Кэтлин Рэндалл - Любовь и «Розы»
За окном было уже светло. Кэй Си спустила ноги с кровати и сунула их в мягкие теплые туфли. У нее болел каждый нерв. Бессонная ночь… Промокшая от слез подушка… И полный мрак впереди! Она задумалась. Итак, все кончено! Теперь уж навсегда! Она не нужна ему. Это ясно!
Еще вчера Кэй Си хотела поехать к Бэкстеру и осуществить свою «страшную месть»: по случаю успешного завершения дела «Роз» произвести генеральную уборку в его кабинете и расставить все папки так, чтобы он долго не мог разобраться. Тогда было бы можно со спокойной душой отправиться в отпуск. Бэкстер уже не вызовет ее. По крайней мере в течение ближайшего месяца. А она поедет отдохнуть. В Айдахо, к родителям… Там хорошо! Поедет не одна. С ней будет Бретт… «Дорогая мама, — скажет она, — познакомься! Мой жених Бретт Фрейзер. Мы любим друг друга и верим в счастье. На днях у нас свадьба. Я буду на ней в роскошном подвенечном платье. Бретт сделал его специально для меня. Такого нет во всем мире…»
А сейчас за окнами серое, холодное, безрадостное утро. Сегодня Рождество. Но ее это не радует. Нет у нее ни жениха, ни подвенечного платья, ни счастья… Все рухнуло!
Кэй Си медленно побрела в ванную. Включив душ, долго обливалась сначала теплой, потом холодной водой. Стало чуть легче. Надев, как всегда, свитер и джинсы, она прошла на кухню и принялась готовить нехитрый завтрак: яичницу из двух яиц и черный кофе с лимоном.
В дверь постучали. Кэй Си досадливо поморщилась. Это, наверное, сестры Берди. Накануне она успела сказать им о сегодняшнем торжественном приеме. Сейчас начнется обсуждение, что по такому случаю надеть… Придется открыть. Кстати, надо с ними передать Бретту ее рождественский подарок — коробку со стеганым покрывалом. Она на днях его закончила, украсив розочками из кружевных лент. Пусть это будет ее последний дар несостоявшемуся жениху…
Стук в дверь повторился.
— Иду, иду, — слабым голосом откликнулась Кэй Си и отодвинула щеколду.
На пороге стоял Бретт с огромным букетом роз.
— Бретт… — только и сумела произнести Кэй Си.
Она смотрела на него широко раскрытыми глазами, не в силах понять, что происходит. Бретт… Розы… Что это? Сон?
Голос Бретта вернул ее к действительности.
— Что с тобой, Кэй Си? Уж не намерена ли ты грохнуться в обморок?
— В обморок? Нет… Но что ты тут делаешь?
— Милое дело! Как видишь, пришел к тебе. Хочу подарить цветы. И увезти на прием вместе с Агги и Мерри. Ты готова? Да очнись же наконец!
Из-за спины Бретта раздался тоненький голосок Агги:
— Милочка, вы собирались на прием в джинсах и свитере? Очень остроумно! Или передумали? Если так, то очень жаль. Нам с Мерри очень хотелось там побывать. Но без вас мы не поедем!
— Она не передумала, Агги! Просто впала в столбняк. Уж не знаю почему…
Значит, это правда? Он пришел к ней и принес прекрасные розы. Кэй Си закрыла лицо руками и расплакалась.
Бретт и Агги смотрели на нее, ничего не понимая. Кэй Си опустила руки, вытерла ладонью заплаканное лицо и сказала:
— Я еду! Мне нужно десять минут, чтобы переодеться.
Когда они вошли в зал, вечер был в самом разгаре. Окна и простенки между ними были заклеены смешными изображениями зайцев, медведей, волков, белок и другой лесной живности. С карнизов свисали гирлянды из еловых веток. А сама рождественская елка гордо возвышалась в середине зала. Вдоль стен стояли длинные накрытые столы, ломившиеся от всяких деликатесов. На каждом — хрустальная ваза с большим букетом алых роз. А в глубине зала развесили платья, получившие призы на презентации. В центре этого великолепия сияло подвенечное платье «Чайная роза».
Кэй Си как завороженная смотрела на него. Если бы это платье принадлежало ей! А еще лучше — было на ней сейчас… Бретт сказал, что создавал эту модель для самой прекрасной женщины в мире. Кто самая прекрасная женщина? Конечно, К. С. Стюарт! Так он сказал…
Кэй Си наконец вспомнила, что держит в руках коробку с покрывалом. Ее надо поставить под елку, где каждый оставлял свой Подарок, указав — для кого. На ее коробке красивым почерком было написано:
Мистеру Бретту Фрейзеру. Модельеру из модельеров. Гордости фирмы «Розы».
Кэй Си положила коробку под пышные еловые лапы. Когда она обернулась, то увидела улыбающегося Бретта. Он катил ей навстречу инвалидную коляску, в которой сидела девочка.
— Познакомься, Кэй Си, — сказал он. — Это Тай, дочка нашей миссис Чин. Она сейчас лечится в медицинском центре Калифорнийского университета. Доктора говорят, что выздоровление идет очень быстро. На следующем рождественском балу мы непременно увидим, что Тай танцует не хуже своей мамы.
Бретт кивнул в сторону танцующих, среди которых Кэй Си увидела миссис Чин. Ее партнером был невысокий китаец.
Бретт пояснил:
— Это ее муж.
— Скажи, Бретт, — прошептала Кэй Си, — это на лечение Тай ты собирал пять тысяч долларов?
Бретт смутился и тихо ответил:
— Ты и это сумела узнать! Ну что мне с тобой делать! Ладно, об этом потом, а теперь давай потанцуем.
Он обнял ее за талию, и они плавно заскользили по залу. Кэй Си прижалась к его груди. А Бретт, наклонившись, нежно поцеловал ее в голову. И вдруг рассмеялся.
— Ты что?
— Только сейчас обратил внимание на твою короткую стрижку. Обгорели волосы?
— Да.
— Каждый раз, когда что-нибудь напоминает об этом, меня охватывает ужас. Ведь я мог потерять тебя!
— А я — тебя!
— За последние две недели я только и думал о том, какой опасности ты себя подвергала. Признаюсь, почти не спал и потерял всякий аппетит. Все мысли были только об этом. И все же пришел к выводу, что был не прав по отношению к тебе. Только что получил последнее тому подтверждение.
— Какое?
— Присядем.
Они отошли к окну, у которого стояли два мягких кресла.
— Я тебя слушаю, Бретт. Продолжай.
— Только что ты сказала о пяти тысячах долларов, которые я собирал для лечения дочери Чин. Об этом у нас с ней был один-единственный разговор. Ты о нем узнала, потому что вникаешь в каждую мелочь. Это твоя натура. А я пытался помешать тебе, хотя и из лучших побуждений. Требовал, чтобы ты ушла с работы! Кэй Си! Больше я на этом настаивать не буду. Прости меня!
Кэй Си почувствовала, что ее сердце вот-вот остановится. Вот оно что! Он решил отказаться от нее. Это совершенно ясно! Выдумал великолепный, благородный предлог: он не имеет права мешать ей делать карьеру!
Все кругом сразу стало серым и унылым. Даже елка уже не казалась ей такой красивой. Зачем она сюда пришла?
Но Бретт, казалось, не замечал ее изменившегося настроения и продолжал:
