Габриэль Тревис - Брак по принуждению
— Росс. Я люблю тебя. Я никогда не говорила этих слов ни одному мужчине до тебя, и это правда.
Она опустила голову и прижалась губами к его шее, сознавая, что ей надо сказать мужу так много, но не в состоянии подобрать нужные слова, потому что у нее от волнения перехватило дыхание.
— Разве? — тихо и сдержанно спросил Росс. В его вопросе Криста услышала нескрываемую иронию и ощутила это как физический удар; в язвительном тоне его голоса слышался отказ. Криста медленно выпрямилась, а Росс спокойно отложил в сторону ручку и спросил холодно: — Не хочешь ли ты сказать, что любишь мою кредитоспособность? Ты знаешь, с какой стороны хлеб намазан маслом. Единственное, что ты любишь во мне, это мой банковский счет.
— Неправда! — вырвалось у Кристы.
— Нет? — Росс повернулся к ней на вращающемся кресле, в его глазах была неприязнь. — Когда мы поженились, ты знала, что у меня есть деньги. Но я не слышал никаких милых слов о «любви» до сегодняшнего дня. Почему бы это, хотел бы я знать? Потому что, вернувшись домой, ты воочию узнала, насколько я богат, поняла, что я не скуплюсь на траты, чтобы угодить тебе. Не надо никаких торжественных заверений в любви, Криста. — Его голос звучал безнадежно и устало. — Я не нуждаюсь в них и не хочу их. Ты мне нравишься больше, когда не лицемеришь.
В глазах Кристы стояли слезы, в горле першило, но слезы не могли облегчить ее боли.
— Деньги не имеют к чувствам никакого отношения, — сказала она хрипло. — Ты должен верить мне.
— Неужели? — холодно осведомился Росс. — Хотел бы я знать, почему? Разве я кажусь таким легковерным? — Его голос теперь звучал обвиняюще. — Несколько недель назад ты спрашивала меня, как долго я хочу состоять в браке с тобой! Ты не можешь дождаться того момента, когда мы расстанемся: выполнишь свою часть сделки и удерешь. Несколько минут назад я слышал, как твой приятель обвинял тебя в том, что ты вышла замуж за меня из-за денег, и ты не поторопилась разубедить его. И хотя мы оба знаем, почему мы поженились, ты бы могла признать, что долго колебалась, прежде чем сделать наше соглашение постоянным. Но теперь ты почувствовала вкус того, что могут сделать по-настоящему большие деньги.
— Но разве наша интимная близость ничего не сказала тебе? Я не могла бы отдаваться тебе так безоглядно, если бы не была влюблена в тебя!
Он процедил сквозь зубы:
— Ты принимаешь меня за полного идиота? — Росс поднял ручку, жестом указав ей на дверь: — Общеизвестно, что женщины твоего класса, развлекаясь, занимаются время от времени ремеслом представительниц самой древней профессии. Не обращайся со мной как с дураком. Меня тошнит от этого.
12
Леди Мод сидела в дальнем углу своей гостиной на стуле, напоминавшем трон. Одета она была в черный бархат, усыпанный бриллиантами в старинной оправе.
Ее дома, казалось, не коснулось время, и впечатление это еще более усиливалось музыкантами струнного квартета, игравшими с большим вкусом и чувством за стволами растущих в кадках пальм.
Криста взяла бокал с шампанским у обходившего гостей официанта и постаралась сосредоточиться на том, что говорилось в группе гостей, окружавших ее. Все старые знакомые, никаких сюрпризов. Пары танцевали на паркете холла, а Росс развлекал хозяйку дома, леди Мод.
За исключением одного коктейля и позднего завтрака в воскресенье, Росс, отговорившись занятостью, попросил Кристу отклонить все приглашения. И это ее задело, ведь получение подобных приглашений было единственной причиной, по которой он женился на ней.
День рождения леди Мод, конечно, был другим делом. Россу понравилась старая возмутительница спокойствия. И то до последнего момента Криста думала, что он не приедет вовремя. Ночь до этого муж провел на лондонской квартире — он был слишком занят, чтобы тратить время на дорогу, и приехал в Лиддиат Холл только для того, чтобы принять душ и переодеться.
Он теперь часто оставался в Лондоне, подумала Криста. Темные круги у нее под глазами свидетельствовали о бессонных ночах. Когда Росс наезжал в Лиддиат Холл, она встречалась с ним только за обедом. Он не занимался с ней любовью с тех пор, как они вернулись из поездки по Европе. Похоже, что на их браке был поставлен крест: ведь муж отверг ее любовь и больше не было смысла продолжать их фиктивный брак. Когда она возьмет себя в руки, то, конечно, вернется на свою прежнюю работу. Гнев от грубости Росса, обвинившего ее в том, что она испытывает склонность к развлечениям на стороне, заставил ее перебраться в свою детскую спальню. Печаль стала с тех пор ее спутницей, ведь она знала, что Росс никогда больше не придет к ней снова как любовник: для него она больше не существовала.
— Потанцуешь со мной, Крис? — услышала она: рядом с ней стоял Говард. Он взял нетронутый бокал шампанского из ее руки, передал его своему отцу, стоявшему рядом, и потянул Кристу в сторону большого холла, где были устроены танцы.
Музыка фокстрота звучала соблазнительно, и Криста скользнула в его объятия, чувствуя, что вот-вот расплачется. Она никогда не была плаксой, но любовь изменила ее. Любовь изменила все. И Криста ощутила почти непреодолимое желание положить голову на плечо Говарда и поведать ему свое горе. Но этого не произошло: ревность и гнев наполнили все ее существо, когда она увидела Росса, танцевавшего с рыжеволосой красавицей в ярко-красном платье. Она узнала в ней одну из внучатых племянниц леди Мод. Росс был явно доволен тем, что та обвила его шею своими руками и прижалась к нему всем телом.
Ей следовало быть в его объятиях, а не какой-то вульгарной рыжеволосой девке! Россу следовало бы обнимать ее, их тела двигались бы, как одно; но с тех пор, как они вернулись из Европы, он перестал ее желать. Его страсть к ней отгорела, он устал от нее… Это было настолько явно, насколько и унизительно.
Он никогда не любил ее, хотя и преодолел отказ Кристы разрешить ему прикоснуться к себе. Теперь его внимание было перенесено на новые сексуальные приключения. Однако рыжая девица не представляла собой угрозу, — так, пустяки, холодно решила Криста, в то же время не находя себе места от ревности и наблюдая, как рыжеволосая все теснее прижимается к стройным бедрам Росса.
Боль от приступа ревности ошеломила, и Криста споткнулась; руки Говарда подхватили ее, и она почувствовала его теплое дыхание у своего уха, когда он предложил:
— Может быть, выйдем и подышим свежим воздухом?
Холл был уже переполнен танцующими, и Криста чувствовала, что она не вынесет, если будет продолжать следить за развитием отношений между Россом и рыжей хоть минутой дольше. Поэтому она ответила Говарду:
