Редли Честер - Алый жакет
— Но… но что, если тогда я потеряю для тебя всякую привлекательность?
В его глазах она на миг увидела прежнего Фила.
— Глория, милая, ни один мужчина в мире, увидев тебя без одежды, не скажет, что ты не возбуждаешь желания.
Его пальцы проникли между резинкой ее трусиков и телом.
— Фил, сначала окажи мне одну услугу. Ты не мог бы поцеловать меня? Ведь ты никогда еще не целовал меня по-настоящему. Может быть, потом у тебя не возникнет такого желания.
Он положил руки ей на плечи, а затем обнял и привлек к себе.
— Глория, я хотел поцеловать тебя еще до того, как ты надела этот жакет.
— И почему же не поцеловал?
— Я ждал сигнала.
— Чего же ты ждешь сейчас, когда я стою перед тобой почти голая?
В тот же миг он с силой привлек ее к себе. Ее груди оказались прижатыми к его обнаженной груди с такой силой, что Глория задохнулась.
Она чуть было не упала в обморок, а Фил все еще не поцеловал ее.
— Как приятно держать тебя в своих объятиях.
— Надеюсь, что эта фраза не является эвфемизмом «давай будем просто друзьями».
— Глория! — Слегка отстранившись, он чуть усмехнулся и, запустив руку в ее волосы, запрокинул ее голову назад и впился губами в ее губы.
Поцелуй — слово совершенно неадекватное, решила Глория. Как может одно и то же слово обозначать и дразнящее, исследующее проникновение языка Фила, и достоверную имитацию влажного пылесоса, которую демонстрировал Джарвис?
Слава Богу, ей никогда больше не придется вспоминать о нем, потому что не он был последним мужчиной, который целовал ее.
Сначала палитра ощущений от поцелуев Фила была настолько богатой, что Глория была не в состоянии ее осмыслить.
Ощущения накатывали на нее волнами, и Глория старалась удержаться на их поверхности. Это был своеобразный серфинг. Она уже думала, что вполне освоилась в этом океане, как вдруг Фил оторвался от нее.
— А ты будешь целовать меня?
— А разве я этого не делаю?
— Нет.
— Я… Я… наверное, я забыла.
— Ты… забыла?
— Ну… у тебя все это так здорово получалось, что я забыла обо всем.
— Неужели? — Его взгляд скользил по лицу Глории. Он поправил рукой ее растрепавшиеся волосы.
— Да, — произнесла она дрожащим голосом.
Фил улыбнулся:
— У меня получится еще лучше, если будет обратная связь.
— Разве может быть лучше, чем сейчас?
— О да. — Он поцеловал ее снова, на этот раз очень нежно, слегка пощекотав ее губы для того, чтобы вызвать ответную реакцию.
И тогда она поцеловала его в ответ.
Фил был прав — это может быть еще лучше.
Сначала Глории показалось, что она просто утонет в этом взрыве наслаждения. Но затем она начала различать отдельные ощущения — прикосновения губ Фила, их вкус и то, как он держал ее, прижав к своему плечу. Она чувствовала себя как в колыбели.
Глория разжала пальцы, вцепившиеся в плечи Фила, и запустила их в его мягкую, волнистую шевелюру, окружив своими ладонями его затылок.
Фил вобрал в свой рот ее нижнюю губу и посасывал ее мелкими, нежными движениями. Глория встала на цыпочки и проделала то же самое с его губой. Его ладони, которые, похоже, срослись с ее спиной, вдруг начали совершать медленные, кругообразные движения, от которых ей стало тепло. Эти прикосновения были очень приятны, и Глории захотелось ответить тем же самым Филу. Наверняка это тоже доставит удовольствие не только ему, но и ей. Оставив его волосы, она просунула руки под его рубашку и стала скользить ими по его спине, плавно обводя мускулы, которые под ее ладонями обретали выпуклые формы. А его руки, чертившие круги, опускались все ниже и ниже, пока не достигли резинки трусиков… И чуть приспустили их…
Глория извивалась всем телом, как будто танцевала фокстрот. Она почувствовала своими губами его улыбку и улыбнулась в ответ. Вскоре ее трусики оказались у коленей и, когда она повела бедрами, упали на пол. Не прерывая поцелуя — с какой стати ей совершать такой глупый поступок? — она одной ногой переступила край трусиков, а другой отбросила их, и они упали рядом с другими вещами.
Ну вот, теперь она была совершенно независима как от влияния жакета, так и от косвенного магнетизма, который мог передаться нижнему белью.
Конечно, это означало, что ее тело теперь не было прикрыто ни единым, даже самым маленьким клочком одежды. От этой мысли у нее замерло дыхание. Впрочем, нет, в этом, скорее, виноват был Фил, поцелуи которого не давали ей дышать. Или то, как он схватил ее за ягодицы и тесно прижал к себе, а затем начал двигать своими бедрами… Да, да, именно поэтому. Она заставила себя дышать. И не только потому, что при этом она терлась об очень интересную выпуклость на его брюках, но и потому, что ей нужен был кислород. В самом деле. Честное слово. Ее дыхание участилось. Да, без этого самого кислорода обойтись было совершенно невозможно.
Да и Филу, судя по всему, кислорода явно не хватало. Полное отсутствие одежды на теле Глории, похоже, нисколько не умерило его пыла. Скорее наоборот, если судить по движениям его языка у нее во рту и рук, мявших ее ягодицы и прижимавших их к своему телу, ее нагота возбудила его еще больше.
Постепенно до Глории, чей мозг был затуманен страстью, начало доходить, что любое преимущество, которое жакет мог ей дать, любая колдовская сила уже давно сошли на нет, и теперь интерес Фила к ней свободен от какого-либо постороннего влияния.
Полное осознание происходящего подействовало на нее подобно ведру холодной воды.
Она стояла нагая в гостиной Фила Тойнби.
Если уж соблюдать точность, то она стояла нагая в его объятиях в его гостиной. А он был совершенно одет.
Она отстранилась от него. Упершись ему в грудь кулаками.
— Эй! Ты все еще одет!
— Знаю. — Он усмехнулся. — За всю свою жизнь я еще никогда так не заводился.
— Послушай, а ведь тебя можно завести еще больше. — И Глория сдернула рубашку с его плеч.
— Интересно, каким же образом?
— Сними носки и туфли.
Он немного поколебался, а затем сбросил туфли.
— Я не считаю себя консерватором и открыт для новых идей, однако носки и туфли в этом деле ничего для меня не значат.
— Это не для тебя, а для меня. Парень, на котором нет ничего, кроме носков и туфель, похож на метроном, — объяснила ему Глория.
Фил содрал с себя носки так быстро, что Глория поняла это уже после того, как увидела их падающими на пол.
— Ну и ловкач же ты.
Поцеловав Фила, Глория потянулась рукой к пряжке его ремня и расстегнула его, а заодно и застежку на его брюках.
Медленно и аккуратно она двинула вниз замок на молнии, стараясь не вспоминать о том очень неудачном происшествии с Джарвисом, который по какой-то необъяснимой причине решил в тот день надеть джинсы прямо на голое тело.
