Ивонн Линдсей - Брачная сделка
– Рейф, нет! – крикнула она, подбегая к нему и протягивая руки, чтобы сжать ладонями его лицо. – Это не то, что ты думаешь.
Он грубо вырвался:
– Не надо. Просто не надо. Ты не можешь утешить меня в этом, Шанал. Ты приняла решение относительно того, что касалось нас обоих, не сказав мне ничего. Если бы я не заговорил об этом сегодня, никогда бы не узнал правду, верно? Ты не имела права так поступать.
– Но я не сделала этого. Пожалуйста, ты должен мне поверить! Я ушла из клиники, ничего не сделав. Бертон ничего не знает. Я по-прежнему беременна твоим ребенком.
– Что ты говоришь? Ты не…
Он осекся, словно не мог заставить себя сказать это слово.
– Я просто не смогла.
При следующей мысли она невольно вздрогнула.
– Бертон будет в бешенстве, когда узнает.
– Бертон не имеет с этим ничего общего.
– Имеет! Я выхожу за него в субботу! Он не хочет твоего ребенка. Можешь ты судить его за это? Хотел бы ты его ребенка, окажись на его месте?
– Ты смеешься? Сравнивать меня с ним? – Рейф покачал головой. – Ты совсем меня не знаешь. Если бы ты, выходя за меня, носила его ребенка, я бы сделал для малыша все возможное, потому что для меня он, прежде всего, часть тебя! Ребенок не выбирает родителей, но от родителей так много зависит в жизни ребенка!
Шанал почувствовала, как все тело обмякло при этих словах. Она неверно судила о нем и должна извиниться.
– Рейф, прости меня. Я не должна была говорить с тобой в таком тоне.
– Совершенно верно, не должна была. Но это не имеет ничего общего с ситуацией. С нами. Ты не можешь выйти за него, неужели не видишь? Этот ребенок, наш ребенок, – продолжал он с бурей эмоций в голосе, – и это все меняет.
Шанал покачала головой. Она попала в такую ловушку… обещала отцу, что сделает для него и мамы все на свете. Она не может подвести их сейчас. Не может их бросить.
– Мне придется выйти за него, Рейф.
– Придется?
– Ты не понимаешь! – воскликнула она, но голос сорвался, потому что стресс и тяжесть долга угрожали поглотить ее, как зыбучие пески.
– В таком случае объясни. Скажи, в чем дело, – потребовал он с гневом и раздражением.
Она еще крепче обхватила себя и покачала головой. Глаза туманились слезами. Она закрыла их, не желая ни секунды больше видеть недоумение и боль на лице Рейфа. Не желая видеть в его глазах вопрос, на который могла ответить лишь она одна. Но ответы принадлежали не ей. Принадлежали отцу, а его гордость просто не вынесет всего этого. Здоровье его висело на волоске, и еще один удар просто ускорит неминуемую смерть. Она не вынесет всего этого на своей совести.
Сильные руки обняли ее сзади, и тепло тела Рейфа проникло через ее одежду до самой кожи. Она не понимала, как сильно замерзла, пока не почувствовала его жар и успокаивающее тепло.
– Все будет хорошо, Шанал. Я все для тебя сделаю, но ты должна рассказать, в чем дело. Я живу в темноте, пока ты не объяснишь, в чем суть власти Бертона над тобой.
Его слова проникли сквозь барьер глубокой печали. Какую власть имеет Бертон над ней? Что заставило Рейфа задать этот вопрос?
Она так и спросила. Рейф глубоко вздохнул, и она остро прочувствовала этот вздох. Он повернул ее лицом к себе.
– Бертон Роджерс из тех, кто всегда добивается своего. Любыми средствами. Полагаю, он получил тебя нечестными средствами, верно?
Она и глазом не моргнула.
– Шанал, – уговаривал Рейф, – в прошлое воскресенье я сказал правду. Я люблю тебя. И хочу сделать для тебя все, но ты должна сказать мне правду, и тогда я одолею причиненное тебе зло. Я хочу, чтобы мы были парой. Хочу будущего для тебя и нашего малыша.
Искренность его слов, голоса проникла через панцирь, в который она была закована. Ей так хотелось, чтобы он был прав! Но в этой игре все козыри у Бертона. Если бы Шанал видела способ оставить его навсегда, давно бы так и сделала.
– Это невозможно, – сказала она так тихо, что Рейф нагнулся к ней, чтобы лучше слышать. – Он все контролирует, Рейф. Ты знаешь, каков он. Бертон не делает ошибок, особенно когда речь идет о том, чтобы получить желаемое. У меня просто нет выхода.
– Выход есть всегда, – решительно ответил Рейф. – Расскажи, почему он держит тебя в плену?
Наверное, стоит ему рассказать. Она так долго несла тяжесть этого бремени, что больше, пожалуй, не вынесет.
Она медленно начала рассказ, вернувшись на пять лет назад, когда отец только заболел. Как он убил пациента. Как были велики позор и сознание собственной вины.
– Не хочу показаться бездушным, но разве у твоего отца не было страховки на этот случай?
– Была, и довольно большая. Но как можно возместить человеческую жизнь? Потерю будущего? Это терзало отца. Если бы он в тот день не оперировал, если бы признался другому врачу в своей болезни, объяснил, что больше не будет оперировать, пациент был бы жив и сейчас. По-прежнему оставался бы любимым отцом и мужем. Отец посчитал, что обязан обеспечить финансовую стабильность жене и детям погибшего. Заплатить за образование ребятишек на случай, если они захотят поступить в университет. Сделать все возможное, чтобы жена пациента смогла заплатить по закладным и не была бы вынуждена работать, чтобы прокормить детей. Поэтому он взял кредит под залог дома – очень большую сумму, – посчитав, что сумеет все выплатить из прибылей от своих вложений.
В глазах Рейфа зажглось понимание.
– И он пострадал в одной из пирамид, которая обличалась во всех газетах пару лет назад, верно? Он потерял все?
Шанал кивнула.
– У родителей были отложены средства помимо вложений. И этими деньгами они некоторое время платили проценты по закладной. На это жили. Я отказалась от своей квартиры и переехала к родителям, чтобы поддержать их деньгами и помочь маме ухаживать за отцом.
– Но не могли бы твои родители продать дом, перебраться в квартиру поменьше?
– Мы хотели. Но в доме сделаны все необходимые изменения, чтобы отцу было легче передвигаться. Кроме того, он так много потерял за последнее время. Я пообещала, что он останется в этом доме до конца и что я позабочусь о нем и маме. Он рассчитывает на меня.
– Но при чем тут Бертон? – удивился Рейф.
– Как-то, когда я задержалась на работе, Бертон подловил меня в момент слабости. Я сломалась и рассказала ему о наших бедах. Он предложил все уладить. Сказал, что выкупит закладную на дом, выплатит кредит в банке и обеспечит им финансовое содержание. При одном условии.
– Что ты выйдешь за него. Она снова кивнула.
– А что он сделает, если ты откажешься стать его женой?
– Расскажет журналистам о роковом промахе моего отца. Эта история так и осталась неизвестной широкой публике. Все удалось уладить без огласки. Бертон также пообещал выгнать их из дома. Рейф, позор, пусть и не публичный, уже сводит отца в могилу раньше срока. Знаю, он поступил плохо, решив продолжать операцию, но сделал все, чтобы хоть как-то загладить свой промах. Отказался от практики, от всего, что давало ему цель в жизни. Если не считать той ошибки, у него осталась только репутация. Та работа, которую он честно делал до случившегося.
