Линда Инглвуд - Искатель приключений
Они отдыхали на берегу. И Элизабет думала: что бы ни случилось потом, он будет помнить эти дни, проведенные с ней на безлюдном побережье.
– Да, я твоя, Фредерик! Я не могу противиться твоим желаниям, да и своим тоже, – с улыбкой призналась она.
Ее возлюбленный поднял голову и огляделся.
– Это место создано для счастья, правда?
Вздохнув, Бетти улыбнулась. Сейчас он был ей близок, как никогда прежде.
– Но все ведь может измениться, как ты думаешь?
– Ты отвечаешь вопросом на вопрос, – засмеялся он.
– Да, со мной это бывает. Прости.
Он обнял ее.
– Я люблю тебя такой, какая ты есть. Не старайся быть другой.
Никогда прежде она не испытывала такого умиротворения, и казалось, ничто не могло омрачить ощущения настоящего счастья.
– Хорошо, договорились, остаюсь такой, какая есть. – Бетти погладила его шелковистую бороду. – Ты даже не представляешь, насколько ты милый.
– А ты необыкновенно красивая, обаятельная и умная.
– Приятно слышать, но…
– У меня на этот счет сомнений нет, – сказал он, беря ее за руку, – Давай-ка оденемся…
Они встали и принялись вытираться его рубашкой и ее блузкой, часто при этом останавливаясь и целуясь. Элизабет сняла с куста голубую скатерть и обернулась ею.
– Это нечестно! – воскликнул Фредерик.
– На безлюдном побережье все дозволено! – пошутила она и пустилась наутек.
Фредерик догнал ее у самой палатки. Со смехом они повалились на песок. Ее возлюбленный был прекрасен, как античный бог, и ей захотелось теснее прижаться к нему, ощутив силу.
Поднявшись, он протянул ей руку и шутливо произнес:
– Войди в мой дом, и увидишь кое-что интересное.
– Да мне и отсюда все видно, – ответила она. Однако ухватилась за его руку и встала. Фредерик поднял завесу со стороны океана и ввел женщину и палатку.
– Если поделишься со мной куском ткани, который скрывает твои прелести, то у нас по лучится отличная постель.
– Постель? – спросила она в недоумении. – Зачем, собственно говоря, нам постель? Я-то надеялась увидеть нечто необыкновенное, вроде старинной китайской вазы с благоухающими розами…
– Вазы?! Нет, я имел в виду нечто совершенно другое, – ответил Фредерик лукаво.
Бетти опустила взгляд.
– А-а, поняла. – Она развязала свое голубое сари и разложила его на песке.
Фредерик встал на колени, расправил ткань, и они улеглись на то, что служило им теперь постелью. И лежали, обнявшись, а шум набегавших волн убаюкивал их.
– Как здорово! – пробормотал Фредерик. – Ты останешься здесь со мной на ночь?
– Конечно.
Он размышлял, прикидывая, как лучше начать с ней разговор о будущем.
Все пока было чудесно: Элизабет в его объятиях, а кругом покой и величавая красота природы. Он закрыл глаза и погладил ее руку.
– У тебя атласная кожа.
Она прикоснулась ступней к его ноге.
– А ты сильный и мужественный, да к тому же еще и красив.
– Мы тут с тобой, как в Эдеме.
Элизабет улыбнулась и спросила:
– Значит, мы Адам и Ева?
– Конечно.
– Но тут что-то не видно змея-искусителя.
– Не потребовался! Обошлись без него…
Нет, не могло все это быть изощренным притворством! Душа Бетти была переполнена счастьем и покоем. Никогда прежде ей не доводилось испытывать ничего подобного. И Фредерик наверняка чувствовал то же самое.
Она вздохнула и прижалась к нему. Единственной реальностью в мире был сейчас этот мужчина, лежавший рядом. Их внезапная близость больше не вызывала у нее стыда, и рука, лежавшая на его груди, скользнула ниже.
Фредерик глубоко вздохнул, но глаза его все еще были закрыты. Элизабет приподняла голову и прикоснулась языком к его соску. Он тут же затвердел, и молодая женщина стала с улыбкой покрывать поцелуями грудь своего любимого.
– Мне нравится, как ты это делаешь.
Не ответив, она опустилась ниже, чувствуя, как к нему возвращаются жизненные силы.
– О Боже… – глухо простонал он от наслаждения. – Мы с тобой ненасытны…
Глубоко, в темном омуте его распахнувшихся глаз пульсировала страсть. Прерывисто дыша, он притянул Элизабет к себе.
– Не представляю, что было бы со мной, если б мы не встретились? Ты – само совершенство! Я никогда раньше не испытывал ни чего подобного…
Она порывисто вскинула голову.
– К тебе вернулась память?
– Нет-нет! Может быть, возвращается, но…
Бетти изучающе смотрела на него.
– Но ты ведь что-то вспоминаешь?
– Ничего особенного. Может быть, только ощущения… – Ложь застряла у него в горле и заставила покраснеть. – Давай не будем говорить об этом сейчас…
– Хорошо, раз ты так хочешь.
Не выпуская ее из объятий, Фредерик перекатился со спины на живот, и Элизабет оказалась под ним.
Он жадно целовал ее губы, глаза, шею.
– Я восторгаюсь только тем, что чувствую с тобой. Уверен, ни одна другая женщина не даст мне такого счастья. Может быть, это подсказывает мне мое сознание, а может, и нет. Ничто для меня не имеет значения, кроме нашей любви.
В сердце Элизабет закрался страх и одновременно желание докопаться до истины. Она догадывалась, что память к нему вернулась, – сумела все-таки уловить, как он изменился в это утро. Да, конечно, ей хотелось, чтобы он избавился от амнезии, но, по ее мнению, это было бы катастрофой для их отношений. И дело не в том, что она ревновала его к прошлому. Совсем наоборот…
Фредерик понимал, что тайна его почти разгадана: Элизабет замечает малейшие перемены, происходящие в нем самом.
– Давай лучше поговорим о нашем будущем, – предложил он.
– О будущем? О-о, Фредерик!..
Он откинул волосы с ее лба.
– Мне хочется сказать тебе кое-что важное.
– Я готова выслушать все, что ты пожелаешь, но…
– Ты, мне кажется, видишь какую-то пре граду на пути развития наших отношений. Но то, что мы с тобой нашли здесь, никак не связано с прошлым, согласись? И поэтому, когда мы вернемся к обычной жизни, мне хотелось бы, чтобы ты… вышла за меня замуж.
– Замуж… – эхом повторила она, и в ее широко открытых глазах задрожали слезы.
– Не отвечай сразу. Обдумай сначала. – И он, прокляв себя за поспешность, с которой сделал ей предложение, ласково приложил палец к ее губам.
Элизабет ненавидела себя за слезы, но, к сожалению, не смогла удержать их.
– Ты не можешь строить планы и давать обещания. Разве это тебе непонятно?
Еще совсем недавно у Фредерика и мыслей не было жениться. Как все стремительно изменилось в его душе! Единственное, что ему оставалось теперь, так это самоуверенно заявить:
– Я могу делать все, что захочу. А ты?
– Да, конечно, я тоже.
Фредерик взглянул на Элизабет, понимая, что настаивать на своем ему сейчас не следует. Надо было прежде сознаться и сказать всю правду. Но коли он не решился раньше, то это необходимо сделать сейчас, сию минуту! Он больше не хочет лгать ей. Ему вдруг показалось страшной несправедливостью то, что она считает его не способным отвечать за свои слова и поступки.
