Игорь Волознев - Фиктивный брак
— Я тогда выпил лишнего, — широко улыбнулся Совков. — Не будем вспоминать об этом, тем более я даже не помню, что болтал в тот вечер… Наверное, признавался тебе в любви?
Татьяна не могла не рассмеяться.
— И такое было.
— Это главное! — Совков громыхнул стулом и уселся возле кровати. — Как говорится, что у трезвого на уме, то у пьяного на языке.
— Терпеть не могу пьяных.
— А я и не пью. Просто так рад был увидеть тебя снова, что не мог не пропустить пару лишних рюмочек. Ну, рассказывай, как ты. Попала в автомобильную аварию? Я узнал об этом в регистратуре и жутко перепугался. Ожидал увидеть тебя в гипсе и с капельницей. А ты выглядишь просто молодцом, хоть сейчас выписывай. — Он раскрыл «дипломат», достал пакет сока и поставил на столик. — Это тебе. Витамины.
— Спасибо. Но если ты опять явился с разговорами насчет женитьбы, то сразу предупреждаю: не питай иллюзий. Прошлого не вернешь, да и я за это время узнала тебя лучше.
— Как ты могла узнать меня лучше, когда мы шесть лет не виделись?
— Вот так и узнала. К сожалению, — с легкой иронией добавила она.
— Чего тут сожалеть. Радоваться надо, а не сожалеть! — Совков попытался взять Татьяну за руку, но она убрала ее под одеяло. — Я же люблю тебя. Люблю всеми фибрами души! Выходи за меня замуж. Лучшего мужа тебе не найти, не тот возраст уже, посмотри правде в глаза. А я мужчина в самом соку и докажу тебе это. В первый же вечер, как выпишешься из больницы!
— Не надо, Геннадий. Доказывай это тем женщинам, с которыми ты обнимаешься на фотографиях.
Лицо Совкова выразило изумление.
— Каких еще фотографиях?
— А на тех, которыми ты хвалился в тот вечер! Наверное, и не помнишь, как вытащил их из чемодана и разложил на полу. Ты ползал на четвереньках, тыкал в них пальцем и рассказывал, как кого зовут и где с кем познакомился. Все это выглядело просто отвратительно.
Совков озадаченно поскреб в затылке.
— Вот так штука. Неужели правда рассказывал?
— И при этом похвалялся своими успехами!
Он расхохотался.
— Таня, не принимай это близко к сердцу. Се ля ви, такова жизнь. Я ведь тоже был у тебя не первым.
Татьяна повернула голову к стене. Назойливость Совкова начинала утомлять.
— Хватит, Геннадий, я поняла тебя.
— Ты неправильно меня поняла! Я на самом деле люблю тебя и собираюсь на тебе жениться!
В палату тихо вошла Нина Васильевна. Услышав его последние слова, докторша сокрушенно покачала головой.
Совков, заметив врача, умолк.
— Как вы себя чувствуете? — участливо спросила она Татьяну.
— Значительно лучше. Что показал рентген?
Нина Васильевна отвела глаза.
— Вы знаете… Есть моменты, которые нуждаются в дополнительном исследовании…
— Я сама врач, так что можете сказать мне прямо.
Нина Васильевна посмотрела на Совкова, потом перевела взгляд на больную.
— Заключение по рентгеновскому снимку будут делать специалисты, а пока вам придется у нас полежать.
— Что-нибудь серьезное? — Совков озабоченно выпрямился. — Нет уж, вы говорите!
— А что я скажу, когда я не специалист по черепно-мозговым травмам.
Татьяна привстала на кровати.
— Неужели перелом черепа? — спросила она. — Но это было бы довольно странно, потому что я тщательно ощупала свою голову и ничего подобного не обнаружила.
— Вот видите, — поддакнул Совков. — А вы говорите — перелом!
Нина Васильевна печально улыбнулась.
— Я пока еще ничего не говорю. Только то, что вашей знакомой…
— Татьяна Сергеевна — моя невеста! — перебил ее Совков.
Доктор как-то странно посмотрела на него.
— Разве?
— Именно так!
Татьяна покраснела.
— Не болтай, Геннадий. У нас еще ничего не решено.
— Татьяна, все уже давно решено. Так, значит, перелом? — Он повернулся к Нине Васильевне. — И долго это будет заживать? Сколько ей вообще придется лежать?
— Пока не могу сказать.
— Однако, что за доктора такие, которые ничего не могут сказать! — буркнул Совков.
Нина Васильевна не отреагировала на его слова. Она продолжала смотреть на Татьяну своим прежним странным взглядом.
— Но хотя бы когда будет заключение специалистов? — спросила Татьяна.
— Сначала нужно сделать анализы, — ответила врач. — А что, молодые люди заходили сегодня? Все нормально?
— Нормально, — пробормотала Татьяна, вспомнив внезапные слезы дочери.
— Ну, тогда поправляйтесь. — Нина Васильевна улыбнулась. — Я еще зайду к вам.
Как только за доктором закрылась дверь, Совков наклонился к Татьяне.
— Они что-то скрывают от тебя, — зашептал он. — Скверное дело!
— Но что это может быть? — Татьяна задумчиво пожала плечами. — Черепно-мозговая травма явно отсутствует… Общее состояние удовлетворительное… Ума не приложу, что мог показать им рентген…
— Я сейчас пойду и узнаю! Мне она скажет! — Совков с решительным видом поднялся со стула. — Я-то уж заставлю ее сказать! Как-никак ты — моя будущая жена, и меня это тоже касается!
— Геннадий, веди себя скромнее! — предупредила его Татьяна.
— Не беспокойся ни о чем, дорогая. Я скоро вернусь. — Обернувшись в дверях, он послал Татьяне воздушный поцелуй. Через минуту Совков, с суровым видом, без стука вошел к в кабинет Нины Васильевна. — Извините, товарищ доктор, — решительно заговорил он, направляясь к ее столу, — но я как будущий муж Татьяны Сергеевны обязан знать!
Доктор молчала, глядя, как он рассаживается перед ней, а потом так же молча достала из ящика стола рентгеновский снимок, который утром показывала Олегу.
— И что это? — хмыкнул Совков. — Предупреждаю, я в этих делах ничего не понимаю.
— Но вы, по крайней мере, понимаете, что такое рак?
Правая бровь Совкова вздернулась. Он вопросительно посмотрел на врача.
— Вы хотите сказать, что у Татьяны…
Нина Васильевна кивнула.
— Да, к сожалению. Вот здесь, на снимке, хорошо видна опухоль.
— И она не знает?
— Я поставила в известность ее зятя, он должен сказать об этом Кате… Так, кажется, зовут ее дочь? И уж вместе они, наверное, психологически подготовят ее…
— Почему вы сразу ей не сказали?
— У нас не принято говорить больным такие вещи без согласования с их родственниками.
Совков в задумчивости пожевал губами.
— Значит, Катька до сих пор ничего ей не сказала…
— Вероятно, еще нет.
— Да-а… — протянул Совков. — Ну и дела-а… И сколько, по-вашему, ей осталось?
— Ухудшение самочувствия следует ожидать в ближайшие дни, — ответила доктор. — А сколько осталось — не знаю. Об этом надо спрашивать у онкологов. Но, думаю, от нескольких недель до года. Если повезет — до полутора. Опухоль слишком сильно вросла в ткань мозга.
