Румелия Лейн - Волшебный оазис
Нельзя сказать, чтобы Сью пришелся по вкусу светло-коричневый напиток, особенно если учесть, что по традиции пили его из стаканов. Обжигая пальцы, она, конечно, выпила. О том, чтобы отказаться, не могло быть и речи.
В тот момент, когда Сью поставила стакан, тихо посмеиваясь вместе с шейхом над каким-то его замечанием, занавеска опять отодвинулась, и в комнату вошел молодой человек с сердитым лицом. Он вошел уверенной походкой и выпалил целую тираду по-арабски, прежде чем увидел сидящих на диване гостей. На мгновение молодой человек остановился. Затем снова рванулся вперед, и взгляд его темных карих глаз остановился на Сью. От прежнего хмурого выражения лица не осталось и следа.
— Мой сын, — представил его шейх, словно извиняясь за вторжение, и объяснил: — Ахмед сердится на меня, потому что я запретил ему сегодня идти на охоту.
Сью поняла, что речь идет об охоте на газелей, и порадовалась, что бедные животные останутся живы. Она посмотрела на сына шейха. Ему лет двадцать пять, он совершенно не похож на отца, одет в безупречно сшитый костюм из блестящего шелка, рубашку с галстуком, должно быть, все очень дорогое.
Мэтт встал молодому человеку навстречу, дружески пожал ему руку, но тот не сводил глаз с Сью. При первой возможности он сел рядом с ней и лениво обратился к отцу на безупречном английском:
— Меня не предупредили, что у тебя гости!
Старый шейх терпеливо объяснил сыну причину визита Мэтта и Сью. Прежде чем он кончил, Ахмед заявил, что Сью должна скопировать рисунки. Похоже, ее светлые волосы и лиловые глаза сделали свое дело. Он принялся рассказывать ей о своей учебе в Англии и Париже с явным желанием понравиться. Сью слушала вполуха, стараясь уловить разговор шейха с Мэттом о геологических изысканиях в этих краях.
Стараясь завладеть ее безраздельным вниманием, Ахмед взял ее за руку и, подняв с дивана, пригласил:
— Пойдемте, я покажу вам наш сад!
Когда, держась за руки, они шли по залу, Сью почувствовала на себе взгляд Мэтта. Перед высоким, широко открытым окном Ахмед указал на сад, поражающий своей красотой и дизайном. Всяческие деревья, от тропических до лиственных, затеняли ухоженные дорожки, по сторонам которых били фонтаны и музыкально журчали ручейки. Под солнцем сверкали красные пятна зарослей герани, а над водой склонялись чашеобразные цветки гибискуса.
Однако прекрасный сад не очень интересовал Ахмеда. Ему не терпелось возобновить разговор. Желая проявить снисходительность, Сью бочком села на широкий подоконник, чтобы видеть и его, и сад. Ахмед был таким же высоким, как ее отец, но имел несколько томный вид. Сью, привыкшую к энергичному, сильному Мэтту, такая томность несколько удивила.
Они, как часто бывает у молодежи, повели непринужденную беседу обо всем на свете.
Насколько Сью поняла, Ахмеду уже немало наскучила его жизнь. Судьбой ему предназначалось последовать по стопам отца и стать шейхом, но такая перспектива его нисколько не привлекала. Полностью западный человек, внешне и в привычках, он предпочитал городскую жизнь.
Ахмед предложил Сью прокатиться на новой, только что купленной им машине, но Сью со смехом отказалась, объяснив, что ей нужно вернуться в лагерь. Услышав, что там отдыхает ее отец, Ахмед стал настаивать, чтобы его перевезли во дворец.
— У нас здесь сорок комнат, и все они пустуют без дела, — сообщил он и лениво помахал рукой. — Какой в этом смысл?
Чтобы усилить свой аргумент, Ахмед пошел посоветоваться с отцом. Через несколько минут все было решено. Путешественникам разрешили располагать дворцом и садом сколь угодно долго.
Сью робко позволила Ахмеду отвезти ее в лагерь. Он вывел машину из гаража и открыл ей дверцу. Мэтт, сардонически скривив губы, сел на заднее сиденье. Сью объяснила, за какими водоемами находится лагерь. Ахмед отлично знал это место и подъехал почти к пальмам, к которым был привязан гамак.
Отец только что умылся. Сердце Сью сжалось при виде его пожелтевшего лица. Как хорошо, что она познакомилась с Ахмедом! Благодаря его великодушию теперь отец поживет в обстановке домашнего комфорта, который ему сейчас так необходим.
Она со смехом объяснила ему, что произошло, а Ахмед наклонился и пожал отцу Сью руку. Однако, несмотря на подробный отчет, Сью увидела, что отец ждет объяснений от Мэтта. Тот с усмешкой пожал плечами.
— Как вам понравится поспать на настоящей постели?
— Это мысль! — просиял отец.
И все же Сью чувствовала, что какой-то искорки ему не хватает. Она собрала вещи. Мэтт велел Хаджи начать собирать верблюдов, а затем протянул Сью ее чемодан и спокойно произнес:
— Увидимся позже.
Ахмед помог отцу сесть в машину, Сью устроилась впереди, и они снова со свистом помчались по пескам ко дворцу.
В комнате, обставленной роскошной мебелью и кроватью с балдахином на четырех столбах, Сью распаковала свои вещи, а потом пошла посмотреть, как разместили отца. Ему предоставили столь же роскошные апартаменты с выходом в сад. Отец уже раздобыл французскую газету и, когда она пришла, сидел в кресле и читал. Выглядел он уже не таким изможденным, и у нее немного отлегло от сердца.
Всю оставшуюся часть дня Ахмед не оставлял Сью. Они гуляли по саду, обедали. У нее чуть глаза не вылезли из орбит, когда она увидела целую зажаренную овцу, огромные пироги с голубями и яйцами и громадные пирамиды мороженого. Кроме встреч за столом, Сью мало видела Мэтта, но знала, что он с Хаджи проводит какие-то испытания там, где раньше стоял их лагерь.
Позже, вечером, когда стемнело, Ахмед показал Сью шикарные комнаты дворца, с томной улыбкой обращая ее внимание на бесценные сокровища, словно это был хлам, сваленный в подвал. Из усыпанной драгоценными камнями шкатулки он вынул кольцо стоимостью, вероятно, в тысячи фунтов, протянул его Сью и весело произнес:
— Возьмите! Оно ваше!
Сью отпрянула от него, словно обжегшись.
— Я не могу, Ахмед, — виновато улыбнулась она. — Правда, не могу!
Он добродушно пожал плечами и бросил кольцо обратно в шкатулку.
К полночи Ахмед, наконец, покинул ее, на французский манер поцеловав ей руку. Она, слегка покраснев, пошла пожелать спокойной ночи отцу. Тот лежал на роскошной кровати. Сью с болью в сердце поцеловала его сильно похудевшую щеку и удалилась к себе в комнату.
В этот день они больше не видели старого шейха. Сью полагала, что, встретившись с ней, он нарушил протокол, и, скорее всего, она его больше вообще не увидит.
На следующее утро Сью прежде всего подумала о пещерной живописи. Роскошь дворца и Ахмед отчасти отвлекли ее, но теперь она собиралась поработать несколько часов. Ахмед еще не появлялся, что облегчало ее задачу. Они с отцом позавтракали в саду возле его комнаты. К нему понемногу возвращалась прежняя веселость и интерес ко всему. Хотелось бы, чтобы скорее исчезла впалость щек. Сью ушла, а он пошел прогуляться по дорожкам сада, наклоняясь над каждым цветком.
