Рената Тревор - Тысяча и один день
— Никак не избавлюсь от этой дурной привычки, — вздохнула она, улыбаясь. — Просто стараюсь подстраховаться, обо всем поразмыслить заранее, хотя на самом деле спотыкаюсь и делаю ошибки на каждом шагу.
Говард облокотился на капот и пристально посмотрел на нее. Он прекрасно знал свою возлюбленную, потому что был хорошим психологом. В его представлении оба они, подобно двум недостающим элементам мозаики, идеально приложились друг к другу. Но что-то неправильное оставалось пока что в общей картине.
Он подошел к кабине, играя на солнце мышцами, мокрый и прекрасный, и спросил у нее серьезно:
— Поговорим?
— О чем? — Синди, высунув руку из окна и, прикоснувшись к его груди, начала медленно рисовать на ней узоры. Она надеялась, что это отвлечет его.
— О том, что все, чтобы ни происходило вокруг, беспокоит тебя. Или все дело в Пэт? Я знаю, что до ее отлета осталось не больше двух недель. Мы уже в деталях поговорили по поводу ее квартиры. Или тебе как-то не по себе оттого, что мы туда переедем?
— Да нет. Я даже рада, что все решено, — пробормотала Синди. — То есть, я поначалу была шокирована желанием Пэт уехать, но теперь уже куда лучше понимаю свою подругу и уважаю ее решение. На этот раз они с Оливером больше думают о совместной жизни и о том, как помочь друг другу.
— Правильно, — согласился Говард. — Знаю, им обоим было нелегко, когда его карьера потребовала столь радикальных перемен. Кстати, во многом по этой же причине я не вступал в серьезные отношения с женщинами, когда находился на службе.
— А если бы ты встретил такую девушку, которая заставила бы тебя задуматься о семье? — вскинула голову Синди.
Говард отклонился назад, и в его голубых глазах сверкнули озорные огоньки.
— Тогда нам пришлось бы принимать какие-то кардинальные решения.
— А ты бы ушел с военной службы, если бы, оставаясь там, рисковал бы потерять такую женщину?
— Не знаю. Должно быть, ушел, — ответил он. — Большинство мест, в которых я побывал, совсем не годились для того, чтобы там находилась моя жена и тем более дети. Но почему ты спрашиваешь, что тебя беспокоит?
Она согласно кивнула и сказала:
— Наверное, это все из-за Пэтти и Оливера. Думая об их отношениях, я все пытаюсь понять, что же ждет меня саму. Ты, наверное, помнишь, как Джойс и Билл смотрели друг на друга, когда выходили из церкви. Вот Пэт с Оливером смотрели точно так же. Но потом, полтора года спустя, все резко изменилось, — Синди пожала плечами. — Понятно, они опять пытаются наладить жизнь, но когда я представляю себе их будущее, то в душу все-таки закрадывается сомнение: удастся ли им это? Кроме того, я часто думаю о матери, которая не раз была замужем. Не могу понять, почему она в один прекрасный день не остановилась, чтобы насладиться жизнью в одиночестве. В ее возрасте просто бессмысленно и неразумно допускать, чтобы какой-нибудь, отнюдь не близкий человек, контролировал ее чувства и жил рядом как никчемное приложение.
Синди не знала, каков будет его ответ. Ей захотелось выговориться, но теперь даже не верилось, что все это она сама сказала.
— А ты уверена, что одиночество принесет счастье твоей матери? Или тебе?
Последние два слова Говард произнес очень тихо, но Синди все отчетливо расслышала. За себя она ответить не могла. Несколько месяцев назад это ей удалось бы, но не сейчас.
— Она никогда не пыталась хоть какое-то время пожить одна. Как только наступал развод с очередным мужчиной, на его месте оказывался следующий. Когда рядом один за другим мелькают разные люди, человеку очень трудно разглядеть самого себя.
Говард приподнял рукой ее подбородок.
— Мне кажется, что это не твоя проблема. Не надо сравнивать себя с матерью. И, конечно, бессмысленно представлять себя на месте Джойс или Пэт. Ты — это ты. У тебя собственная голова на плечах, и, похоже, ты знаешь, чего хочешь в этой жизни. Не понимаю, к чему весь этот разговор? Ты что, не желаешь меня больше видеть?
Синди застыла на месте, ошарашенная этим выводом.
— Нет. Вовсе нет. Я просто пытаюсь все разложить по полочкам, потому…
— Почему? — усмехнулся Говард. — Боишься серьезных отношений? — Он мягко провел пальцами по ее щеке и губам, отчего Синди ощутила приятное волнение и дрожь. — Ты для меня очень многое значишь. И я думаю, что наша близость — это всерьез и надолго. И мне хочется быть с тобой и получать от этого удовольствие. Наслаждаться теми чувствами, которые ты во мне возбуждаешь, делить с тобой и радость, и грусть.
— И мне тоже этого хочется.
Говард погрузил ладонь в ее волосы.
— Тогда у нас нет никаких проблем, не так ли?
Но даже когда его губы прикоснулись к ее губам и настойчиво ждали ответа, а возбуждение приятным теплом начало вновь растекаться по телу, Синди не могла избавиться от смутного предчувствия каких-то событий, которые могут все изменить.
13
Изменения начались, спустя какие-то две недели. Пэтти уехала в Норвегию. В общем, ее отъезд представлялся неминуемым. Нельзя было бесконечно успокаивать себя тем, что об этом еще рано думать. Однако она почти сразу заскучала. Подруга несколько раз звонила, рассказывала, как устроилась на новом месте, и в ее голосе чувствовался нескрываемый оптимизм. Синди радовалась за нее, хотя ей хотелось, чтобы та оставалась рядом. Стремясь как-то побороть охватившую ее тоску, она не нашла ничего лучшего, как брать по несколько двойных дежурств в месяц. И успокаивала себя тем, что делает это, чтобы заработать дополнительные деньги и оплатить работы по перепланировке квартиры. Хотя понятно было, что это лишь повод. На самом деле она устроила проверку Говарду, решив посмотреть, как он отнесется к такому ее решению. Впрочем, этот мужчина проявлял редкое понимание и был спокоен.
Затем как-то рано утром вдруг раздались трели звонка. Синди нехотя высвободилась из крепких и нежных объятий Говарда, в которых безмятежно покоилась, готовая уже было признать, что ее жизнь обрела некое удивительное и непривычное совершенство.
Накинув халат, она торопливо спустилась, прошла в прихожую и, нажав кнопку переговорного устройства, услышала:
— Ты дома, милочка? В больнице мне сказали, что у тебя выходной, и я решила сделать тебе сюрприз! — Лишь один голос на свете мог разбудить ее лучше любого будильника.
— Мамочка! — вскрикнула она от неожиданности и нажала кнопку, впустив нежданную гостью в парадное.
Хорошенький получился сюрприз! Синди крикнула наверх Говарду, чтобы тот просыпался и скорее вставал. И, подождав с полминуты, открыла дверь квартиры, встретив мать.
