Маргарет Роум - Человек Огня
— В моей жизни мало что могло бы заинтересовать вас, сень… Рамон, — смущенно поправилась Тина. — Дома я целыми днями работаю в ботаническом саду Кью, а в свободное время учусь. У нас с тетей квартира в Лондоне. Иногда мы приглашаем к себе друзей, в основном ученых, порой нас зовут в театр или куда-нибудь на ужин. В сравнении с вашей моя жизнь скучна и однообразна.
— Вы меня удивляете. — Рамон произнес эти слова спокойно, однако под ними угадывался глубокий интерес, и Тина слишком поздно поняла, что почти выболтала свою тайну. Внезапное дружелюбие и спокойный задушевный разговор убаюкали девушку, и на миг в голове мелькнула очень неприятная мысль — а не нарочно ли сеньор заставил ее расслабиться, чтобы выведать правду?
Тина постаралась взять себя в руки и ответить как можно спокойнее:
— Ну конечно, это касается только того времени, когда я в Лондоне. — Лгать было тягостно, но Тина усилием воли выжала из себя очередную порцию. — К счастью, я бываю там не так уж часто. Не могу долго выносить размеренный ритм жизни и однообразие, поэтому много путешествую.
— Понятно, — без всякого выражения отозвался Рамон.
Тина, почувствовав, что невольно разочаровала собеседника, вопросительно посмотрела на него. Но густые черные ресницы скрыли глаза Рамона — глаза, никогда не лгавшие ей, даже если его слова или поступки причиняли боль. Бразилец вскочил, так что Тина не могла уже видеть его лица.
— Время позднее, сеньорита, пора спать. Спокойной ночи! — Рамон резко отвернулся и пошел прочь.
Сердце девушки дрогнуло — снова формальности! И тихое, бесцветное «до утра» утонуло во внезапно окружившей ее пустоте.
Глава 8
Утром стало очевидно, что лесной доктор решил идти на попятный. Нет, он не говорил напрямую, что отказывается готовить снадобье, но, сложив все необходимые ингредиенты — корни одних растений, кору других и кучу листьев, старательно собранных Тиной и Рамоном прошлым вечером, явно не хотел продолжать. Доктор тянул время и все поглядывал на густые заросли, точно ждал какого-то сигнала или происшествия. И так продолжалось, пока солнце не поднялось высоко над поляной, а сеньор не начал выказывать нетерпения. Он завел оживленную беседу с доктором, явно настаивая, чтобы тот принимался за дело, но старик лишь смущенно бормотал, возводя очи к небесам, словно просил своих богов явить какой-нибудь знак благоволения.
Несколько секунд спустя в зарослях послышался шум — посыльный из деревни, выскочив на поляну, подбежал к доктору. Он так спешил, что совсем запыхался и не сразу смог заговорить. Известие, по всей видимости, требовало от доктора каких-то решительных действий, поскольку даже настойчивые требования сеньора не смогли привести его в такое возбуждение, как слова посыльного.
Тина старалась не вмешиваться, но в конце концов нетерпение пересилило, и, подскочив к группе спорящих мужчин, она потянула сеньора за рукав:
— Пожалуйста, объясните мне, что происходит! Случилось что-нибудь ужасное?
— Жена лесного доктора родила мальчика, — коротко бросил Рамон.
Лицо Тины засияло.
— Но ведь это великолепная новость, значит, мы можем приступать…
— Нет! — сердито отрезал сеньор. — Доктор настойчиво твердит, что, согласись он делать джамби сейчас, ребенок заболеет и умрет. Короче, нам надо потерпеть шесть месяцев, прежде чем он посмеет бросить вызов своим богам. Будь младенец девочкой, доктор еще мог бы пойти ва-банк, но рисковать сыном он не станет.
У Тины опустились руки, когда до нее дошел смысл сказанного.
— Значит, мы ничего не добьемся… Если магия джунглей запрещает доктору нам помочь…
Однако Рамон не желал так быстро сдаваться.
— Магия джунглей обычно запрещает все, что не хотят делать сами туземцы! — гаркнул он. — Думаю, настало время слегка подшутить я над доктором!
Рамон быстро повернулся к упрямому старику и начал что-то быстро объяснять. Тина остолбенела от изумления, увидев, как он достал из кармана пачку мятных таблеток, и, не переставая что-то втолковывать, опустил один белый кружок на ладонь доктора. Тот посмотрел на конфетку и, пару раз потрогав ее пальцем, опасливо положил на язык.
Несколько секунд лицо его ровно ничего не выражало, потом осветилось удивлением, и старик широко открыл рот, пытаясь смягчить жгучий холод. На лице доктора ясно отражалась борьба страха и удовольствия, пока Тина и Рамон молча ожидали решения. В конце концов, через несколько долгих минут, туземец медленно присел к ногам сеньора, а потом быстро подпрыгнул, и Тина поняла, какое из чувств победило. Бессильно привалившись к Рамону, она взмолилась:
— Пожалуйста, удовлетворите мое любопытство! Что вы ему сказали?
— Конечно. — Напряжение ослабло, и теперь он довольно улыбался. — Хотите, чтобы я повторил дословно или объяснил в двух словах?
— Как угодно, — отозвалась Тина, — только поскорее!
Рамон посмеялся над ее нетерпением, но просьбу выполнил.
— Я напомнил доктору, что уже много лун его народ знает: мои слова не бывают плохими и все мои дары — полезные вещи, а не всякий хлам. Например, ножи, принесенные мною, режут лучше тех, что у них были. Я также напомнил о дне, когда впервые продемонстрировал им силу своей «огненной палки», а в конце заверил, что, если доктор положит на язык мою волшебную «огненную таблетку», с его ребенком ничего дурного не случится. Он, слава богу, мне поверил. — Рамон кивнул в сторону старательно работающего доктора. — Я принес эти конфетки на крайний случай, как последний козырь, надеясь, что уж они-то помогут рассеять все его страхи и сомнения.
На лице Тины отразилась целая гамма чувств — изумление, восторг, облегчение, и, естественно, ее разбирал смех. Описать, что творилось у нее в душе, было невозможно, и тогда Рамон просто взял девушку за руку и потянул туда, где стоял лесной доктор:
— Идемте, вы должны понаблюдать и сделать необходимые заметки.
Тина безропотно подчинилась и молча присела рядом с колдующим туземцем.
Остаток дня она провела, внимательно наблюдая за возней доктора с составляющими снадобья, — каждую он аккуратно укладывал на большой плоский камень, а потом измельчал деревянной колотушкой. В перерывах старик бегал в хижину немного передохнуть, потом, освеженный и набравшийся сил, продолжал трудиться. Когда эта часть работы была завершена, он отправился в заросли искать палочки определенной формы и вида, чтобы разжечь огонь. Наконец, к видимому удовольствию доктора, пламя разгорелось, и, поставив на плоский камень посреди костра горшок с водой, старик разложил измельченные ингредиенты аккуратными кучками и принялся отмерять определенное количество каждого.
