Кэрол Мортимер - Свидание с ангелом
Когда он переплел свои пальцы с ее, Нину переполнила благодарность за этот молчаливый жест поддержки. Любовь к нему грозила захлестнуть ее целиком.
Теперь у Нины не осталось сомнений: она в самом деле полюбила Рейфа. Поэтому сейчас она должна быть честной с ним и позволить ему поддержать ее, оттого-то она и не хотела, чтобы он уходил.
— Рейф, мне очень жаль, что мы вот так ворвались сюда, — спокойно сказала она, — но тебе не обязательно находиться здесь, если ты не хочешь все это слушать. — Она подняла глаза и умоляюще посмотрела на отца.
Тот понял ее немую просьбу, едва заметно кивнул и посмотрел на Рейфа:
— Рейф, если ты не хочешь присутствовать, ты не обязан.
— Я хочу того же, чего и Нина. — Он посмотрел на Нину и заметил, как она напряжена, как потемнели ее зеленые глаза. — Я хочу поддержать тебя, — тихо сказал он, — если, конечно, ты этого хочешь.
— Да, хочу, — прошептала она.
Рейф кивнул и посмотрел на Дмитрия.
— Значит, я остаюсь, — твердо сказал он.
Нина крепко сжала его руку в знак благодарности и посмотрела на отца. В ее глазах стояли слезы.
— Ты поступил очень жестоко, утаивая от меня правду о маме все эти годы. Я же имею право знать, не так ли? Имею право выбирать сама?
— Тогда я считал, что поступаю правильно.
Слезы лились по щекам Нины, она посмотрела на Рейфа:
— Ты еще можешь уйти, если хочешь.
— Я остаюсь, — угрюмо сказал он. Рейф очень хотел знать, что же так сильно расстроило Нину.
Она сделала глубокий вдох:
— Тогда слушай: девятнадцать лет назад мою мать похитили. Похитители связались с папой сразу же и потребовали не заявлять в полицию, а если он выплатит выкуп в течение недели, то они отпустят маму живой и невредимой.
Теперь Рейф понял, почему Дмитрий Палитов так опекал свою дочь — у него отняли жену девятнадцать лет назад, и он не собирался допустить, чтобы то же случилось и с его юной дочерью.
Рейф ощутил ком в горле при мысли о том, как, должно быть, тогда страдал Дмитрий Палитов. Какую боль и муку он испытал, когда похитили его жену, как он страдал, не зная, увидит ли ее снова.
Каково было бы ему, если бы у него отняли Нину?
Она крепко вцепилась в его руку, костяшки ее пальцев побелели.
— Папа сделал все так, как они сказали, заплатил выкуп, но… но…
— Тогда я ничего не сказал Нине о похищении, сказал, что мама умерла, — видя ее замешательство, вступил Дмитрий. — Когда Нине исполнилось десять, я рассказал ей, что маму похитили, чтобы дать ей понять, почему я так опекал ее, но… До самой субботы я не решался рассказать Нине всю правду о судьбе ее матери. — Мучительная гримаса исказила лицо старика.
— Анна не умерла, когда Нине было пять, — прошептал Рейф, вспомнив о том, что не смог найти информацию о смерти Анны в Интернете.
Старик стиснул зубы:
— Она умерла пять лет спустя в частной психиатрической больнице, куда мне пришлось определить ее, когда ее вернули. Она похоронена на кладбище возле церквушки. Анна лишилась рассудка, понимаешь? Больше не узнавала меня. Она ушла туда, где ни я и никто другой никогда не смогли бы ее найти. То, что те изверги сделали с ней, навсегда сломило ее.
— Не надо, папа! — воскликнула Нина, протягивая отцу другую руку. Лед, сковавший ее сердце, когда она узнала правду два дня назад, треснул.
Он распался на куски и растаял, когда она увидела, какие страдания доставляют ее отцу эти воспоминания, какая боль застыла в его бледных зеленых глазах.
Слишком много информации для субботнего вечера. Нина не смогла до конца осознать, почему отец скрывал это от нее все эти годы и как это отразилось на нем самом. В тот день она услышала лишь то, что мама была жива, в то время как Нина думала, что ее больше нет.
Но Нина поняла, как одиноко было ее отцу, как он горевал по жене, которая так и не вернулась к нему. Поняла, как он страдал все эти пять лет, навещая Анну в больнице, где она доживала, затерявшись в своем собственном безопасном мирке, в котором она забыла о том, что у нее был муж и малышка-дочка.
Нина наконец поняла, что папа поступил так ради нее. Он хотел, чтобы у дочери остались только счастливые воспоминания о маме.
— Я был не прав.
— Папа, не надо так говорить! — взмолилась Нина. — Это я была не права, я не понимала… — Она выпустила руку Рейфа и обняла отца. — Прости меня, пожалуйста, папочка. Прости, что я ушла в субботу. Прости, что заставила волноваться обо мне в эти дни.
— Я прощу тебе что угодно, доченька, знай это, — хриплым голосом ответил он, — только бы ты была в безопасности.
Нина горько разрыдалась, она больше не могла сдерживаться.
— Но ведь это не конец, так?
Продолжая обнимать плачущего отца, Нина посмотрела на Рейфа.
— Нет, это еще не конец. — Рейф резко встал.
Он изо всех сил боролся с желанием подойти и обнять Нину, но понимал, что сейчас она должна быть с отцом. Ему нужно держать чувства под контролем.
Рейф покачал головой:
— У меня нет слов, чтобы выразить, как мне жаль. То, что вы пережили, просто в голове не укладывается.
Рейф вырос в семье, где любовь родителей друг к другу не вызывала никаких сомнений, и он знал наверняка: окажись его собственный отец в подобных обстоятельствах, он поступил бы так же. Если бы Джорджио потерял жену, то он сделал бы все, что в его власти, чтобы позаботиться о ней и сделать так, чтобы его трое сыновей не узнали горькой правды.
Рейф также знал: его брат Габриэль так сильно любит Брин, что, если кто-то сделает ей больно, достанет обидчика из-под земли.
И еще он знал, случись такое с ним, он захочет найти преступников, стереть их в порошок, порвать их голыми руками за то, что они сотворили с его любимой женщиной, и он сделает все, чтобы они не смогли причинить боль больше ни одной другой женщине, не смогли разрушить больше ни одной семьи, как они разрушили его.
Он со свистом вдохнул:
— Та авария не была случайностью, да?
— Да, — ответил старик, выпрямившись в кресле, он по-прежнему не выпускал Нинину руку. — На это ушло время, но я выследил похитителей и договорился о встрече с ними. — Он вздохнул, собираясь с силами. — Я хотел убить их той ночью, хотел заставить их страдать, как страдала моя Анна… — Его голос дрогнул. — У меня не получилось, доченька.
— Не получилось? — удивленно прошептала Нина. — Но все эти годы я думала… Я думала… Мы никогда не говорили об этом откровенно, но я всегда считала…
Дмитрий горько покачал головой:
— Видимо, у них были точно такие же намерения на мой счет. Они не хотел оставлять в живых никого, кто мог бы их опознать. — Он стиснул зубы. — Они протаранили мою машину по дороге на место встречи, хотели столкнуть с дороги. Но загорелась их машина. Двое погибли сразу же, третий умер год спустя от полученных травм. — Дмитрий говорил ровно, без эмоций, без единой нотки сожаления.
