Кэндис Адамс - Поверженная победительница
Кристофер с любопытством посмотрел на нее.
— Нет.
— Почему бы тебе не поехать со мной к моим родителям? Я отправлюсь туда накануне и вернусь на следующий день.
Он внимательно посмотрел на нее.
— Ты уверена?
Адриен усмехнулась с внезапным озорством.
— Честно говоря, нет, я могу вернуться в тот же день или задержаться там на пару дней, или…
— Адриен, — сердито проговорил Кристофер, — ты рискуешь быть брошенной на растерзание диким лошадям.
Она с вызовом подняла голову.
— Только попробуй, и я позабочусь, чтобы ты не получил тыквенного пирога на День Благодарения.
— А ты уверена, что твои родители будут рады нежданному гостю? — спросил он.
Но она знала, что он спросил только из вежливости. Кристофер уже решил ехать с ней.
— Они будут рады тебе, — заверила она.
И она тоже будет рада. Ей не хотелось, чтобы он проводил праздник один или в ресторане. День Благодарения — особый праздник, домашний, и она хотела, чтобы он был таким и для него, особенно после того, что Кристофер сделал для мальчиков.
— Увидимся в среду вечером, — сказал он на прощание.
— Я прекрасно понимаю, что ты в нем нашла, — сказала Кэтрин, мать Адриен, наклонившись к ней, когда они готовили коктейли на кухне. — Он очень обаятельный молодой человек.
— Мы просто друзья, мама. — Уже в какой раз она пыталась убедить в этом мать.
— Конечно, дорогая, — мать похлопала Адриен по плечу с терпеливым недоверием.
«Они все еще надеются, что я снова полюблю кого-нибудь», — подумала Адриен, принеся напитки в гостиную и передавая один бокал Кристоферу. Ее родители всегда проявляли большой интерес к ее личной жизни и особенно с тех пор, как после смерти Бобби она стала встречаться с мужчинами. Правда, они никогда не давили на нее, но Адриен знала, что родители хотели видеть ее счастливой, а это, по их мнению, было неотделимо от семьи и детей. Их собственная семейная жизнь была удачной, и Адриен считала естественным, что они того же хотят и для нее.
— Я как раз рассказывал Кристоферу о колледже, — сказал ее отец, Джеймс Донели.
Кэтрин села в глубокое кресло.
— Да, мы очень гордимся своим маленьким колледжем здесь, в Либэноне.
Адриен присела на краешек отцовского кресла, прислонившись к нему и слушая, как он рассказывает о колледже Маккендри, самом старом методистском колледже на Среднем Западе. Она с нежностью наблюдала за ним. Ее отец в прошлом году перенес инфаркт, и теперь черты его лица заострились. Но он держался все еще прямо, а волосы его только недавно стали седеть.
Адриен перевела взгляд на мать. Каштановые волосы Кэтрин были без седины, но дочь знала, что она красится. Возраст наложил отпечаток и на ее лицо, кое-где покрыв его морщинами, которые, однако, только подчеркивали изящество ее черт. Когда мать улыбалась, морщины исчезали, и Адриен снова видела молодую женщину, которую знала в детстве.
Адриен посмотрела на Кристофера. Он с неподдельным интересом слушал ее отца, но она заметила, что время от времени посматривает на их свадебную фотографию с Бобби, стоявшую на каминной полке. «Я ведь никогда не говорила Кристоферу о своем замужестве», — подумала она, заметив, что он бросил еще один, вроде бы небрежный взгляд на фотографию.
— … Теперь называется колледж Маккендри, — говорил Джеймс, — но он был основан в 1828 году пионерами освоения Запада и назывался Либэнонская семинария. Очень милый колледж. Он расположен в самой высокой части города и…
— Джеймс, — перебила его жена, — не пора ли нам пойти прогуляться с Ганнером?
— Что?
— Нам давно пора вывести погулять собаку. И раз уж мы идем, я хочу зайти к Джонсонам на обратном пути. — Она улыбнулась сначала дочери, а потом Кристоферу. — Мы придем через пару часов. Я уверена, что молодые люди не будут возражать. Адриен покажет Кристоферу дом, или они могут посмотреть телевизор, поиграть в карты, или… — Она запнулась, но ее глаза, казалось, говорили: «Я сама была молодой и помню, что молодые люди хотят остаться наедине».
— На улице промозгло, — неохотно проговорил Джеймс.
— Чепуха, просто немного прохладно. Я принесу твою куртку. — Кэтрин вышла на минутку и вскоре вернулась с двумя куртками.
— По-моему, там ужасно холодно, — пробормотал отец.
— Пойдем, дорогой, — нежно сказала Кэтрин.
Минуту спустя Адриен услышала стук входной двери и радостный лай Ганнера. Неожиданно улыбка осветила ее лицо.
Кристофер тоже улыбнулся.
— Кажется, твоя мама очень хотела оставить нас наедине. Я не совсем уверен, что твой отец понял это.
Адриен, смеясь, кивнула.
— Бедная мама, она все эти годы пытается привить отцу хоть немного такта, но не очень-то в этом преуспела. Я очень его люблю, но иногда с ним можно умереть со скуки. Каждый раз, когда они ходят в гости, маме приходится выручать кого-нибудь из его клещей. — Она перестала улыбаться, видя, что Кристофер внимательно смотрит на нее.
Одет он был в кашемировый пуловер и слаксы. Было невозможно не оценить его привлекательной внешности.
Кристофер снова уставился на свадебную фотографию.
— Я не знал, что ты была замужем.
Адриен поднялась с кресла.
— Это было давно. Он умер. Хочешь осмотреть дом?
— Нет. Ты все еще любишь его? — спросил он.
— Конечно нет. Я же сказала, что он умер. Почему бы нам не посмотреть телевизор?
Кристофер поднялся с ленивой грацией и опустил руки в карманы.
— Почему ты пригласила меня сюда? — тихо спросил он.
— Потому что… ну, потому что я думала, что у тебя нет других планов. — Адриен замялась. — Нет, неправда. Не совсем поэтому. — Подняв голову, она посмотрела в его напряженное лицо. — Я пригласила тебя потому, что мне было одиноко и тоскливо без тебя, и я думала… я думала… — Она беспомощно пожала плечами. — Я не знаю, что я думала.
Кристофер вынул руки из карманов и обнял ее за талию.
— Кажется, мы наконец сдвинемся с мертвой точки.
— Ты думаешь?
Он мягко усмехнулся.
— Да, я уверен. — Его губы нашли ее уста, а руки опустились на бедра, и он крепче прижал ее к себе.
«Я хочу его», — подумала Адриен со внезапной вспышкой желания. И нельзя было по-другому истолковать чувственный, соблазняющий блеск в его глазах. Он тоже хотел ее, и это обрадовало Адриен.
— Пойдем, — прошептала она, взяв его за руку.
Он послушно поднялся за ней по лестнице в ее нежно-розовую спальню и быстро огляделся вокруг, пока она не выключила свет.
— В этой комнате было много разных детских фантазий, но никогда не было взрывов страсти, — шепотом призналась она.
