Клэр Доналд - Неподражаемая
— Спасибо. — Он поднес к губам стакан с вином.
Зоя сосредоточенно принялась за еду. Она ела не столько потому, что действительно проголодалась, сколько для того, чтобы чем-то себя занять, а не пожирать Рассела влюбленным взглядом, словно школьница, оказавшаяся за одним столом с капитаном школьной футбольной команды.
Покончив с едой, Рассел, потягивая вино, с интересом наблюдал, как Зоя вилкой крошит вилочек брюссельской капусты на кусочки микроскопических размеров. Он смотрел на нее и все больше мрачнел. В конце концов он поставил стакан на стол и спросил напрямик:
— Зоя, мое общество тебя беспокоит?
Она посмотрела на него с невинным видом — во всяком случае, она надеялась, что невинным.
— Вовсе нет.
Он повел бровями и отпил еще немного вина.
После короткой паузы он опять спросил:
— Признайся, что тебя больше всего пугает? В чем ты видишь для себя угрозу?
Зоя отложила вилку и нож, взяла салфетку и вытерла рот. Но не потому, что в этом была необходимость, а потому что она хотела выиграть время.
— Никакой угрозы для себя я не вижу, просто ты действуешь мне на нервы.
— Почему?
— Потому что ты вечно на меня наседаешь.
— В каком смысле?
— Во всех.
Рассел непринужденно откинулся ни спинку стула.
— Нельзя ли поконкретнее?
Зоя помолчала, поджав губы.
— Во-первых, ты постоянно вторгаешься в мое личное пространство.
— То есть подхожу к тебе слишком близко?
— Вот именно, слишком.
— Другие претензии есть?
— Ты не понимаешь слова «нет» или понимаешь, но не воспринимаешь.
— Понимаю — когда я чувствую, что мне действительно говорят «нет».
— Что ты хочешь этим сказать?
Рассел неторопливо провел кончиком пальца по краю бокала, не сводя взгляда с лица Зои.
— Твои губы говорят «нет», а тело кричит «да».
— Неправда!
— А как же прошлая ночь?
— Что ты имеешь в виду?
— Ты желала меня так же сильно, как я тебя. Весь день ты только и твердила «нет», но, когда дошло до дела, твое тело приняло за тебя решение.
Зоя покраснела и быстро сказала:
— Прошлая ночь была ошибкой.
— Я догадываюсь, что тебя заставляют это повторять твои представления о приличиях. Но я вижу совсем другое: когда между мужчиной и женщиной проскакивают искры, они инстинктивно на них реагируют.
— Тебя послушать, так получается, что у нас нет выбора.
— Но у нас его действительно нет, — сказал Рассел со спокойствием обреченного. То, что произошло, было неизбежно. Это должно было случиться.
— Неправда! Эта так называемая неизбежность — твоих рук дело.
— Ничего подобного. Я не собирался принуждать тебя к тому, к чему ты не была готова, я тебя даже не торопил. Я терпеливо ждал, когда ты сделаешь первый шаг.
Зоя скептически улыбнулась.
— Вот как? И в чем же, по-твоему, проявился это первый шаг? Я смотрела на тебя дольше пятнадцати секунд кряду?
Рассел улыбнулся.
— Очень не хочется признавать, правда?
— Что признавать?
— Что ты меня хотела.
— Я тебя не хотела! Ты просто воспользовался ситуацией!
Рассел медленно поднес бокал к губам и сделал глоток.
— Зоя, ты обманываешь и меня, и себя. Почему тебе так трудно признаться в своих истинных чувствах?
Зоя с досады чуть кулаком по столу не стукнула.
— Господи, Рассел, да уймись ты! Ты требуешь от меня признания в чувствах, которых у меня и в помине нет. Более того, ты вызываешь у меня другие чувства, которые я не хочу испытывать.
— Какие, например?
Зоя закусила губу, спохватившись, что чуть не проговорилась.
— Неважно, ничего я не чувствую.
— Зоя, не скрывай от меня, скажи, что ты чувствуешь.
От волнения Зоя принялась теребить в руке салфетку.
— Я… ты… у меня возникает ощущение, будто я становлюсь другим человеком.
— Когда ты со мной?
Зоя кивнула.
— Знаешь, обычно я хорошо владею собой, я аккуратная, у меня каждая вещь на своем месте…
— Понимаю.
— Но когда я с тобой, у меня… — Она подняла взгляд на Рассела и призналась: — Я теряю контроль над собой и над своей жизнью.
— А этот контроль, он для тебя очень важен? — серьезно спросил Рассел.
Зоя снова повертела в руке вилку.
— Я не люблю неожиданности, непредсказуемости. Я предпочитаю знать, что происходит и к чему мне надо быть готовой. Рядом с тобой у меня такой уверенности нет. Я не понимаю, что происходит и как мне к этому готовиться.
— Тебе не нужно никак готовиться, — мягко сказал Рассел. — Просто будь самой собой.
— Я больше не знаю, кто я и как мне быть собой.
— Из-за того, что у тебя было с Греем Моррисоном?
Зоя быстро подняла на него глаза и удивленно переспросила:
— С Моррисоном? Ну да… и из-за него тоже. Но не только.
— Что еще ты имела в виду?
Она снова опустила глаза.
— Я не хочу об этом говорить. — Она прикусила губу, борясь с предательскими слезами.
Рассел положил руку на ее плечо, и Зое показалось, что в нее перетекает тепло его тела, оживляя ее, заставляя кровь быстрее бежать по венам. Она посмотрела ему в глаза и увидела, что он смотрит на нее с серьезным и одновременно ободряющим выражением.
— Вот что, — примирительно сказал Рассел, — давай сделаем так: ты посидишь в гостиной, а я наведу здесь порядок, хорошо?
Зоя кивнула и благодарно улыбнулась. Рассел проявил редкостную чуткость, позволяя ей побыть одной и привести в порядок мысли.
Пока она сидела в библиотеке, Рассел разжег камин, и сейчас пламя излучало приятное тепло. Зоя старалась не думать о том, что происходило в этой самой комнате прошлой ночью. Она села на диван и стала листать какой-то старый журнал, даже не обратив внимания на название.
Через несколько минут Рассел вернулся с подносом, на котором стояли две кружки с дымящимся кофе. Поставив поднос на старинный кофейный столик, он сел рядом с Зоей на диван.
— Какой кофе ты пьешь? — спросил он.
— Черный, без сахара.
Он передал кружку Зое. Она взяла ее двумя руками, согревая пальцы. Рассел положил себе сахар и добавил молоко. Зоя смотрела, как он размешивает сахар. Перехватив ее взгляд, он виновато улыбнулся.
— Я знаю, что это вредно для зубов, но ничего не могу с собой поделать — люблю сладкий кофе. — Он снова улыбнулся. — Вроде бы пока на моих зубах мои пагубные привычки не сказались.
На это Зое было нечего возразить, у Рассела были безупречно ровные зубы, белее которых ей не доводилось видеть.
Они помолчали, прихлебывая горячий кофе и глядя на огонь. Они сидели так близко, что могли бы прикоснуться друг к другу, и Зоя вдруг испытала почти непреодолимое искушение положить руку на его мускулистое бедро.
