Рэчел Линдсей - Сердце женщины
– Тогда почему ты не носишь манто, которое я подарил тебе на прошлой неделе?
Она улыбнулась:
– Шиншилла это не то, что «Вог» рекомендует носить во время прогулок по сельским дорогам.
– Допустим, – согласился он. – Но, по крайней мере, доставь мне удовольствие и надень его, когда поедешь завтра в Лондон.
– А мне обязательно ехать? – спросила она. – Почему Барри не может сфотографировать меня здесь?
– В студии у него получится лучше. Я хочу иметь твой хороший портрет, Люси. Я разошлю его во все газеты по всему миру. – Пол сжал се руку. – Ты ведь поедешь со мной завтра?
– Я сделаю все, чтобы доставить вам удовольствие, милорд.
– И даже наденешь манто?
– Конечно. С этого момента оно станет моей второй кожей!
Когда на следующее утро Люси переступила порог фотостудии Барри, тот даже присвистнул от восхищения, и она порадовалась, что послушалась Пола и надела манто. Конечно, он был прав. Глупо не носить красивые вещи, если они у тебя есть.
– Вы выглядите восхитительно, Люси. Она погладила шелковистый мех.
– В шиншилловом манто любая женщина будет выглядеть восхитительно.
– Глупости. Большинство женщин выглядели бы в нем так, будто это оно их надело! – Барри повернулся, чтобы установить дуговую лампу. – Нет необходимости спрашивать, счастливы ли вы. Ваши глаза сверкают, как эти лампы.
– Я никогда не мечтала о таком счастье, – призналась она. – Иногда оно меня даже пугает.
Барри помог ей снять манто и бросил его на спинку дивана. Затем он поманил ее в дальний конец огромной комнаты.
Там он усадил ее на бархатный стул и начал устанавливать вокруг нее целую батарею ламп.
– Пол очень изменился после вашей помолвки. Такое впечатление, что за одну ночь он помолодел лет на десять.
В его голосе звучала нежность.
– Вы ведь всегда будете ему другом, правда? Он выглядел таким удивленным, что ей пришлось объясниться:
– Я хотела сказать, что иногда с женитьбой приходит конец дружбе. А я бы этого очень не хотела. Вы единственный человек, которому Пол доверяет.
– Не беспокойтесь, – сказал Барри серьезно. – Я всегда буду поблизости, хотя Пол и увел вас прямо у меня из-под носа.
Хотя Люси и не была вполне уверена в том, что он шутит, она решила вести себя так, будто дело обстоит именно так.
– Только не надо изображать из себя отвергнутого влюбленного. Вы всегда видели во мне модель, а не жену.
– Модель жены! А теперь хватит крутить головой и сидите тихо, как полагается хорошей девочке.
Барри приладил еще одну лампу и принялся рассказывать о своем последнем задании: один американский журнал заказал ему серию фотографий европейских столиц.
– Это уже тысячу раз делали до меня, – сказал он, – но я подошел к делу под другим углом зрения.
– Уверена, что вы добьетесь успеха. Хотела бы я сказать то же самое о Мюррее.
– Как у него дела?
– Он написал массу картин, но никак не может добиться, чтобы их выставили в галерее. Его работы слишком авангардные.
– Пол говорит, что его работы никуда не годятся. – Барри щелкнул затвором объектива. – Я всегда считал, что, если бы картины Мюррея были стоящими, Пол первым бы поддержал его. В свое время он был покровителем многих художников.
– Он позволил Мюррею занять одну из комнат под студию. Тому было очень сложно работать в коттедже, поскольку там недостаточно освещения.
– Полагаю, это ваших рук дело?
– Да. Но сейчас я об этом жалею.
– Почему? В чем дело?
– Не знаю. Просто ощущение.
– Давайте расскажите дядюшке Барри.
– Нечего рассказывать. – Она сцепила пальцы. – Просто… я вот думаю, а что, если я ошиблась насчет него и прав был Пол?
– Тут нечего и думать, – сухо сказал Барри. – Его выставят за дверь.
– С Синди или без?
– Предоставьте Синди Полу. Он вполне может справиться с ней сам.
– Я так не считаю. Мюррей имеет на нее очень сильное влияние.
Несколько дней спустя Люси вспомнила этот разговор с Барри, когда Мюррей присоединился к ней в музыкальной комнате за чашкой чая. Синди как раз уехала куда-то по делам, и Мюррей весь день провел в своей студии за мольбертом.
– Вот это жизнь, – сказал он, щедро накладывая в тарелку сандвичи с копченым лососем.
– Рада, что вам нравится.
– Конечно, нравится. Как, кстати, и вам. Вы привыкли к роскоши даже быстрее, чем я ожидал. – Он усмехнулся. – Правда, я всегда считал, что к этому привыкнуть гораздо легче, чем к бедности.
Она хотела было поставить его на место, но передумала. Спорить с ним не имело никакого смысла.
– Должен признаться, не ожидал, что вы окажетесь такой ловкой, – тем временем продолжал Мюррей. – Надо же, предложили замолвить за меня словечко, а сами заполучили главный приз.
– По-вашему, это смешно?
– Я не старался вас рассмешить. Я просто констатировал факт. – Улыбка, игравшая у него на губах, смягчала жестокость его слов. – По-моему, все просто замечательно. Пол от вас без ума, и, пока вы на моей стороне, у меня есть все шансы уговорить его выдать за меня Синди.
– Вряд ли. Я вам уже сто раз это говорила. Он настаивает на том, чтобы Синди подождала еще хотя бы год.
– Это он говорит сейчас. Но через три месяца вы станете его женой, а у жены, как известно, имеется тысяча способов заставить мужа изменить свое мнение.
Она не смогла скрыть мелькнувшего на ее лице отчуждения. Мюррей заметил это и покраснел.
– Можете на меня так не смотреть, – мрачно сказал он. – Вы женщина, и вам не понять, что испытывает мужчина, когда не может обладать той, кого так страстно желает. Я не могу ждать Синди еще целый год. Это равносильно вечности.
Она снова прониклась к нему сочувствием, и вместе с ним вернулась и симпатия.
– Я хотела бы помочь, – сказала она, – но вы же знаете, какой Пол упрямый.
Мюррей пожал плечами и поставил на поднос пустую чашку.
– Синди сказала, когда вернется?
– Думаю, часов в шесть. Она поехала на примерку.
– Еще платья! – мрачно воскликнул он. – На те деньги, что она тратит в месяц на одежду, я бы мог покупать холсты и краски целый год.
– Это ее деньги.
– А вот тут вы ошибаетесь, – откликнулся он. – Это деньги братца Пола.
Люси нахмурила брови:
– Я думала, что у Синди есть собственный капитал.
– Я тоже так думал. Но у нее ничего нет. Прошлой ночью она мне все рассказала. – Мюррей поднялся и прошелся по комнате, то и дело останавливаясь, чтобы рассмотреть какую-нибудь безделушку: шкатулку работы Фаберже, изящную вазу династии Минг, статуэтку из слоновой кости. – Когда старик Харлоу умер, все досталось Полу, и только от него зависит, сколько денег получит Синди. То есть если она выйдет замуж с согласия большого брата, все будет тип-топ, но уж если он будет против и лишит ее своей милости, тогда она не получит ни пенса. – Он обернулся и посмотрел на нее, держа на ладони изящную фарфоровую пастушку. – Что мне остается? Вы знаете так же хорошо, как и я, что Пол никогда не даст своего согласия на наш брак. Он меня терпеть не может и абсолютно мне не доверяет.
