Клэр Доналд - Неподражаемая
— Ты шутишь?! — От волнения Зоя вскочила с кровати. Схватив первое, что попалось ей в руки из одежды, она прикрыла наготу.
Но Рассел, похоже, не шутил.
— А что, из меня получится неплохой отец.
Зоя была так ошеломлена, что только и смогла, что открыть рот и закрыть его, не издав ни звука.
— Что скажешь?
Она представила, как Рассел баюкает на руках светловолосого малыша.
— Нет.
— Нет?
— В смысле… я не думаю, что ты будешь плохим отцом.
— Тогда в чем проблема?
— Мы не любим друг друга.
Он снова пожал плечами.
— Большинство из тех, кто женится по любви, после нескольких лет брака не любят друг друга, так что здесь я не вижу проблемы.
Зоя нахмурилась.
— Твой цинизм не внушает оптимизма.
Рассел усмехнулся.
— Ничего не поделаешь, такова статистика. Больше половины браков кончаются разводом, в основном потому, что один из супругов разлюбил другого.
— Нам-то почему должно быть от этого легче?
— Не понимаешь? Раз мы не были ослеплены любовью с самого начала, значит, мы поженились с открытыми глазами. Кроме того, это означает, что мы не можем друг друга разлюбить. По-моему, это ставит нас в более выгодное положение по сравнению с обычными парами.
Зоя отвела взгляд и натянуто заметила:
— Возможно. Но все же я не думаю, что стоит заводить ребенка, если в семье главное чувство — неприязнь.
— Не говори, что ты меня ненавидишь, — возразил Рассел. — Все равно я тебе не поверю.
— Я вижу, ты очень самоуверен!
— Во всяком случае, в этом я уверен на сто процентов.
Она с вызовом подняла голову.
— Жаль тебя разочаровывать, но мои чувства к тебе таковы, что за них я, вероятнее всего, попаду в ад.
Неожиданно для Зои Рассел рассмеялся.
— Я тоже.
Как она ни сдерживалась, на ее губах все же появилась ответная улыбка.
— Я вижу, у тебя гипертрофированное чувство юмора, ты смеешься над очень многими вещами, которые другие люди воспринимают всерьез.
Рассел посерьезнел.
— Не совсем так. Просто я думаю, что изводить себя бесплодным чувством вины и сожалеть о том, чего не можешь изменить, совершенно бессмысленное занятие. Мы живем один раз, мое кредо — постараться, чтобы этот единственный раз был как можно лучше.
— И поэтому ты порхаешь от женщины к женщине в поисках более сильных ощущений?
Рассел покачал головой.
— Ну и ну, у тебя весьма нелестные представления о моей морали. Я, между прочим, очень разборчив.
— Мне полагается чувствовать себя польщенной?
Губы Рассела растянулись в лукавой и очень сексуальной улыбочке.
— Конечно!
Его многозначительная улыбка таила в себе обещание, и Зое пришлось поспешно отвернуться, чтобы не поддаться искушению вернуться в его постель и не проверить это на практике.
— Мне нужно принять ванну, — быстро сказала она.
Рассел невинно поинтересовался:
— Тебе не будет скучно одной?
Зоя решительно замотала головой.
— Не будет. К тому же ванна не такая большая, чтобы мыться там вдвоем.
Он подмигнул.
— А я знаю отличный способ сэкономить место.
Зоя нахмурилась и схватила халат.
— Ты можешь думать о чем-нибудь другом?
— Когда ты рядом, нет, — беззастенчиво признался Рассел.
У Зои потеплело на душе, но она тут же напомнила себе, что не стоит относиться к его словам слишком серьезно, так уж устроены мужчины, что они всегда думают о сексе, и любовь здесь ни при чем.
В ванной было холодно, но, когда Зоя включила горячую воду и наполнила старомодную ванну на четырех чугунных лапах, комната наполнилась теплым паром. Зоя не собиралась думать о Расселе, но, погрузившись в ласковое тепло воды, она невольно вспомнила, как его руки ласкали ее тело. Ей стало стыдно собственных мыслей, и в инстинктивном стремлении спрятаться она с головой ушла под воду.
Зоя злилась на себя. Неужели она так жаждет его внимания, что готова забыть обо всех женщинах, с которыми он переспал и еще переспит? Неужели она согласна быть его женой на любых условиях? Если она закроет глаза на его «послужной список», не обернется ли ее невзыскательность в будущем против нее самой? Леопарда невозможно отмыть от его пятен, Рассел не изменится. Рано или поздно он обязательно начнет оглядываться по сторонам, а потом отправится на поиски новых приключений, точнее новых женщин. Только безответственная женщина способна завести ребенка от такого мужа. А Зоя никогда не считала себя безответственной.
Зое стало не хватать воздуха. Она подняла голову из-под воды и вдруг увидела, что на нее смотрит Рассел.
— Как ты здесь оказался?
Он пожал одним плечом, казалось искренне недоумевая вопросу.
— Вошел через дверь, как же еще?
— Надо было постучать!
— Я стучал, но ты не ответила, наверное потому, что была под водой и не слышала стука.
— Так надо было подождать, пока я отвечу!
Он обезоруживающе улыбнулся.
— И упустить такое восхитительное зрелище? Ну нет. Я решил подождать, пока ты вынырнешь глотнуть воздуха. — Он очень внимательно, с интересом рассматривал ее тело, покрытое только пузырьками пены, да и то лишь местами.
— Ты ведешь себя возмутительно.
— А ты стеснительна сверх всякой меры.
— Вовсе я не стеснительна! Просто я не привыкла, чтобы люди врывались в ванную, когда я моюсь.
— Ничего, со временем привыкнешь.
— Не надо…
Он опустил руку в воду. Вода пришла в движение, и миниатюрные волны, ласкающие бедра Зои, напомнили ей прикосновения его языка. Он не прикоснулся к ней даже пальцем, но, почувствовав нарастающее желание, она поняла, что проиграла битву еще до ее начала. И Рассел, если судить по его пылающему взгляду, тоже это понял.
Ни слова не говоря, она потеснилась, освобождая для него место. Рассел сбросил одежду и перешагнул через бортик ванны. Часть воды перелилась через край, но ни ему, ни ей не было до этого дела. Он лег рядом с Зоей и стал ласкать ее тело под водой. Зоя и сама не понимала, почему она возражала против того, чтобы Рассел к ней присоединился: ощущать его губы на своих губах, его тело рядом со своим, его бедра между своими бедрами — именно об этом она мечтала.
Когда они снова лежали рядом, обессиленные, в ванне осталось не больше половины воды, зато весь пол был залит. Рассел посмотрел на учиненный ими беспорядок и с притворной укоризной заметил:
— Какая же вы неаккуратная женщина, миссис Корбет.
Зоя игриво ткнула его в ребра большим пальцем ноги.
— Винить женщину в беспорядке, который сам же и учинил, — как это похоже на мужчину!
