Кэролин Зейн - Неукротимый Бру
Ехать с Бру было намного приятней по целому ряду причин. Молния шла ровнее, и Бру очень умело переезжал через образовавшиеся озерца, к тому же тепло его тела согревало ее.
Но на самом деле она просто не могла пробыть без Бру ни секунды. Это открытие обрушилось на нее только сегодня днем, когда она в одиночку поехала искать место посуше. Какой кошмар! Она всегда считала себя вполне счастливым человеком, благополучным, довольным жизнью. Но теперь одна мысль о возвращении к этой счастливой, благополучной, устроенной жизни приводила ее в ужас.
Как она сможет жить без Бру?
Придется научиться, подумала она. Когда уроки будут окончены, она должна будет вернуться в свой офис, к работе с девяти до пяти. Перспектива совсем ее не радовала. Неудивительно, что Бру так любит эти места. Здесь можно жить полной жизнью — то есть жизнью, полной… любви.
Пенелопа нахмурилась. Похоже, что все кажется ей таким из-за этого мужчины, в чьих объятиях она уютно устроилась. Если бы не он, разве сочла бы она эти места столь захватывающими? Окинув взглядом бескрайнюю равнину, превращавшуюся теперь в море, Пенелопа подумала, что они кажутся ей романтичными потому, что такими их видит Бру.
Прильнув к его груди, она приложилась к ней ухом и, слушая ровное биение его сердца, отчаянно желала, чтобы ей тоже нашелся там уголок. Но, кажется, его сердце полностью занято работой на этом ранчо. Там нет места ни для «Брубейкер интернэшнл», ни для нее, консультанта по имиджу, которая до сих пор сама не научилась жить.
Пенелопа тяжело вздохнула. Какая ирония судьбы, что она влюбилась в человека, который так далек от делового мира. Что ж, ей придется побороть это чувство. Мужчина, который ее полюбит, должен будет принять ее такой, какая она есть. Он должен будет разделять ее деловые интересы. Он должен будет смириться с ее упрямством. И полюбить ее маленькую семью. Конечно, она просит очень многого. Скорее всего, Бру, ковбой до мозга костей, на это не способен.
Она снова тяжело вздохнула и крепче вцепилась в руку, обнимавшую ее за талию.
— Как ты себя чувствуешь? — промурлыкал он над самым ее ухом.
— Нормально. — Она повернула голову, чтобы быть поближе к его губам. — Я наконец начала согреваться… Спасибо.
— Мы почти приехали. — Бру еще крепче прижал ее к себе. — После следующего подъема домик уже будет виден.
Какая жалость, печально подумала она. Она бы с удовольствием провела так всю жизнь. Если бы не было дождя, конечно.
— Знаешь, — небрежно заговорила она, — я отлично провела эту неделю.
Бру откинул голову назад и рассмеялся.
Отодвинувшись от него, Пенелопа обернулась.
— Что в этом смешного?
— Ничего, — покачав головой, он притянул ее обратно к себе. — У меня есть секрет.
— Да-а?
— Я тоже замечательно провел эту неделю. Лучше, чем когда-либо.
Ее тело снова пронзила дрожь — но на сей раз от удовольствия. «Лучше, чем когда-либо». Почему? Ясно, что не благодаря урокам имиджа. И не змее. И не ливню. И не холодным ночам на земле. Но это уже неважно. Его слова о том, что ему хорошо, потому что она с ним, все остальное сделали неважным.
— Но в следующий раз, — добавил он, — возьми с собой более подходящую одежду.
В следующий раз? Она вся затрепетала. Неужели будет следующий раз? Неужели? Почему? Когда? Она собрала всю свою волю и спросила, скоро ли будет виден домик.
— Вон он, — прошептал Бру, указывая на восхитительный дом, который вполне мог бы служить жильем для людей среднего класса.
— Домик? — Пенелопа нахмурилась. Если это для него домик, то как бы он назвал ее квартирку? — Там уже горит свет. Ты что, позвонил в сервисную службу и приказал все приготовить? — засмеялась она, радуясь возможности наконец-то укрыться от дождя и, может быть, найти что-нибудь — только не бобы — на обед.
— Нет, — Бру был в замешательстве. — Это странно.
— Что тут странного?
— Похоже, там уже кто-то есть.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
— Как ты думаешь, кто там?
Бру нахмурился и, резко натянув поводья, остановил лошадь.
— Один из наших работников. Ты его видела. Парень со шрамом на щеке.
— Джим?
Бру кивнул.
— От него одна только морока. Он вроде бы должен лежать с поврежденной ногой. Что он тут забыл, непонятно.
— А как ты догадался, что это он? — Пенелопа недоуменно смотрела на домик.
— Потому что там его машина — стоит рядом с фургоном для перевозки скота. Ее видно из-за домика.
Бру недовольно покачал головой. Он же велел этим болванам оставаться на конюшнях и взять на себя все дела, пока их не будет. Черт знает что! Неужели они не в состоянии выполнить самое простое задание? О чем они думали, притащив сюда фургон, полный скота, да еще в такую погоду? Кто разрешил им покупать больше скота, чем надо? Или это какая-то новая затея Большого Дедди?
Бру фыркнул. Теперь не удастся отсюда уехать, пока не сойдет вода, значит, не раньше завтрашнего дня. Этих олухов нельзя ни на минуту оставлять без присмотра.
Вот к чему привела его затея провести сегодняшний день наедине с Пенелопой. Теперь вокруг будут толочься все ковбои, галдеть, шуметь и мешаться. В ярости скрипнув зубами, Бру повел лошадь к купе деревьев.
— Послушай, дорогая, ничего, если я оставлю тебя на пару минут здесь вместе с лошадьми? — Он заглянул ей в лицо и виновато улыбнулся. — Мне надо поговорить с теми типами в домике. Я вернусь за тобой, как только покажу им, где раки зимуют. Хорошо?
— О'кей, — шепнула Пенелопа.
Она подняла к нему голову. На ее губах блестели капли дождя. Не удержавшись, Бру стер их большим пальцем.
— Я скоро вернусь.
— Хорошо. — Ее теплое дыхание коснулось его руки.
Джиму, и кто там с ним еще, придется уехать отсюда. Уплыть, если на то пошло. Бру не терпелось отделаться от этих идиотов и остаться с Пенелопой наедине. Он представил, как они, совсем одни, сидят у огня, тесно прижавшись друг к другу, и у него закипела кровь.
— Бру!
Боже, когда она так на него смотрит, он не может трезво мыслить.
— Да?
— Не забывай, что мух ловят на мед, а не…
— А не на уксус. Да, — с улыбкой прошептал он. — Знаю. — Бру медленно наклонился к ней и поцеловал. Это было как обещание. — Я вернусь.
— Хорошо. Только поскорее!
Глядя на ее манящее лицо, он застонал. Почему им вечно мешают эти работники, сейчас и все время?
* * *Бру с трудом открыл глаза, медленно приходя в себя. Какого черта и куда я попал? — подумал он и огляделся. Как он попал в кухню домика? И почему сидит у кухонного стола? Голова болела, и он хотел было сжать ее ладонями, но оказалось, что руки его связаны за спиной.
