Дороти Шелдон - Школа любви
— А родители не пытались изменить отношение к тебе…
— Нет.
Саймон почувствовал вдруг сильную неприязнь к людям, которые по неосторожности зачали ребенка, но не попытались даже морально поддержать его, вселить веру в свои силы. У него, по крайней мере, есть отец. А Фэй, вынуждена полагаться только на себя.
По его мнению, выбранный ею путь был не совсем правильным. Продолжая прятаться в раковину, скрывая свое истинное лицо, она никогда не познает настоящего счастья. И ей необходимо осознать это. Саймону очень хотелось сделать все, что было в его силах, чтобы помочь Фэй. Им руководили не эгоистические устремления, а искреннее желание принести радость в ее скучную, одинокую жизнь, заставить взглянуть на мир открыто, а не через уродливые, искажающие реальную действительность очки. Фэй заслуживала лучшего.
— Думаю, твои родители не правы.
В ответ Фэй пожала плечами, но по ее напряженному взгляду Саймон догадался, что ей хочется услышать от него еще что-то. Он задумался: значит ли что-то для нее его мнение, удастся ли ему найти нужные слова?
— Им же хуже оттого, что они не знают, какого замечательного человека произвели на свет.
Глаза Фэй наполнились слезами. Сделав глубокий вдох, она прошептала:
— Еще раз спасибо. Надеюсь, ты и сейчас говоришь правду.
Саймон почувствовал, как к горлу подступил комок.
— Когда я нахожусь с тобой, меня охватывают невероятные ощущения. Я просто не смог бы солгать тебе.
Усомниться в искренности Саймона было невозможно.
— Тебе кто-нибудь говорил, что ты отличный парень?
Улыбка Фэй согрела ему душу, растопила лед на его сердце, который, как казалось, не таял практически никогда.
Саймон отрицательно покачал головой.
— Раньше я никому не давал повода так думать.
От осознания того, что их души все больше сближаются, сердце Фэй учащенно заколотилось в груди. Ей необходимо было успокоиться. Хотелось скрыться куда-нибудь — так непривычны для нее были эти новые ощущения. Но она не смела. Впервые в жизни поделиться с кем-то переживаниями детства было очень непросто. Но Саймон выслушал ее и понял, и Фэй была безгранично благодарна ему за поддержку, понимание и сочувствие.
— А если вернуться к разговору о ревности, — сказала Фэй, — мне самой было неприятно общество этого парня.
И в самом деле, потные ладони бармена и нагловатое поведение сразу вызвали у Фэй отвращение. Но она задалась целью выяснить что-нибудь важное об Уэстморе и поэтому позволила Гарри окружить ее вниманием.
— Мне очень не хотелось, чтобы он прикасался ко мне. — Она подняла на Саймона свои выразительные глаза. — Я мечтала, чтобы на его месте оказался ты.
Саймон был польщен.
— Спасибо за взаимность.
Фэй поняла, что имеет в виду Саймон: ее откровенное признание в ответ на его честность. Ей показалось, что по прошествии еще некоторого времени она будет способна вести себя с ним еще более искренне и открыто. По сегодняшнему разговору было понятно: их отношения не закончены.
— Может, расскажешь мне, что тебе удалось выяснить вчера об Уэстморе?
Фэй обрадовалась возможности переключиться на работу. Однако вокруг было довольно много людей. Даже если они стали бы разговаривать вполголоса, вероятность того, что их подслушают, была довольно велика. К тому же Фэй заметила неподалеку Шэрон Уэстмор.
— Думаю, нам не стоит обсуждать это сейчас. Тем более в присутствии миссис Уэстмор.
В этот момент к их столику подошла официантка с заказанными блюдами.
— Значит, поговорим позже, — подытожил Саймон.
Фэй вздохнула. За время этой необычной командировки она уже привыкла к тому, что пребывает в состоянии постоянного ожидания.
С удовольствием, вдохнув запах жареного бекона, Фэй взяла в руки вилку и нож. Ей удалось справиться с ланчем в рекордно короткие сроки. В желудке ощущалась приятная тяжесть. Что ж, утолить голод оказалось делом несложным. А вот как быть с жаждой общения?
После сытного ланча Фэй захотелось вздремнуть. Саймон пообещал разбудить ее через час, но телефонные разговоры с секретаршей, а также кое с кем из постоянных клиентов заняли у него больше времени, чем он предполагал.
Наверное, она давно проснулась и отправилась прогуляться по пляжу, подумал Саймон, выходя из кабинета, предоставленного ему Уэстмором для работы. Но на всякий случай он решил проверить, верны ли его догадки. Поднявшись на свой этаж, он подошел к номеру Фэй и постучал в дверь.
— Проснись, Спящая красавица! — громко произнес Саймон.
— Вы, наверное, ищете леди, которая живет в этом номере?
Услышав незнакомый голос, Саймон обернулся. Перед ним стояла горничная, в руках она держала стопку чистых полотенец.
— Я видела, как она уходила. Несколько минут назад.
Саймон почувствовал невероятную досаду. Конечно, он сам виноват, что задержался, Фэй не обязана была дожидаться его, но ему нестерпимо хотелось увидеть ее, и он ничего не мог поделать с собой: разочарование, обида сжимали сердце. Она ушла, даже не оставив записки. И это после того, как между ними произошел весьма откровенный разговор…
— А вы уверены, что видели именно ее? У нее темные волосы, голубые глаза…
— Да, да. Она попросила поменять полотенца, и ей было нужно еще кое-что. — Горничная покачала головой. — Посетители часто обращаются ко мне со странными просьбами. Я уже привыкла.
Саймон не стал приставать с расспросами.
— Спасибо за информацию.
Она улыбнулась в ответ.
— Не за что. Удачного дня!
Саймон побрел к своему номеру.
— Подождите! — вдруг окликнула его горничная.
Он оглянулся.
— Я как-то не сразу сообразила, что вы и есть тот джентльмен, которому мисс просила передать кое-что. Я собиралась занести это в ваш номер. Подождите, пожалуйста.
Она направилась к своей тележке и через минуту вернулась со сложенным вчетверо листком бумаги и коричневым пакетом.
— Это для вас.
— Спасибо.
Саймон почувствовал необъяснимое волнение. Ему не терпелось узнать, что же там, в записке и в пакете. Что опять задумала Фэй?
С одной стороны, ей, наверное, хотелось ответить на его вчерашнее приглашение, с другой — выразить благодарность за сегодняшнюю откровенную беседу. Никогда еще ни один человек не вызывал у Саймона столь сильных эмоций. Никому, до встречи с Фэй, он не стремился помочь, никогда не задавался целью облегчить чьи-либо страдания.
Заинтригованный Саймон поспешил в свой номер. Первым делом он заглянул в пакет и извлек оттуда… трусики от женского купальника. У Саймона задрожали руки — настолько вещица была соблазнительной.
