Дина Аллен - Репетиция свадьбы
— Да! — с вызовом сказала она, но затем вдруг сникла и медленно покачала головой. — Нет, боюсь, это невозможно…
— Ты поразительно догадлива. — Он с трудом подавлял искушение вцепиться в плечи Патриции и в бешенстве трясти ее.
— Когда ты нашел меня в Париже и показал эти снимки, — дрожащим голосом продолжала она, — я очень испугалась. Инстинктивно я чувствовала, что между нами что-то было, но ничего не могла вспомнить. Факты тонули во мраке, но какие-то смутные чувства обуревали меня. Гнев, ненависть… А потом ты сказал, что я бежала от тебя, и мне стаю еще страшнее. — Подступавшие слезы мешали ей говорить. Она делала над собой героические усилия, чтобы не зареветь в голос.
Майлз внимал ее монологу с циничной усмешкой, задаваясь вопросом, как это он раньше не разглядел в своей избраннице такой блестящей актрисы.
— Когда память начала возвращаться, — заговорила она после паузы, — до меня дошло, как мною ты значил для меня прежде и как важно вернуть все, что было между нами… — Конец фразы заглушило презрительное фырканье Майлза. — Но мы успели наломать столько дров… Я чувствовала себя униженной и оскорбленной, а ты, в свою очередь, должен был ненавидеть меня за то, что пережил по моей милости. Если бы только мы могли начать все с нуля! И тут мне пришло в голову, что, по существу, так и случилось. Мы начали заново узнавать друг друга, и я решила не мешать этому. Но постепенно мое полузабытое прошлое стало все сильнее напоминать о себе. Вот почему я сделала вид, что ничего не происходит, — иначе мой план не сработал бы. — В ее голосе послышалась печальная ирония. — И все шло как по маслу, пока…
— Пока не выяснилось, что ты лгунья, — закончил за нее Майлз. — Не верю ни одному твоему слову. Ни единому! Ты только прикрывалась своей «амнезией». По-моему, ты из тех дамочек, которым просто нравится играть с самыми глубокими и искренними чувствами мужчин. Они получают удовольствие, наблюдая, как те с вершины счастья катятся в бездну отчаяния! — Он помолчал. — Интересно, что бы ты еще придумала, если бы все не открылось? Устроила бы очередную свадьбу и в последнюю минуту снова сбежала? — Он стиснул зубы, борясь с подступающими рыданиями, и клокочущим от ярости, почти неузнаваемым голосом прорычал: — Что, что такого я сделал тебе? За что эта дьявольская месть?
— Я не собиралась мстить. Я… — Патриция безнадежно махнула рукой. — Если бы я не бросилась в эту авантюру если бы пошла на поводу у тех, кто торопил нашу свадьбу, я сделала бы тебя несчастным.
В ответ послышался презрительный смех Майлза.
— Черт побери! Оказывается, я должен благодарить тебя за то, что ты оставила меня с носом. Ну что ж, спасибо, осчастливила! — И он склонился в издевательском поклоне.
— Это правда! Я понимаю, сейчас ты зол на меня. Но когда ты остынешь…
— Размечталась! — грубо оборвал ее он.
Мучительно медленно, словно под тяжестью какого-то невидимого груза, плечи Патриция выпрямились.
— Ты имеешь полное право злиться. Но разве тебе не легче было бы продолжать верить, что я ничего не помню? И если бы все остальные считали так же?
— Смотрите-ка, она взялась меня утешать. От вашей любезности, мисс, просто тошнит!
— Я думала прежде всего о тебе, — упорствовала девушка.
— А сбегая из-под венца, ты тоже думала обо мне? Тебе не пришло в голову что надо было прийти ко мне и обсудить все проблемы, попросить об отсрочке, наконец, вместо того, чтобы исчезать из моей жизни?
— Ты бы не согласился, — просто ответила она. — Ты же так форсировал свадебные приготовления, да и бабушка тоже. А тут до меня дошли слухи о той женщине, я получила письмо и увидела вас вместе. Что, по-твоему, я должна была подумать? — В ее голосе внезапно послышалась злость. — Все это свидетельствовало не в твою пользу. И ты никогда… — Она судорожно вздохнула. — Никогда не давал понять, что хочешь меня, даже не пытался затащить меня в постель.
— Я берег твою невинность, несчастная! — прокричал он, задыхаясь от возмущения.
— Я в этом не нуждалась. Как можно было быть таким бесчувственным? Я все мечтала, что ты сбросишь эту чопорную оболочку, и я почувствую твое безумное желание заняться со мной любовью! — Она всплеснула руками. — Ты можешь понять мое состояние? Родители от меня, по существу отказались. Бабка не в состоянии была выказывать даже элементарную человеческую теплоту, не говоря уже о таких материях, как любовь. Я грешила на себя, на свою диковатую натуру. Но потом появился ты, и я почувствовала, насколько все серьезно. Ты мне казался совершенством, сказочным принцем. И твое предложение стало настоящим чудом, озарило всю мою жизнь. Но этот невидимый барьер между нами… Когда мы впервые поцеловались в конторе деда, тебя явно позабавила моя самозабвенная пылкость, и мне стало не по себе, словно я совершила ужасную бестактность.
Патриция выжидательно посмотрела на Майлза, но тот молча слушал с каменным лицом, вперив в нее угрюмый взгляд. Поежившись, как на зябком ветру, она сжала ледяные руки.
— Потом до меня дошли сплетни, что тебе нужна не я, а всего лишь полный контроль над компанией. Ты утверждал, что любишь, но, стоило мне попробовать… завести тебя, как ты всякий раз старательно гасил мои порывы, твердя, что нужно дождаться свадьбы. И тут появилась эта твоя любовница…
— И всем возможным путям разрешения этого кризиса ты предпочла позорное бегство, — процедил сквозь зубы Майлз, явно не склонный сопереживать ей.
— Называй это, как хочешь. Но мне нужна была передышка, возможность спокойно разобраться в собственных чувствах. Я выбрала Францию, надеясь отыскать там родственников по отцу. Так в моем кармане оказались данные Анжелики Касте. Мне выписали их в церкви из метрической книги. Мой багаж вместе со всеми документами сгорел в автобусе, и, когда я очнулась в больнице, то решила, что это и есть мое имя, потому что врачи и сестры обращались ко мне именно так. По-французски я говорила свободно, так что никаких сомнений относительно моей национальности не возникло. Это была очень сложное время. Мне пришлось строить жизнь заново, учиться заботиться о себе самой, заводить новых друзей… и искать человека, которому я бы оказалась нужна, — с вызовом закончила она.
— И ты остановилась на Жане-Луи, — презрительно скривился Майлз.
— Он хорошо ко мне относился, и уж чего-чего, а страсти в нем хватало. — Она невесело рассмеялась. — Но теперь мне ясно, что мое поведение с ним — это зеркальное отражение твоего по отношению ко мне. Я тянула резину, всячески продлевая его ожидание. — Эта мысль заставила ее нахмуриться. — Твой образ сидел в подсознании, ограничивая мою свободу. Что-то постоянно мешало мне сказать ему ясно и четко «да». Быть может, это была скрытая за семью печатями надежда на то, что ты меня разыщешь? — Она покачала головой, сдавив пальцами виски. — Когда Жан-Луи сделал мне предложение, я держалась до последнего, но в конце концов он настоял на помолвке… И тогда я согласилась позировать ему Остальное ты знаешь.
