Сандра Мартон - Цвет страсти
— Не понимаю.
— Священный камень… Отец рассказывал мне старинные истории о том, что может случиться, когда солнце и луна находятся в определенном положении.
Сиенна уставилась на него:
— Ты хочешь сказать, что… были и другие?
Ее колени стали ватными. Одно дело — самой осознать, что ты проскочила сквозь время, и совсем другое — услышать, как тебе об этом говорят. Сиенна почувствовала, что падает, услышала возглас Джесса. И вот он уже несет ее к кровати.
— Я был прав, — твердил он, сжимая в своих руках ее ледяные пальцы. — Тебе нужен доктор.
— Нет! Никакого доктора! Разве ты сам только что не сказал, что я не…
Он поцеловал ее. Мягко. Нежно. И прижал ее голову к своему плечу.
— Нет, детка. Конечно нет. Но тебе пришлось через многое пройти. Я просто хочу быть уверенным, что с тобой все в порядке.
— Я буду в порядке, — пообещала она, отклоняясь назад, чтобы лучше видеть его, — как только окончательно пойму, что же произошло.
Джесс смотрел на ее лицо. Неужели они знакомы только два дня? Ему кажется, что он знает Сиенну всю жизнь. Что знал ее всегда.
— Джесс, расскажи мне об этом камне.
— Мне не так уж много известно о нем.
— Все равно расскажи.
— В общем, детские сказочки, — улыбнулся он, не отводя от нее глаз. — Одним словом, местный вариант Ганса Христиана Андерсена.
Сиенна кивнула:
— Ну да. Легенды, мифы, истории, передающиеся из поколения в поколение.
— Мой прекрасный антрополог. — Джесс поцеловал ее в щеку.
Она рассмеялась, и на какое-то время взгляд Сиенны посветлел.
— Мой отец жил на ранчо, — продолжал Джесс, — однако он был еще и филологом. Он мне много чего рассказывал о своем народе.
— Твоем народе, — поправила Сиенна, касаясь ладонью его щеки.
Джесс поймал ее руку и поцеловал.
— То же самое заявила моя мать, когда мне исполнилось десять лет и я начал посмеиваться над всем этим. Если честно, мне нравились эти истории — особенно самые невероятные из них: о священном камне, о шаманах.
— О мудрых людях, которые владели искусством магии.
— По крайней мере так о них говорили.
Его тон стал ироничным. В глубине души Сиенна была согласна с Джессом. Она всегда относилась с уважением к чужой вере, но сама в сверхъестественное не верила.
— Продолжай, — попросила она.
— Так вот, в некоторых историях говорилось о некой дыре во времени, пустоте, которая могла затягивать в себя.
— И?..
Джесс покачал головой:
— Это все, что мне известно.
Женщина кивнула. Ее плечи поникли. Он выругался и посадил ее к себе на колени.
— Мне бы тоже хотелось знать больше, — признался Джесс. — Но я не знаю.
— Наверно, со мной как раз это и произошло. Звучит невероятно, но, похоже, другого объяснения нет.
— Похоже что нет… — согласился он.
Глаза Сиенны наполнились слезами. Джесс крепче обнял ее.
Что может сделать мужчина для женщины, попавшей в такую ситуацию? Никогда еще Джесс не чувствовал себя таким беспомощным.
— Сиенна, а тебя никто не будет искать там, в твоем времени?
Она покачала головой:
— Мои родители умерли. У меня есть двое кузенов, но я их уже давно не видела.
— А больше… никого?
Она поняла вопрос, спрятанный за этими словами.
— Никого, — едва слышно сказала Сиенна.
Джесс притянул ее к себе, тихонько покачивая из стороны в сторону.
— Все, все будет хорошо, — говорил он. — Все будет хорошо, детка. Я позабочусь о тебе. Обещаю.
Сиенна тряхнула головой:
— Я не хочу быть ни для кого обузой. Ты случайно оказался втянутым в эту историю.
— В моей жизни произошло чудо. — Он наклонился, целуя ее глаза, губы. — Ты — самое замечательное, что могло случиться со мной. И я сделаю все, чтобы ты была счастлива.
— То, что ты есть, уже делает меня счастливой, — прошептала Сиенна.
Они вернулись в квартиру Джесса рано утром, заглянув на пару минут в маленький магазинчик, чтобы купить маковых рулетов и свежемолотого кофе.
— Я покажу тебе город после того, как мы позавтракаем, — пообещал Джесс.
Но им так и не удалось сделать это. Им не удалось даже позавтракать. Как только они оказались наедине, Джесс позвонил экономке и предложил той взять несколько выходных.
А после этого сразу же утащил Сиенну в постель.
Но, как, смеясь, заметила она, еда является жизненной необходимостью. Поэтому ближе к вечеру они приняли душ и решили выбраться в город.
Сан-Франциско очаровал их. Это был настоящий рай для влюбленных. Маленькие ресторанчики. Крутые холмы. Трамвайчики-фуникулеры. Странные местечки, в которых их обслуживали не менее странные обитатели Чайна-Тауна. Кофейни с висящим под потолком сизым дымом…
Всего этого было достаточно, чтобы заставить мужчину и женщину забыть о том, как Сиенна появилась здесь. К тому же существовало и еще одно средство — забраться вместе с Джессом в постель и заняться любовью.
Для Сиенны это средство было наилучшим. Лежать в объятиях любимого. Дрожать от страсти. А потом проваливаться в сон только затем, чтобы проснуться от медленных, томных поцелуев или от щекочущих прикосновений рук.
Сиенна еще никогда не была так счастлива. Ее Джесс просто изумителен. Добрый и справедливый. Нежный и чувственный. В нем было все, что она когда-либо надеялась найти в мужчине, — сложная смесь противоречий, а в итоге — гармония. Он был способен заставить продавцов самого дорогого магазина целый час крутиться вокруг Сиенны, а потом, махнув на них рукой, купить ей очаровательную плюшевую игрушку у уличного торговца, чей незатейливый товар вызвал у нее интерес. Он мог спокойно общаться с высокомерным сомелье и закусить хот-догом рядом с каким-нибудь работягой. И он всегда позволял Сиенне самой выбирать еду и самой заказывать.
А когда она выяснила, что тогда, на их первом ужине, Джесс нарочно дразнил ее, то назвала его самым ужасным человеком на свете, но испортила весь эффект, бросившись к нему на шею и звонко чмокнув в нос.
Да, Джесс был изумительным.
И вот однажды утром, попивая кофе и глядя на него, Сиенна почувствовала, как пол покачнулся под ее ногами.
О боже! Она любит его!
Чашка в ее руке дрогнула. Сиенна поставила ее на стол, твердя себе, что это неправда. Любить Джесса опасно и глупо. Ведь он испытывает к ней только страсть.
— Сиенна! — Джесс подошел к ней. — Детка, что случилось?
— Ничего. Все в порядке.
— Черта с два в порядке. — Он притянул ее к себе, заставив встать со стула. — Ты несчастлива.
— Джесс…
— Из-за меня?
