Люси Монро - Подарок для Александры
– Почему ты скрыл от меня свое второе, данное деду обещание? – прошептала Александра. Она не собиралась задавать этот вопрос, слова сами слетели с губ.
Он резко приподнялся на кровати.
– И ты решила позлить меня в отместку, сказав, что хочешь снова вернуться к профессии, которую всегда любила больше, чем меня?
– Я никогда не ставила свою работу выше тебя.
– Так ли это? «Я не смогу с тобой поехать, у меня фотопробы… Я уезжаю на неделю на съемки рекламы. Мы не сможем заняться любовью, мне нужно хорошенько выспаться, чтобы не выглядеть завтра утром ведьмой…» – не без сарказма повторил он все те оправдания, которые ему приходилось выслушивать в свое время от Александры. – Регулярность нашей половой жизни и то диктовалась твоей профессиональной занятостью.
– Я была вынуждена работать, и теперь ты знаешь, почему.
– Тогда мне было это неизвестно, и ты предпочитала оставлять меня в неведении.
– Я не могла открыть тебе всего.
– А почему? Что за особые причины заставляли тебя так долго скрывать от меня твое истинное лицо?
– Потому что…
– Я сам скажу тебе, почему. Потому что ты мне не доверяла. Ты давала мне право пользоваться своим телом, но никогда не открывала душу. Твое сердце было заперто на засов. – В его речи слышался сильный греческий акцент.
– Это неправда. Я любила тебя.
Он быстро вскочил с кровати.
– Я никогда не обманывала тебя.
– Ты представлялась Ксандрой Фочен, что не соответствовало действительности.
– Мне незачем переписывать отдельные страницы моей жизни, чтобы снова и снова приходить к неизбежному выводу: ты бросил меня, выкинув из своей жизни, как мешок с мусором! – закричала Александра в ответ, удивляясь своей ярости и полной потере самоконтроля.
Плечи его были опущены, лицо выглядело изможденным и осунувшимся.
– Ты всегда будешь к этому возвращаться. Это неизбежно. – Он резко отвернулся.
Внезапно прошлая боль и отчаяние вспыхнули в ней с неистовой силой.
– Не стоит поворачиваться ко мне спиной, негодяй!
Димитрий быстро приподнялся.
– Как ты меня назвала?
– А как ты назвал меня в тот памятный вечер «У Рене»?
– Я тебя не оскорблял.
– Ты назвал меня падшей женщиной!
Выглядел он сейчас не лучшим образом.
– Не говорил я ничего подобного.
– Говорил, говорил. Этот чертов футляр для ювелирных украшений сказал все вместо тебя.
– Я купил тебе этот браслет еще до разговора с дедом. Я просто хотел сделать тебе подарок и выразить свою признательность. Но в приступе ревности мои действия получили совершенно другое звучание.
Так это был браслет… Она так и не удосужилась взглянуть на его подарок.
– Хочешь, чтобы я поверила в твою искренность после всего, что ты мне наговорил в тот вечер?
– Нет. Не хочу, – он замотал головой. – Я и не надеюсь, что ты будешь безоговорочно верить каждому моему слову. И мое предательство здесь ни при чем. Ты мне всегда не доверяла, с самого первого дня нашего знакомства. – Димитрий скрестил руки на груди, словно боялся нанесения очередного удара. – Я не смогу остаться с тобой в одной кровати. Мне будет трудно заснуть рядом с женщиной, которая так меня ненавидит.
Он направился в гардеробную и вышел оттуда с накинутым на плечи халатом.
– Я буду спать сегодня в комнате для гостей.
Она хотела покаяться и броситься к его ногам с мольбами о прощении, но язык не слушался, и ни единого звука не слетело с ее губ. Его рука уже медленно потянулась к ручке двери, когда Александра наконец смогла пролепетать:
– Почему ты ничего не сказал мне о существовании второго обещания?
– Ты наверняка подумала бы, что я из кожи вон лезу, чтобы его исполнить. А мне хотелось, чтобы ты снова поверила мне: мне нужна была ты, и только ты. – Он быстро открыл дверь и вышел из спальни.
… Мне нужна была только ты. Ты никогда мне не верила. Ты не переставала лгать мне. Ты меня ненавидишь… Слова Димитрия все время вертелись в голове, как надоедливый припев.
Она все еще любила его.
Любила, но старалась не показывать этого. Тщательно маскировала свои истинные чувства, когда они жили в Париже, и так же скрупулезно скрывала их после примирения, когда возлюбленный снова появился в ее жизни. Она утаивала факты своей биографии, сдерживала свой темперамент, боясь полностью довериться близкому ей человеку. Разве это можно было назвать любовью?
Но еще не поздно исправлять свои ошибки.
Она направилась в гардеробную с одной только целью. Быстро включила свет. Пробежала взглядом по развешанному нижнему белью. Она судорожно искала белый, из легчайшего шелка пеньюар. Димитрий купил его после двух недель их совместного проживания. Это был изумительный ночной наряд с вырезом, которым могла похвастаться только одежда принцесс, и ярдами ткани, воланами ниспадающей от лифа.
Это был один из немногих туалетов, который ей впору и сейчас. Александра не раздумывая натянула его на голое тело и накинула сверху халат.
Димитрий сказал, что будет спать в комнате для гостей. Она тихо распахнула дверь и вошла внутрь. Свет, просочившийся из коридора в гостиную, позволил достаточно отчетливо разглядеть, что кровать пуста. В комнате царили тишина и полумрак. Но она чувствовала присутствие Димитрия.
Супруг стоял у окна, крепко зажав в руках плотные гардины. Его тело было обнаженным, и рельефные мускулы атлетической фигуры влекли Александру к себе с животным магнетизмом. Ей не следует отпускать от себя такого мужчину.
– Иди спать, Александра.
Она выпустила из рук собранные фалды роскошного пеньюара и сделала шаг навстречу любимому.
– Попробуй отправить меня спать.
Напряжение нарастало, но Димитрий и головы не повернул, чтобы взглянуть на жену.
– Я не настроен на продолжение споров. Будь так любезна, избавь нас от дальнейших неприятностей. Уходи, прошу тебя. Пожалуйста!
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Всему виной было это короткое и такое выразительное слово «пожалуйста».
Она не могла слышать его из уст своего гордого мужа.
Со скоростью ветра она пронеслась по комнате и прильнула к его спине, смыкая вокруг него руки. Резкое движение ребенка в утробе заставило ее затихнуть. Живот упирался в спину Димитрия, так что это движение не могло остаться не замеченным и мужем.
Он вздрогнул, словно его нечаянно коснулся оголенный электрический провод.
Она стала лихорадочно целовать ему спину.
– Повторяю, у меня нет к тебе никакой ненависти. Я люблю тебя, – отчаянно шептала она, не отводя губ от его тела. – Прости меня. Я так долго скрывала свои чувства, что ты мне просто не поверил. Любовь должна быть великодушной, а я все время искала способа, чтобы защитить себя от нее.
