Осознав это, Лэйси пришла в ужас. Она вовсе не хотела, чтобы Бирк полностью зависел от нее, – а вдруг она не сможет дать ему то, чего он заслуживает, не сможет стать той женой, которая ему нужна? Она подняла руку и погладила его по волосам, словно желая успокоить.
Но что она вообще знала о том, как успокаивать Бирка… заботиться о нем, оберегать и любить, как это делают все преданные жены?
Лэйси нахмурилась, когда в поле ее зрения попало старое кресло-качалка.
Какое-то время они лежали тихо. Бирк поглаживал ее бедра, наслаждаясь чувством близости к Лэйси, которая стала частью его жизни…
Уна называла это пробуждением. Когда мужчина пробуждается спокойным, когда он вверяет себя заботам женщины, нуждаясь в ее теплоте и нежности, тогда и она пробуждается, очарованная той добротой, которую он проявляет только к ней…
Его волосы были гладкими, теплыми и привычными, как тот осенний дождь, что начался за окном. Наблюдая за тем, как стекло быстро покрывается дождевыми каплями, Лэйси чувствовала комфорт и успокоение. Она находится в собственном доме, уютно устроившись в объятиях мужа, согреваемая его теплым дыханием, – что может быть лучше?
– Однако мы явно заспались, – промурлыкала она, а Бирк слегка приподнялся на постели, чтобы взглянуть на часы.
– Сейчас всего половина одиннадцатого… Половина одиннадцатого дождливого воскресного дня. – И он снова лег рядом с Лэйси, вернув руку на ее бедро. – У нас еще целый день впереди.
– Я никогда не спала так долго…
– Мы вчера поздно заснули, любовь моя. Кроме того, ты всегда любила нарушать правила. И вообще, мне еще предстоит немало потрудиться, чтобы стать достойным тебя. – В его голосе послышалась добродушная насмешка.
– В самом деле? – томно потягиваясь, спросила она. Как чудесно было чувствовать на себе его взгляд: Бирк смотрел на нее так, словно никак не мог насмотреться. Дождь за окном не прекращался, зато вся атмосфера их полутемной комнаты была преисполнена теплом, любовью и уютом.
Бирк снова и снова гладил ее обнаженное тело, подолгу задерживая руку на ее груди, лаская пальцами темно-коричневые упругие соски.
– Какая же ты чудная и сексуальная женщина, – прошептал он, и она радостно вздохнула от такого признания.
В этот момент в дверь позвонили. Но Бирк, глядя на Лэйси влюбленным взглядом, не обратил на это внимания. Приподнявшись на постели, он схватил жену за лодыжку и несколько мгновений пристально изучал ее левую ногу. Лэйси взволнованно следила за его действиями. Бирк медленно наклонился и поцеловал кончики пальцев на ее ноге. Жар его поцелуя мгновенно распространился по всему телу Лэйси.
– Ты прекрасна, совершенна, изумительна. Все, что между нами произошло, было совершенно естественным и оттого еще более прекрасным. Ты не должна стыдиться того, что хочешь меня, тем более что я очень благодарен тебе за это желание, ибо оно делает меня счастливым. Я и тебя хочу сделать счастливой.
И он стал жадно и нетерпеливо целовать ее снова, а затем резко оторвался и пошел открывать входную дверь. Взволнованная очередным проявлением его неистовой страсти, Лэйси откинулась на подушку, натягивая на себя одеяло.
В слабом свете дня кресло Уны отсвечивало всеми своими полированными поверхностями…
В соседней комнате громко смеялся Дункан, пищала Меган и вообще стоял невообразимый гвалт. Элсбет что-то втолковывала Алеку, который отвечал ей взрывами хохота. Сибилла рассказывала о своей прабабке Марселле Портвейн, которая якобы происходила из испанского королевского рода. Короче, все семейство Толчиф было в сборе и вело себя как дома.
