Кей Мортинсен - Чаша судьбы
И в самом деле, почему нет? Родители развелись, когда Джемме не было и пяти.
— Вы не имеете право меня спрашивать. Вас не касается почему.
— Синьорина, я только отвечала на ваш вопрос. Повторяю, синьора Патриция уехала с синьором Кричетти. С вашим отцом, если так вам больше угодно. Если мне не верите, можете потом спросить у него самого.
Джемма побледнела от гнева. А Мария как ни в чем не бывало пошла дальше по коридору.
— Я расскажу хозяйке, как вы разговариваете с гостями, — донесся до нее пронзительный голос Джеммы, но она не слушала.
А мужчина и женщина на террасе продолжали исступленно целоваться, словно только что встретились после долгой разлуки и стремились наверстать упущенное. Длинные тонкие руки Деборы, словно виноградные лозы, обвили его шею, лаская затылок.
Она и сама до конца не понимала, как оказалась в сладком плену объятий Витторио. Она уже собиралась уйти, как муж вдруг срывающимся голосом произнес:
— Не поворачивайся, смотри только на меня.
И она беспрекословно подчинилась этому голосу и обжигающему взгляду.
Краем глаза Дебора все же увидела красное пятно — юбку Джеммы. Девушка, очевидно, вернулась к бассейну.
— Иди ко мне! — прозвучал новый приказ.
Ее, как всегда, закрутил вихрь желания, во сто крат превосходящий по силе голоса разума, и она, повинуясь только своим чувствам, бросилась к этому мужчине… Дебору словно охватило безумие. Острое чувство торжества над беспомощностью соперницы опьяняло ее, отчего наслаждение от ласк Витторио становилось почти нестерпимым. А тот был поражен, как быстро из ледышки Дебора превратилась в горячую, страстную женщину, какой он знал ее раньше.
Ее рука гладила его крепкую грудь, мускулистый живот, спускаясь все ниже.
— Так хорошо, правда? — услышал он бесстыдный шепот.
У Витторио захватило дух от острого удовольствия, и из его груди вырвался стон. Как он хочет Дебору! И одновременно ненавидит всем сердцем за то, что она делает с ним. Кажется, в ловушку попался он сам вместо нее. Полностью потерял контроль над собой.
А она упивалась данной ей над этим мужчиной властью, доводя его до исступления своими ласками.
Когда же Дебора на миг очнулась, то увидела, что соперницы больше нет у бассейна. В этой схватке победила она!
— Джемма ушла, можно больше не притворяться… — начала было Дебора, но слова утонули в страстном поцелуе.
8
Она проснулась оттого, что в комнате было нестерпимо душно. Приоткрыв глаза, удостоверилась, что окно распахнуто настежь. Солнечная сторона. Синьора Патриция знала, куда переселить ее, чтобы сделать жизнь в этом доме еще более невыносимой.
Но ведь еще совсем недавно солнце припекало не так сильно. Как незаметно летит время! Сколько же прошло дней с момента ее приезда в Беллинцону? И сколько пройдет еще, пока она отсюда уедет?
Наступает лето. В прошлом году оно принесло Деборе одни разочарования. Одним из таких же ярких солнечных дней она разом потеряла любовь, счастье, покой…
Молодая женщина тяжело вздохнула. С таким настроением нельзя начинать новый день.
Что он ей готовит? Новые выходки Витторио? Какая же мука видеть его каждый день, говорить с ним и даже спать, прекрасно зная, что она для него всего лишь игрушка!
Самое страшное — способность Витторио притворяться. В бархатном взгляде порой читалась такая нежность, смешанная с грустью, что Дебора готова была поверить в любовь мужа. Однако она прекрасно знала, как быстро сменяется это выражение агатовых глаз насмешливым огоньком. И тогда снова приходят разочарование и тоска…
Ну все, хватит! Пора вставать. И она сегодня же потребует, чтобы ей дали другую комнату. Пусть семейство Бертола ее не любит, но уважать себя она заставит.
Приняв душ и надев прямо на голое тело легкое шелковое платье, Дебора спустилась вниз. Из небольшой гостиной, выходящей окнами в сад, доносились голоса. Дебора остановилась, прислушалась. Монотонный голос синьоры Патриции звучал сегодня на удивление радостно. Ей вторил приятный баритон. Странно! Это был явно не Витторио. Тогда кто же? Вроде бы гостей сегодня не ожидалось, тем более утром…
Заинтригованная до крайности, Дебора вступила в светлую гостиную. Ее взору предстало любопытное зрелище. За накрытым столом восседала синьора Патриция и что-то увлеченно рассказывала седоватому господину, сидящему напротив. Это был не кто иной, как синьор Кричетти. Похоже, он ночевал в доме Бертола. Однако Дебора не сразу узнала его. Строгий, поглощенный делами синьор Кричетти, каким она привыкла его видеть, сейчас бросал весьма красноречивые мальчишеские взгляды на Патрицию. А та расцветала от них, делаясь моложе лет на двадцать. Разумеется, вместо официального «Кричетти» в гостиной то и дело раздавалось нежное «Паоло».
Сделав несколько шагов, Дебора остановилась. Она заметила, что в комнате присутствует еще один человек. Устроившись в кресле в дальнем углу гостиной, Витторио с улыбкой наблюдал за матерью. При появлении жены он прижал указательный палец к губам с таким забавным видом, что Дебора не удержалась и тоже улыбнулась.
Синьора Патриция обернулась. Дебора инстинктивно напряглась, готовясь дать решительный отпор. Она привыкла к язвительным замечаниям этой особы. Когда они только поженились с Витторио, его мать не упускала возможности уколоть Дебору. Со временем благодаря своему терпению невестке удалось смягчить суровое отношение к ней свекрови. Но та все равно время от времени начинала придираться к каждой мелочи.
Однако на сей раз Патриция улыбнулась и пригласила Дебору к столу.
— Доброе утро, дорогая! Как спалось?
Дебора отметила про себя столь редкое по отношению к ней обращение «дорогая». Сегодня просто выдающийся день! — подумала она.
Но не издевается ли Патриция, задавая свой вопрос? Ведь она только и думает, как испортить ей жизнь. И Дебора внимательно посмотрела на синьору. Но та продолжала безмятежно улыбаться, чем совсем сбила с толку невестку.
Однако она решила не упускать случая и пожаловаться на солнце, палящее по утрам.
— Да, ты права. Солнце с твоей стороны печет довольно сильно. Как ты смотришь на то, чтобы снова перебраться в кабинет?
Дебора не верила своим ушам. Какая удивительная перемена произошла с синьорой Патрицией! Неужели виной всему синьор Кричетти? — усмехнулась она про себя. Правда, она и раньше замечала, что с синьорой что-то творится. Та перестала бывать дома, а если и оставалась, то одевалась так, словно ждала гостей. Вот и сейчас на ней было платье с вырезом, открывающим удивительно гладкую для ее возраста грудь. Если так пойдет и дальше, скоро синьору будет не узнать. Она превратится в совершенно другого человека.
