Карен Брукс Карен Брукс - Вне времени
Мария могла бы передать другим свои обязанности, но ей хотелось все делать самой. Она сопротивлялась соблазну и позволяла каждому возиться с малышом, даже улыбалась и благодарила, но втайне не могла дождаться, когда же все уйдут. Тогда можно будет взять его на руки и начать приговаривать: «Мой милый… моя радость…»
Любимым временем Марии стала ночь. Тогда Максимилиана можно было ни с кем не делить и с тихим, но страстным обожанием смотреть на крошечного спящего младенца.
Почти каждый день она разговаривала с Тео и уже привыкла ждать каждый вечер его звонка. Их разговоры никогда не длились подолгу. Она рассказывала о том, что Макс растет и начинает ее узнавать. По крайней мере, ей самой это казалось, но Кларисса утверждала, что еще рано. Теодор вежливо отвечал, и оба испытывали облегчение, когда разговор кончался.
Миновали холодные январь и февраль. Начавшиеся дожди пробудили имение и сад к новой жизни. Мария любила стоять на балконе и любоваться восходом солнца, освещавшего всю долину и старое кладбище Хантеров.
Однажды она увидела, что Кларисса повесила трубку и не позвала ее к телефону.
— Это полиция, — сказала экономка. — Они нашли «мерседес» Теодора.
— Вы хотите сказать, что машина попала в аварию? — быстро спросила Мария.
— Нет, не новая. Ту, которую украли.
— Я не знала, что что-то украли, — удивленно сказала Мария. — Хотя постойте… когда он уезжал, это был не белый «мерседес», на котором он ездит обычно. Я как-то не заметила…
— Ту машину украли в ночь, когда родился Макс, — сказала экономка.
— Но он же оставался с ней!
— Не все время. Хозяин позвонил в полицейский участок, и ему сказали, что вы в опасности. Поэтому он оставил ключи в машине и уехал на попутке. Когда потом он позвонил в гараж, там сказали, что так и не нашли машину. Должно быть, ее кто-то угнал. Сейчас машина нашлась, но полиция говорит, что она в плохом состоянии.
Последней фразы Мария уже не расслышала. Ее волновало только одно.
— Теодор приезжал в больницу?
— А вы не помните?
— Я знаю, что он был там, когда я очнулась, но… разве он приехал в первую же ночь?
— Думаете, его можно было увести от вашей кровати? Я привозила ему чистую одежду и видела, как он сидел рядом. Он не отходил от вас ни на минуту, ни днем, ни ночью.
— Но почему он ничего не сказал мне?! — воскликнула Мария.
Кларисса посмотрела на нее с легкой досадой.
— Мне кажется, что вы никогда ничего не говорите друг другу… Чем скорее вы начнете это делать, тем лучше будет вам обоим, — сурово добавила она и ушла.
— Что ты об этом думаешь? — вечером спросила Мария, баюкая Макса. — Оказывается, все это время он сидел рядом. Как по-твоему, что это значит?
Малыш тихонько фыркнул.
— Думаешь, он заботится обо мне? Но почему ничего не говорит? Конечно, он очень трудный человек. Но скоро он вернется домой. И тогда мы посмотрим…
Максик не гулил. Он уже спал.
Когда с помощью тренировок и диеты фигура Марии стала прежней, она начала подумывать об обновлении гардероба. Оставив малыша с Клариссой, Мария провела в «Саксе» незабываемое утро.
— Наверное, уже хватит, — наконец виновато сказала она.
Менеджер на мгновение задумалась.
— Но ведь ваш муж не ограничил ваш счет, — заметила она.
Миссис Хантер засмеялась.
— С его стороны это было не слишком разумно!
— Каждому понятно, что вы должны отметить восстановление фигуры.
— Ну, в таком случае заставим мистера Хантера пожалеть о том, что он не назвал конечную сумму, — решительно заявила молодая мать.
Мария удивлялась собственной метаморфозе. Раньше она ни за что не решилась бы потратить на себя столько денег. Однако рождение ребенка придало ей уверенности в себе. В этой стране к матерям относились с большим уважением, особенно к молодым матерям. Странно, но факт…
Для счастья ей не хватало только возвращения Теодора. Она стала матерью и хозяйкой дома. Предстояло выстроить отношения с мужем.
Ее мужем. Она назвала его так инстинктивно, Теодор ей не принадлежал. Но после всего происшедшего было легко поверить, что она может завоевать его…
Мария оставила в магазине гору заказов и ушла оттуда в новом красном платье, которое было словно создано для нее. Красное шло ей больше, чем Авроре.
Сегодня она была без водителя, предпочтя своей машине такси. Погода стояла самая подходящая для прогулки. Мария поднялась по Пятой авеню, весело разглядывая прохожих. Отсюда было рукой подать до бульвара. Она решила выпить там кофе и вернуться домой.
Мария быстро отыскала знакомое маленькое кафе. Рядом стоял многоэтажный дом, в котором жила Аврора. Что-то она поделывает?
Соблазн был слишком велик. В сумке Марии лежало несколько фотографий Максимилиана — прекрасный предлог для визита. Можно будет подразнить соперницу и тонко дать ей понять, что война закончена. Она перешла дорогу и остановилась у парадного. Там был ряд кнопок с маленькой табличкой у каждой. Мисс Андерсон жила на последнем этаже. Мария готова была нажать на кнопку, но тут кто-то вышел из дома, и она шмыгнула в открытую дверь.
Лифт поднялся на последний этаж, и через мгновение она постучала в дверь. Ей открыла горничная в белом фартуке.
— Я миссис Хантер, — представилась гостья. — Хотела навестить Аврору. Она дома?
— Нет, мадам. Хозяйка уехала.
— Ах, вот как… Вы не знаете, куда?
— Точно она не сказала. Говорила только, что собирается в Техас и будет несколько недель переезжать из города в город.
У Марии упало сердце. Эти слова слишком напоминали слова уехавшего мужа.
— А… когда она собиралась вернуться?
— Сказала, что в середине весны.
— Спасибо, — пробормотала Мария и вышла из дома, ничего не видя вокруг.
Тео и Аврора отсутствовали одновременно; оба были в Техасе; оба переезжали из города в город; оба собирались вернуться в середине весны…
Дура, насмешливо сказал ей внутренний голос. Этого надо было ожидать. Мария отчаянно пыталась уверить себя, что это простое совпадение, однако ее вновь приобретенная уверенность в себе убежала без оглядки.
Тео вернулся домой рано утром, не предупредив о приезде. Никем не замеченный, он через галерею прошел в сад. Мария сидела у фонтана, поставив на скамью плетеную колыбель. Она склонилась над ребенком, полностью поглощенная своим занятием. Теодор видел лишь пухлую ручонку с растопыренными пальчиками. Мария тихонько засмеялась, поймала эту ручку и стала целовать крошечные пальчики. Женщина светилась счастьем. До отъезда Хантер видел ее с ребенком. Тогда на ее лице тоже была написана любовь, но совсем не такая, как сейчас. Тогда она соблюдала осторожность, поскольку рядом был он, Теодор. Теперь же Мария не догадывалась, что за ней наблюдают, и Тео затаил дыхание при виде этого нескрываемого обожания. Мать и дитя жили в другом пространстве, где существовала только любовь. В душе Тео воскресла давно знакомая боль.
