Хелен Кинг - Только поверь!
— Я — человек свободный.
Мэри посчитала ниже своего достоинства выговаривать ему за то, как он с ней обошелся. А Дэвид, как ни в чем не бывало, пытался вновь завоевать благосклонность Мэри. Он нежно брал ее за руку, гладил по руке, время от времени подносил к губам и целовал каждый палец. Она попыталась высвободить руку, но он, самодовольно улыбаясь, не выпускал ее из своих ладоней.
Посетители кафетерия не обращали на них никакого внимания. Но один случайный прохожий, остановившись как вкопанный, пристально наблюдал несколько мгновений за этой парой. Девушка сидела к нему спиной, и он не видел ее реакции на ухаживания мужчины, зато действия мужчины не оставляли никаких сомнений о его намерениях.
Прохожий круто развернулся и пошел прочь от кафетерия, все убыстряя шаги.
Мэри наконец удалось выдернуть руку, и она довольно сухо попросила Дэвида изложить деловое предложение, ради которого он ее искал.
Он объяснил, что, когда она появилась в доме профессора Мэйера, они обсуждали очень интересный проект совместного издания литературных памятников. Увидев Мэри, Дэвид подумал, что было бы хорошо и ее подключить к работе над этим проектом. Английские коллеги охотно согласились с его предложением, и Дэвид взял на себя «приятную обязанность», как он выразился, договориться с ней об этом. Он не сомневался в успехе своего предприятия, тем более что эта работа отчасти будет соприкасаться с ее научной темой.
Его предложение, в самом деле, очень понравилось Мэри. Всю основную работу придется делать под руководством здешних профессоров, а Дэвид будет появляться в Оксфорде не часто. Это можно пережить. И, немного подумав, Мэри согласилась.
Дэвид намекал, что хорошо бы продолжить обсуждение проекта у нее дома, но Мэри решительно отказала ему в этом.
Не привыкший терпеть поражения, Дэвид был очень удивлен и раздосадован, но все же предложил проводить ее до дома. В глубине души он надеялся, что по дороге Мэри передумает, а он к тому же будет знать, где она живет.
Этого допустить она не могла. Ей не хотелось говорить о своей личной жизни, но другого выхода она не видела. Подойдя к автобусной остановке, Мэри официальным тоном поблагодарила Дэвида за то, что он нашел время встретиться с ней, и за интересное предложение совместной работы. Она сказала, что дома ее ждет любимый человек, холодно попрощалась и села в подъехавший автобус.
Всю дорогу Мэри думала о том, что теперь, под предлогом совместной работы, Дэвид может в любой момент появиться на ее горизонте и, вероятно, не удастся избежать его встречи с Майклом. Как поведет себя Дэвид, что наговорит Майклу об их отношениях, предсказать невозможно. Может быть, самой все рассказать Майклу? А чем это лучше? А если он не простит ей ее прошлого?
Мэри уже ругала себя за то, что согласилась на предложение Дэвида. Но, в конце концов, уговаривала она себя, можно в любой момент и отказаться от сотрудничества, если это будет вносить в ее жизнь дополнительные сложности.
Приняв такое мудрое решение, Мэри немного успокоилась.
Когда она вошла в подъезд своего дома, ее окликнула консьержка и вручила запечатанный конверт без надписи. Мэри поднялась к себе, открыла дверь, вошла в квартиру и сразу же распечатала конверт.
В нем лежал ключ от ее квартиры, который она дала Майклу. Мэри потрясла конверт, но никакой записки там не оказалось.
У нее подкосились ноги. Она еле добрела до дивана и села, уронив руки. И конверт, и ключ упали на пол. Мэри не знала, что и подумать.
Я ничего не понимаю. Ведь Майкл в Риме. Как этот ключ попал сюда? Может быть, Майкл прилетел раньше, побывал в оксфордской квартире, обнаружил следы моего пребывания там и обиделся, что я хозяйничала без него? Надо мне было оставить ему записку, но я была уверена, что увижу его раньше, чем он туда поедет. И потом, он же сам дал мне ключ и сказал, что я могу пользоваться квартирой, когда мне это понадобится.
Что же случилось? Неужели у него опять приступ необоснованной ревности? Если бы это был кто-нибудь другой, я бы не простила, но Майкл… Я чувствую, что он меня любит, но как вылечить его от подозрительности? Хорошо, что я ничего не рассказывала ему о Дэвиде — это точно дало бы еще один повод для недоверия.
Мэри решила, что надо попытаться объясниться с Майклом. Она даже пожалела, что рядом нет Стивена — он такой замечательный миротворец. Но не вызывать же его каждый раз из Австралии, когда Майклу покажется, что она обманывает его.
Где же может быть Майкл? Скорее всего, он вернулся раньше. Мэри набрала номер телефона его оксфордской квартиры. Ответа не последовало. Тогда она позвонила в Лоуфилд, моля Бога, чтобы ей ответили. В трубке ритмично и однообразно раздавались свободные гудки.
Она уже собиралась повесить трубку, когда в ней раздался щелчок и голос миссис Робинс произнес спокойно и мягко:
— Алло!
— Миссис Робинс, здравствуйте! Это — Мэри Кейтл. Скажите, пожалуйста, Майкл вернулся из Рима?
— Не знаю, дорогая мисс Кейтл. Дома он еще не появлялся. Кажется, он должен прилететь завтра. И я думаю, — с хитрецой в голосе добавила миссис Робинс, — вы об этом узнаете первой.
Вряд ли, подумала Мэри и вздохнула, а вслух попросила:
— Можно я еще побеспокою вас звонком завтра утром?
— Конечно, пожалуйста, никакого беспокойства!
В ту ночь Мэри долго не могла уснуть и только под утро забылась тревожным сном.
Ей приснился гигантских размеров отвратительный паук, который плел свою безразмерную паутину и пытался заманить в нее Мэри. Монстр набрасывал на нее тонкую, почти невидимую и невесомую сеть с намерением опутать ее по рукам и ногам.
Мэри отбивалась, кричала, звала на помощь, но, как часто бывает во сне, крик не получался, застревая в ее горле. Ужас переполнял ее.
Вдали, у входа в мрачную пещеру, где хозяйничал мерзкий паук, она видела знакомую фигуру Майкла и надеялась, что он придет ей на выручку. Но Майкл почему-то не входил, а выходил из пещеры, с каждым шагом удаляясь от нее и не обращая внимания на крики Мэри.
Она резко проснулась, стараясь отогнать от себя кошмарное видение.
Утром она едва дождалась, когда прилично будет позвонить Майклу домой.
К телефону опять подошла миссис Робинс. Она сообщила, что Майкл приехал поздно вечером, ближе к ночи, и выглядел каким-то потерянным. Миссис Робинс сказала ему о звонке Мэри, но он заявил, что уже слишком поздний час для ответного звонка, что он ужасно устал и будет отсыпаться целый день, и просил его не тревожить.
Что же его так расстроило? — недоумевала Мэри, а миссис Робинс она сказала как можно более бодрым голосом:
