Инга Берристер - В ожидании признания
9
Прошла неделя, за ней другая, а от Гатти все никаких вестей. Наконец в конце третьей недели он позвонил Тео, а тот, в свою очередь, перезвонил Коре.
– Он пытался дозвониться до тебя, но никто не брал трубку. Его дядя, который возглавляет компанию, перенес инфаркт и сейчас находится в госпитале. Поэтому вряд ли босс вернется в ближайшее время.
– А как же его вещи? – попыталась возразить Карина. – Они ведь все здесь.
Она понимала, как жаждет возвращения Луиджи, как цепляется за этот вопрос, как за соломинку, соединяющую их. Но Теодор рвет и эту тонкую нить.
– Думаю, нужно отправить вещи в Рим транспортным самолетом, – спокойно ответил Тео. – Я свяжусь с ним и все улажу.
Положив трубку, Кора словно лунатик поднялась наверх в комнату Луиджи. Ей померещилось или она действительно улавливает запах его кожи и любимого одеколона, витающий в спальне? Все ее тело заныло от тоски.
Карина подошла к кровати и погладила рукой подушку. Горячие слезы застилали глаза.
Глупо так вести себя, очень глупо, горько усмехнулась она. Ты взрослая женщина, подумала она, и не могла влюбиться так сильно и страстно всего за несколько дней. Этого не может быть. Сердце не должно болеть от тоски, а тело от неудовлетворенного желания. Ее тело... тело. О, как она обманывалась, считая, что не в состоянии желать и томиться страстью.
Босс не смог дозвониться, сказал Тео. Кора склонила голову, вспоминая те безумные, просто сумасшедшие минуты перед его отъездом. Обида Софи за то, что брат поддерживает мужа, а не ее саму, и настаивает на возвращении той домой. Луиджи, пытающийся убедить сестру поговорить с мужем для блага их же детей.
Тогда Гатти намеревался поговорить с Корой наедине, и она наивно предположила, что он хочет предложить ей если не руку и сердце, то хотя бы то, что влекло их друг к другу... любовь... Но разговор не состоялся. Скорее всего, он просто собирался сказать, что все кончено.
Кончено... Невыплаканные слезы стояли в глазах Коры, готовые в любую секунду пролиться солеными ручьями. Чему было кончаться? Все, что у них было и что их связывало, – это... это только одна ночь... небольшое приключение, а она полная дура, если приняла случившееся за нечто большее.
Какая глупость думать о том, что никогда бы не произошло, мучить себя несбыточными мечтами. Нет, будет намного лучше просто забыть обо всем... о Гатти... Забыть и спокойно «закрыть дверь, выбросив ключи».
Как легко пообещать себе что-то и как нелегко выполнить! В полной мере Карина поняла это утверждение спустя несколько недель.
Как-то Ида рассказала ей, что Теодор с энтузиазмом принялся совершенствовать профессионализм, последовав советам босса. Он с усердием осваивал нововведения на фирме и старался не отставать от модных теорий. Невестка говорила об этом с некоторым раздражением, как, впрочем, и обо всем, что касалось хороших новостей, будь они своими или чужими.
– Зря он старается. Все равно кто-нибудь приедет из Рима на замену, пусть и временную, – доверительно сообщила Ида. – Босс и Тео, кажется, не поладили.
Но даже болтовня взбалмошной Иды не могла вывести Кору из состояния полнейшего равнодушия, совершенного безразличия к происходящему. Ее состояние можно было бы оценить не больше чем в один балл по десятибалльной шкале. Однако настроение ее несколько поднялось, когда к ней с визитом, нагрянула Барбара.
– Что-то случилось, дорогая? – обеспокоенно спросила Карина, так как знала, что в это время падчерица должна была быть на работе.
– Как говорит тетя Ида, я должна спросить тебя об этом, – решительно сказала Барбара и уже более мягким тоном добавила: – Мне бы не хотелось совать нос не в свои дела, но с тех пор, как мы с мужем вернулись... Каждый раз, как я разговариваю с тобой... ты совсем не... Ты так... так отдалилась, что я начала... – Барби запнулась и прикусила губу. Ее лицо слегка покраснело. – Это ведь не имеет никакого отношения к свадьбе, правда... и к той шутке, которую мы с Майклом разыграли со свадебным букетом? Просто когда я позвонила Мегги на следующий день, она сказала, что очень занята. Виктория тоже. Я знаю, что она испытывает к Майклу, но...
Кора напряглась в поисках ответа.
– У меня и в мыслях не было причинить боль кому-нибудь из вас, – с чувством проговорила Барбара и потерлась щекой о плечо мачехи. Она всегда так делала, еще с детства, когда была в чем-то виновата или просто хотела, чтобы ее приласкали и пожалели.
Карина ласково погладила дочь по шелковистым волосам, как это делала тысячу раз.
– Если ты злишься на меня из-за букета, то, пожалуйста, поверь, я... мы... Я сделала это просто потому, что хотела, чтобы вы испытали то же счастье, что и я. Особенно ты...
Падчерица на миг замолчала, но потом продолжила еще более эмоционально.
– Ты... ты просто замечательная мама. Ты всегда заботилась обо мне больше, чем папа. Я всегда... всегда любила тебя сильнее, чем отца, и особенно когда вдруг Майкл обратил мое внимание...
Она подняла голову и посмотрела на мачеху.
– Должно быть, это очень тяжело... папа никогда не скрывал, что Сара...
– Он всегда любил твою мать, – помогла Кора. – Она дала тебе жизнь. И я не испытываю к ней ни зависти, ни злости. Мать всегда остается матерью. Но я знаю, что в твоем большом сердце есть местечко и для меня. Когда у тебя появятся дети, ты расскажешь им о Саре, но именно я буду их убаюкивать и успокаивать, читать сказки и баловать...
– Ты всегда будешь для меня мамой, – со слезами на глазах сказала Барби. – Всегда... Я слышала, что вы втроем заключили договор о безбрачии. Но я не хотела никому из вас причинить боль...
– Я знаю, милая, – успокоила ее Кора.
– Но если дело не в этом, что же тогда случилось? Только не говори «ничего», я все равно не поверю, – настаивала Барбара.
– Я сегодня узнала, что моя школа-интернат закрывается, – ответила с грустью мачеха.
– О, нет. Мне очень жаль!.. Я знаю, как сильно ты любишь детей, – Барби встала. – Ида уверена, что все дело в том итальянце, который останавливался у тебя. – Датти...
– Гатти, – тихо поправила Кора и пошла на кухню, чтобы поставить чайник.
Она изо всех сил старалась не смотреть на падчерицу, чтобы не выдать чувства, охватившие ее при упоминании его фамилии.
Всего лишь упоминание, а она уже уносится в пропасть с неимоверной быстротой. Сердце забилось так сильно, что, казалось, вот-вот выскочит из груди.
Проводив Барбару, Кора облегченно вздохнула. Сейчас падчерица еще не отошла от медового месяца. Но когда эйфория рассеется и Барби спустится с небес на землю, она поймет истинные причины отрешенности мачехи. Кора не сможет долго скрывать правду. Ведь даже Ида о чем-то догадывается, что уж говорить о Барби, которая чувствовала все изменения в настроении Карины.
