Мирра Блайт - Просто скажи «да»
Возможно, ему не следовало откликаться, но только в ее голосе ему послышалась легкая дрожь сомнения. Не глядя на нее, Эндрю буркнул нечто нечленораздельное.
— Что-то не так?
— Нет. Все нормально.
Последовало тягостное молчание, затем Мей снова заговорила — так тихо, что он едва расслышал ее:
— По-моему, нет.
Он хотел воздержаться от ответа, но его тело, похоже, жило собственной жизнью. Словно помимо воли Эндрю положил одну руку на стол, а другую — на спинку ее кресла, и посмотрел Мей прямо в глаза.
— Ты уверена, что действительно хочешь это знать?
Она встревоженно посмотрела на него и кивнула. Наклонившись, Эндрю провел губами по ее рту, тут же превратив эту невинную ласку в горячий ищущий поцелуй. Его сердце работало как отбойный молоток. Мей издала приглушенный возглас и схватила его руку, задышав часто и неровно. Эндрю длил этот поцелуй до тех пор, пока в легких не кончился воздух… и пока не возопил Алекс.
Пытаясь восстановить дыхание, он закрыл глаза и прижался лбом к ее лбу.
— Ну вот, теперь ты знаешь, что у меня на уме.
Мей бросила на него растерянный взгляд, затем, закрыв глаза, облегченно вздохнула и снова посмотрела на него, но уже с едва заметной улыбкой.
— Но ведь то же самое было у тебя на уме совсем недавно, не так ли?
Он рассмеялся.
— Да. Но прежде чем это снова придет мне на ум, я намерен съездить в аптеку.
У Эндрю создалось впечатление, что Алекс, выполнив миссию воссоединения родителей, стал более покладистым. Нет, он продолжал капризничать и время от времени заставлял их стоять на ушах, но, по крайней мере, спал по ночам.
Эндрю осознавал, что теперь вроде бы отпала необходимость продолжать жить у Мей. Но поскольку она об этом не заговаривала, то молчал и он. На самом деле он пошел дальше. Без предварительных обсуждений стал проводить ночи в спальне, словно так и должно быть. Это было замечательно — ложиться вместе в постель, и еще лучше — просыпаться ночью и чувствовать рядом Мей. Они словно были женаты. Словно…
Однако не только изменения в их отношениях удерживали Эндрю здесь, но и перемены, произошедшие в Мей. Казалось, материнство стряхнуло с нее остатки прежней мисс Поллард, и Эндрю наконец увидел настоящую Мей. Веселую, самоотверженную и абсолютно преданную своему сыну. Бывали моменты, когда эта новая личность просто заставала его врасплох, удивляя и обескураживая. С каждым днем Эндрю все больше и больше влюблялся в нее.
И это пугало. Потому что в ней все же оставалась некоторая доля настороженности. Да, она подпускала его сколь угодно близко к себе, но какой-то уголок ее души оставался для него закрытым. И как ни пытался Эндрю проскользнуть за эту линию обороны, он не продвинулся ни на шаг.
Однако Эндрю не терял надежды. Больше всего ему хотелось от Мей какой-нибудь демонстрации доверия к нему. Неважно какой.
Что ж, если и не что-либо иное, они, по крайней мере, восстановили — благодаря департаменту налогов и сборов! — свои отношения клиента и бухгалтера. Теперь, когда не было нужды злиться на нее, Эндрю мог признаться. Да, действительно одной из причин, по которой он не отказался от услуг Мей, было желание поступить ей назло. Но другая — и более важная — заключалась в том, что она была опытной, проницательной и знала о налогах все. Поэтому, когда его бухгалтер, уходя в отпуск, сообщил, что департамент требует уплаты долга, Эндрю просто сказал ей об этом, заранее зная, как она поступит.
Мей взяла послеродовой отпуск в своей фирме, а это означало, что большая часть ее клиентов на время перейдет к партнеру. Но по случайным замечаниям Эндрю понял, что Мей боится потерять клиентов. Точно так же и он дал ей понять, что «Хаус энд Хоум» приложит все усилия, чтобы удержать ее.
Они забросили Алекса к бабуле, которая уже поджидала их на улице. Бабушка отыскала детскую кроватку, которую дед Эндрю сделал, когда родилась их первая дочь, привела ее в порядок и поставила в гостиной рядом с любимым креслом. Эндрю едва удержался от смеха. Бабуля есть бабуля!
После семейного сбора она взяла на себя обязанность быть представителем семьи и стала наведываться в квартиру Мей без предупреждения. Она просто садилась на автобус и выходила у дома, обычно с подарками и обычно тогда, когда Эндрю был на работе. Мей всегда вдохновляли эти визиты, и было очевидно, что она очень привязалась к старушке.
Но больше всего Эндрю чувствовал себя не у дел, когда наблюдал, как общаются эти женщины. Они стали так близки, что порой понимали друг друга без слов. Эндрю пришел к выводу, что после Алекса бабуля — самое сильное его оружие.
Чуть позже он сделал другое открытие. Его удивило то, как Мей перенесла первое расставание с сыном. Он думал, она не будет находить себе места. Но ничего подобного не случилось. Напротив, Мей вела себя так, словно оставить Алекса с прабабушкой было самой естественной вещью в мире.
Они направились в офис «Хаус энд Хоум», и Мей понадобилось всего двадцать минут, для того чтобы разобраться в проблеме, на решение которой у самого Эндрю ушло дня два. Приведя в идеальный порядок документацию, она написала письмо в департамент по налогам и сборам, ссылаясь то на один документ, то на другой и дотошно указывая на ошибки самого департамента. Как Эндрю это понравилось!
Не было еще и двенадцати, когда они вышли из офиса. И, тем не менее, оба чувствовали себя измученными. От бетонных плит стоянки несло нестерпимым жаром, солнце, отражавшееся от ветрового стекла машины, нещадно слепило. Металлическая рама дверцы, когда Эндрю закрывал ее, обожгла ладонь.
— Не возражаешь, если мы сначала заедем ко мне? — спросил он. — Я починил бабулин любимый стул, он в моей мастерской. Хотел бы отвезти его обратно.
Надев солнечные очки, Мей покачала головой.
— Нет, не возражаю. Только веди лучше ты.
В ее интонации прозвучала некая отчужденность, и Эндрю встревоженно спросил себя, что это означает. Может, это как-то связано с поездкой к нему домой. В их прошлой жизни она побывала в особняке лишь однажды и была настроена тогда очень критично — возможно, потому что не чувствовала себя в безопасности. Или оттого, что ощущала себя там чужой. В любом случае, с Мей определенно творилось что-то неладное. Он уловил это сразу после того, как они зашли в его кабинет. Но тогда Эндрю подумал, что Мей просто целиком погружена в проблему. Сейчас он уже не был в этом уверен.
Улица перед его домом оканчивалась тупиком, и старые вязы образовывали над головой подобие шатра, который защищал от солнечных лучей. Эндрю остановился в начале подъездной дорожки и выключил мотор, оставив ключи в замке зажигания.
