Кэтрин Арчер - Отвага и любовь
Сузившиеся глаза Роланда превратились в щелочки.
— Ну что ж, — сказал он, — кажется, у нас снова разногласия. Позвольте мне как можно скорее освободить вас от моего оскорбительного присутствия.
Он повернулся и, не оглянувшись, вышел. Мередит осталась стоять, мечтая о том, чтобы чем-нибудь в него запустить. И чтобы ее сердцу было не так больно.
Глава десятая
Мередит сидела, стараясь не смотреть на ложе, на котором Роланд когда-то целовал ее. Мысли об этом или о чем-то другом, касающемся этого негодяя, только усиливали ее боль. Она взяла в руки лютню, но лютня оставалась немой в ее руках. Она собиралась поиграть, когда села здесь, у теплого очага. Но это удовольствие оказалось недоступным ей, потому что оно приносило постыдные воспоминания о том, что произошло в Кингсбридже две недели назад.
— Миледи, — позвала ее Джоли и присела в реверансе. — Там, внизу, посетители. Они из Пинакра.
Мередит, обрадованная, вскочила. Лютня, зазвенев, упала с ее колен на пол. Спавший у ее ног Суитинг вздрогнул и залился лаем. Мередит машинально взяла собачку на руки, чтобы успокоить. И тут у нее оборвалось сердце. Что скажет Роланд? Как поведет себя?
За последние две недели она обменялась со своим мужем не более чем десятком слов. Говорить было не о чем. Он все сделал для того, чтобы добиться желаемого, а потом отвернулся от нее. Она не станет снова просить Роланда скрывать их истинные отношения.
С этими смешанными чувствами Мередит вышла в главный зал и увидела, что Роланд уже там.
Он разговаривал не с кем иным, как с ее сестрой Селестой.
Остановившись в дверях, Мередит смотрела на них, сидящих за столом. Селеста сняла плащ, и он лежал поперек стола. Ее роскошные белокурые волосы сверкали в отблесках огня, а кожа цвета слоновой кости приобрела теплый розоватый оттенок. На ней было платье из светло-зеленой венецианской парчи. Широкие рукава ниспадали изящными складками.
Мередит, как всегда, была сражена красотой сестры.
Она перевела взгляд на мужа, услышав его грудной смех. Было ясно, что и Роланда не оставила равнодушным красота Селесты. Его подчеркнутое безразличие к ней в тот день, когда они сидели вместе за обеденным столом в шатре ее отца, было частью того спектакля, который он согласился играть.
В этот самый момент, словно почувствовав ее присутствие, Роланд поднял глаза. Их взгляды встретились. Она оцепенела.
В ее памяти всплыло неожиданное и будоражащее воспоминание о прикосновении его губ к ее обнаженной коже. Горячее желание пронзило ее.
Мередит поднесла руку к груди.
Роланд улыбнулся, понимающе следя за ее жестом, и Мередит оставалось только пожелать, чтобы она смогла равнодушно выдержать его взгляд.
Тут ее окликнула сестра:
— Мередит!
Она глубоко вздохнула и пошла к ним, смотря на Селесту, и только на Селесту. По лицу сестры она поняла: что-то случилось. Светло-голубые глаза Селесты смотрели со странным затравленным выражением, от которого у Мередит больно сжалось сердце.
Роланд встал при ее приближении.
— Моя любезная жена, ваша сестра здесь.
— Вижу, милорд. — Протянув руку Селесте, она села с ней рядом. — Как приятно видеть тебя.
Та, не поднимая глаз, нервно улыбнулась.
— Мне тоже приятно снова видеть тебя, Мередит.
— Я вижу, отец не сопровождает тебя. Надеюсь, с ним все в порядке.
Селеста поспешно кивнула.
— Да, он шлет тебе самые лучшие пожелания. И твоему любезному мужу.
— Можете передать наши ответные наилучшие пожелания лорду Пинакру, не правда ли, дорогая? — ласково произнес Роланд.
Мередит кивнула и внимательно посмотрела на Селесту, которая опять взглянула в сторону сэра Джайлса, а потом вновь опустила взгляд. То, что между Селестой и этим рыцарем что-то было не так, стало еще очевиднее.
Оценивающий взгляд Мередит скользнул по сэру Джайлсу. Его, по обыкновению, угрюмый вид не позволял понять ни причины его плохого настроения, ни того, почему Селеста была до такой степени расстроена. Мередит вздохнула, решив, что загадочного Джайлса ей не понять. Наблюдения за этим рыцарем только подтвердили ее опасения в том, что Селеста отдала свое сердце тому, кто в этом не нуждался.
Она снова переключила внимание на сестру.
К ее полному удивлению, не успела она произнести и слова, как Селеста наклонилась к ней и прошептала:
— Мне надо поговорить с тобой наедине.
Мередит пристально посмотрела на нее, недоумевая, что могло послужить этому причиной. Никогда раньше Селеста не прибегала к советам сестры в том, что касалось сэра Джайлса.
Зная, что чувствовал Роланд по поводу того, что они одурачили его, вынудив жениться на ней, Мередит не думала, что он захочет, чтобы они уединились. Она глубоко вздохнула и повернулась к мужу.
— Моя сестра замерзла. Могу я испросить ваше позволение проводить ее в мои покои? Мы скоро вернемся в ваше общество.
Роланд только пожал плечами.
— Вам позволено делать все, что вы хотите. Меня ждут дела на моих землях. — Повернувшись, он посмотрел на сэра Джайлса и двух других мужчин. — Не соблаговолите сопровождать меня?
Джайлс, не оторвав взгляда от кубка, бросил:
— Нет… милордКеркланд… хотя я благодарен вам за вашу любезность. Я подожду миледи Селесту.
— Воля ваша, — бесстрастным тоном произнес Роланд.
Даже притом, что Мередит была озабочена состоянием своей сестры, она не могла не заметить злобность во взгляде рыцаря, который тот метнул в спину уходящему Роланду.
— Почему вы так дурно относитесь к моему мужу? — не удержавшись, спросила она. — С враждой между нашими двумя семьями покончено.
— У меня собственные причины ненавидеть вашего мужа, — коротко бросил он.
Мередит не могла удовлетвориться таким ответом. Она настойчиво продолжала:
— Что же это за причины? Боюсь, Роланд о них не знает.
Сэр Джайлс пристально посмотрел на нее тяжелым, непроницаемым взглядом. Было ясно, что он ничего не скажет.
— Мередит, прошу тебя, — с мольбой в голосе произнесла Селеста.
Она тут же повернулась к ней. Необъяснимая ненависть Джайлса к Роланду была не ее заботой. Ее заботой была Селеста. Хотя в том, что ей удастся что-то сделать, чтобы помочь сестре, Мередит очень сомневалась.
— Пойдем, — ласково сказала она, уводя сестру из зала.
Спустя короткое время Мередит, сделав глубокий вдох, развернула у себя на коленях лист пергамента. Это было письмо отца. Прочитав его, она сказала Селесте:
— Отец хочет, чтобы ты на время осталась здесь, в Керкланде. Он просит меня помочь тебе овладеть искусством ведения дел в замке.
