Карла Бланк - Доверься мне
На протяжении многих лет каждый из них бережно хранил свою часть талисмана. И вот они соединились в единое целое. По крайней мере, именно об этом подумала Конни, когда они с Ником опустились на кровать в номере отеля.
Конни ни о чем не тревожилась. Все заслонило упоение страстью, которую Ник пробуждал в ней с необыкновенной легкостью. Его нежные, опытные руки ласкали ее тело. Поцелуи сводили с ума.
Сомнения прошлой ночи оказались забыты: Конни положилась на древний инстинкт, и врожденное наитие подсказало ей, как откликаться на прикосновения мужчины. Любовь походила на танец, танец в объятиях любимого; Ник направлял ее движения, заставлял выгибать спину, запрокидывать голову, отстраняться и уступать.
Вот он приподнялся над ней, и Конни всем телом потянулась к нему с покорной готовностью. Он вошел в нее быстро и резко, и все существо ее затрепетало в едином порыве всеподчиняющего экстаза. С губ сорвался крик упоения и боли. Он медленно двигался; невыносимое напряжение нарастало и крепло внутри. Конни казалось, что она взмывает к небу по пронизанной лучами солнца спирали, все выше и выше, в недосягаемые пределы, где воздух настолько разрежен, что трудно дышать. А затем, внезапно обессилев, растаяла, словно воск в пламени. Беспомощно поникла, не в состоянии двинуться.
Ник ласково укачивал ее, словно дитя, и не разомкнул объятий до тех пор, пока она не возвратилась на землю.
Конни облизнула пересохшие губы. Должно быть, на теле выступила испарина: потоки прохладного воздуха приятно овевали разгоряченную кожу.
— Не знаю, зачем я ждала так долго, — прошептала она.
— Ты ждала меня, Конни Грант.
Он был прав. Свернувшись клубочком рядом с ним, Конни отрешенно думала: Ник — ее судьба. Вторая ее половина.
Следующее утро было субботним, и Конни позволила себе поспать подольше. Пробило десять, когда она наконец стряхнула с себя сон и потянулась погладить курчавые завитки волос на груди лежащего рядом мужчины. И ощутила под рукой пуговицы.
— Эй, да ты одет!
— Зато я принес кофе.
Конни с наслаждением вдохнула аромат, приняла фарфоровую чашку из его рук и поднесла к губам.
— Ммм, прощаю!..
Она глядела на любимого, зная, что сейчас он ее поцелует, и радовалась этому знанию. В следующее мгновение губы их слились: что за неправдоподобно прекрасное ощущение! Восторг и нежность…
— Вот теперь мое женское предназначение исполнилось. Мне полагается чувствовать себя более мудрой и безмятежной.
— И как же ты себя чувствуешь?
— Немного разбитой.
Ник тихо рассмеялся; смех проник ей в уши и растекся по всему телу, словно песня, задевающая струны души.
— Как я люблю твою улыбку! — шепнула она.
— А я — твою. — Молодой человек провел пальцем по ее губам. — У тебя прелестный ротик.
— Надо бы мне поостеречься, — нахмурилась Конни. — Если я и сама стану так думать, то, чего доброго, превращусь в романтическую идиотку вроде мисс Джейн Конрад.
— Ты побеседовала с ней на вечеринке?
— Я сделала все, что ты просил, Ник. Попыталась разговорить ее насчет Майкла. Она несла все тот же слащавый вздор: прогулки при луне, ночи любви и неизменный атрибут — бутылка дорогого вина.
— Купленного в погребке Саверо.
— Ага… — Конни неохотно вернулась к предстоящему процессу. — Я тебе говорила когда-нибудь про список постоянных покупателей? В списке постоянных заказчиков погребка «Пикник» стояло имя Джейн Конрад.
— А Дан Корбетт там значится?
— Нет.
— Слава Богу!
Конни пила кофе маленькими глоточками, обжигающе-горячий напиток успокаивал нервы. Как хочется расслабиться и ни о чем не думать!
— Ник, ты можешь взять выходной? Или у обвинителя выходных не бывает?
— Мне нужно в офис, — вздохнул Ник. — Хочу подготовиться к процессу сегодня, потому что завтра утром в город привезут Джеффа Борна.
— Верно… А как насчет вечера?
— Мы вернемся и всю ночь будем заниматься любовью.
Ник принял чашку из ее рук и поставил на туалетный столик. Легко поцеловал кончик носа, затем подбородок. Отбросил одеяло и потерся о шею. Конни почувствовала, как внутри нее снова закипает страсть — словно завели мотор автомобиля. Рука Ника скользнула ниже. Язык коснулся тугого соска, и мотор взревел в полную силу.
Он тут же отступил от кровати.
— Позже!..
— Думаешь, я дождусь?..
— Знаю, это трудно.
Одеваясь, Конни думала о том, что на протяжении многих лет решительно подавляла чувственные потребности своей натуры, обещая себе, что в один прекрасный день встретит своего суженого. Так оно и вышло!
Томная и разгоряченная, она парила в небесах и по дороге к офису, и уже оказавшись в кабинете. Улыбалась без причины, удовлетворенно вздыхала. И даже не стала возражать, когда ее не пустили на очередное заседание.
Когда Ник ворвался в офис, Конни в десятитысячный раз прокручивала в уме предыдущую ночь.
— Ланч! — возвестил молодой прокурор. — Ты ведь не прочь подкрепиться?
— Я так изголодалась… — Конни имела в виду отнюдь не еду.
Неподалеку от здания суда находилось два ресторана — роскошное заведение, где подавали всяческую экзотику, и «Красный сапожок».
Аделина, Дан, Эмма, Ник и Конни устроились за деревянным столом в полумраке «Красного сапожка». Меню умещалось на одном листке, зато список напитков размерами мог посостязаться с небольшой новеллой.
— Просмотрев ваши отчеты о встрече с Андриани, — начал Роббинс, глядя на Аделину и Дана, — я нахожу разумным предположить, что мы ничего не узнали.
— Важно другое! — Дан свел к переносице рыжие брови. — Андриани отлично держался. Он казался искренним в своей панической боязни сказать слишком много.
Конни понемногу втянулась в разговор.
— Если Андриани лжет, какая разница, выглядит ли он как святой или как мошенник?
— На суде присяжных первые впечатления зачастую важнее истинного положения дел, — пояснила Аделина. — Если Карло выйдет к трибуне этаким раскаявшимся грешником, который пытается обуздать темные стороны своей натуры и мечтает начать новую жизнь, присяжные ему поверят.
— Поэтому я и хочу, чтобы допрашивала его Эмма, — улыбнулся Роббинс. — Ясноглазая искренность — ее амплуа.
— Всякий судебный процесс — это своего рода представление, — заметила Аделина. — Всем известны случаи, когда подсудимый был виновен, но выходил сухим из воды благодаря убедительности своего адвоката.
Юристка подняла взгляд на официантку.
— Мне, пожалуйста, цыпленка и салат с миндалем. И бокал вина. Если у вас найдется…
