Шэрон Кендрик - Мужчина для нее
Вход Ника в паб жутко напоминал сцену из вестерна. Завершающим штрихом были полинявшие джинсы, скрывавшие его впечатляющие мускулистые ноги, длинный оранжевый свитер, восхитительно взъерошенные темные волосы.
Вот он — крупный, сильный, мужественный, и каждая женщина в зале невольно выпрямилась и подтянулась.
Во внезапно наступившей тишине можно было бы услышать звук от падения булавки, подумала Абигейл, взглянув в эти гипнотические глаза, горевшие изумрудным огнем. Сейчас он дойдет до нее и потребует, чтобы она немедленно ушла! А что, если он настолько зол, что двинет Джейсона в челюсть?
Мысленно она уже рисовала себе следующую сцену: полиция, санитарная машина…
— Абигейл?
Она подняла взгляд и обнаружила, что он стоит перед ней; в уголках его рта играла веселая улыбка.
— Привет, — сказал он мягко.
— П-привет…
— Готова идти? — спросил он.
Абигейл сглотнула. Это было совсем не то, чего она ожидала. В этот момент он должен был с негодованием смотреть на Джейсона!
— Это Джейсон, — выпалила она. — Джейсон, это Ник Харрингтон.
К ее удивлению и раздражению, двое мужчин обменялись рукопожатием.
— Рад с вами познакомиться, Джейсон, — сказал Ник. — Как дела, Ханна?
— Прекрасно, — расплылась в улыбке Ханна.
— Я мог бы подвезти тебя куда-нибудь…
— Нет, спасибо, — быстро сказала Ханна. — Мы остаемся здесь, правда, Джейсон?
— Мы? — спросил Джейсон со смущенным видом человека, только что понявшего, что встретил достойного соперника.
Итак, задумка Ханны не удалась.
Ко всему прочему Абигейл в машине начала икать.
— Если бы ты не выпила так много…
— Я не пила! — Ик! — Два бокала вина, и это все!
Но без ужина, — добавила она жалобно.
— Попытайся задержать дыхание, — посоветовал он не слишком сочувственно, в то время как они проносились мимо Гайд-парка.
— А как долго?
— Не испытывай мое терпение, Абби!
— Я и не испытываю. Разве это я? Это икота!
— Просто заткнись, — посоветовал он.
Ну что ж! Грубо и ласково одновременно.
— Ты сердишься на меня?
— За то, что ты заставила меня рвануть через весь Лондон, убежденного, что тебя собираются продать в рабство? — Он улыбнулся в темноте. — Нет, Абби, я не сержусь, возможно, я просто поражен своей собственной реакцией…
И возможно, безумно сожалеешь об этом, уныло подумала она.
Дома Абигейл выпила бесчисленное множество чашек черного кофе, а затем пошла наверх в душ.
Она чувствовала себя в миллион раз лучше, когда появилась освеженная, с еще мокрыми волосами.
Она надела синюю, как море, короткую юбку в складочку, белые гетры и белую шелковую блузку и спустилась в гостиную. В камине горел огонь, который Ник разжег, пока она была в душе. Присев, Ник терпеливо раздувал угли.
— Ты голодна?
Абигейл покачала головой, и влажные прядки закачались вокруг ее шеи как змейки, но она не знала, это ли заставило ее задрожать или же сумрачный, пристальный взгляд. Ник никогда не смотрел на нее так.
— Проходи и садись здесь, у огня, — приказал он. А я расчешу твои волосы. — Он протянул руку за щеткой, которую она держала.
— Но…
— Просто сделай это, Абби. Хорошо?
Она отдала ему щетку, и он уселся на полу позади нее. Подняв в руке тяжелую прядь, начал расчесывать.
— Разве ты не знаешь, что властные мужчины уже не в моде? — проворчала она.
По его голосу она могла лишь понять, что Ника подобное высказывание позабавило:
— Я так не думаю…
Это было блаженство. Тепло от разгорающегося огня усыпляло, как и ритмичные движения, которыми он проводил щеткой по ее волосам. Она даже хотела прислониться к нему, но передумала. В конце концов, она же не собирается снова бросаться ему на шею!
— Расслабься, — настойчиво посоветовал Ник. Ради бога, Абби, просто расслабься…
И в тот момент, когда она откинулась назад, прислонившись к его мощным бедрам, она почувствовала, что все ее напряжение куда-то уходит.
Когда он закончил, то передвинулся и встал на колени перед нею, положив щетку на ковер между ними и уставясь на нее своим пристальным взглядом.
— Вот так ты мне нравишься больше всего, вдруг сказал он. — Без косметики на лице и с распущенными волосами.
— Без прикрас, ты хочешь сказать?
— В естественном виде, — подтвердил он мягко.
Все не так, как с Орландо, неожиданно подумала Абигейл, и лицо ее потемнело от воспоминаний.
Орландо всегда требовал, чтобы она была одета в плотно облегающее платье, чтобы на лице был толстый слой косметики… Куколка, как выразился Ник. Хорошенький аксессуар. Он навязывал ей свои симпатии и антипатии, а она позволяла это делать.
Вот что больше всего потрясало. Полная готовность к тому, чтобы ее формировали, лепили как хотели!
— Ты любила его? — внезапно спросил Ник, и Абигейл вздрогнула, вопросительно взглянув на него. — Орландо, — пояснил он. — Я имею в виду сначала. Ты ведь, должно быть, чувствовала что-то, когда выходила за него. Так ты любила его?
Он читает мысли? Или ее выдало лицо? Абигейл почти спокойно опустила взгляд и заметила, как дрожат у нее руки.
— Я думала, что да, — медленно ответила она. Но теперь… теперь мне кажется, я была больше ослеплена им… Он был первым человеком, кто, как я думала, полюбил меня по-настоящему… — Ее натянутая улыбка погасла, и она заставила себя поднять глаза и встретить этот насмешливый пристальный взгляд зеленых глаз. — Но, конечно, он был очень хорошим актером.
— Хочешь рассказать мне об этом? — мягко спросил Ник.
Она почувствовала, что ему нужно знать, что стояло за ее замужеством, знать, почему она вышла за Орландо. Она также поняла, что, если расскажет об этом, навсегда избавится от воспоминаний.
— Я не слишком усердно училась в школе, — призналась Абигейл. — И я попала в плохую компанию, просто плыла по течению. А потом в мою жизнь ворвался Орландо. — Абигейл вздохнула. — Филип и моя мать путешествовали, как обычно, и отправили меня на лыжную турбазу вместе со школой. Будущее казалось очень неопределенным и пугающим. Это было простым выходом поверить, что я влюблена в Орландо. Позволить, чтобы он заботился обо мне. И в результате я не должна была делать этого сама. Теперь я это признаю… После того, как моя мать и Филип погибли, — ее глаза на миг закрылись, Орландо действительно отчасти взял все в свои руки. Ты работал тогда где-то на Востоке, а он подставил мне плечо, чтобы я могла выплакаться. Он был очень добр ко мне — полагаю, в корыстных целях. Но когда ты молод и одинок и думаешь, что ты влюблен… ну… — Она поморщилась. — Предложение выйти замуж было ответом на все мои мечты.
