Лесли Ламберт - Брак по умолчанию
Было еще не слишком людно, было пока не очень жарко. Мимо проезжали роллеры в минимальном количестве одежды, проходили женщины с детишками, проезжали «форды» и «ягуары», причем преобладали последние. Энн подумала про себя, что в Миннесоте было наоборот.
Она опустилась на скамейку неподалеку от фонтана, чтобы капли воды, прилетающие от него, помогали бы ей хоть немного охладиться.
Вытащив из мешка сперва журнал, а потом краснобокое яблоко, Энн запоздало сообразила, что это будет ее единственным завтраком. Она забыла дома и кредитную карту, и мелочь… Поэтому она с аппетитом вонзила зубы в яблоко и принялась перелистывать страницы журнала.
Однако очень скоро она поняла, что картинки на глянцевых страницах не могут удерживать ее внимание, а смысл написанного ускользает от нее.
С досадой Энн отшвырнула от себя журнал, и он проехался по скамейке, шлепнувшись на гравиевую дорожку.
Укорив саму себя за непристойное поведение, Энн поднялась, наклонилась за журналом, и, подцепив его двумя пальчиками, отправила в ближайшую урну.
– Минутку, а почему это мой мешок такой тяжелый?
И с удивлением она извлекла из него фотоаппарат, благополучно засунутый туда неуемной Кэссиди.
Энн плохо разбиралась в технике подобного рода. Она отметила про себя, что не такой уж он и громоздкий. Зря Кэссиди ругала его. И если знать, что в мешке у тебя на самом деле фотоаппарат, а не только солнечные очки, то не такой уж он и тяжелый…
– Минуточку, – повторила Энн, – где-то ведь должна быть инструкция к нему. Я ведь так не разберусь…
Само собой, инструкции нигде не оказалось.
Впрочем, было одно место, где та наверняка обнаружилась бы – особняк Эндрю и Кэссиди. Энн решила, что даже с целью попросить прилагающуюся к подарку инструкцию она там не покажется.
– Ладно, – объявила она вслух, продолжая разговаривать сама с собой, – нет ведь ничего невозможного для человека с интеллектом? Попробую разобраться самостоятельно. А если сломаю его… что ж, лично мне будет нисколечко не жаль.
И она принялась нажимать на кнопки с интересом обезьянки, впервые заполучившей в свои руки свисток или надувную резиновую кувалду…
С кнопкой включения все оказалось довольно просто. Но вот дальше… Что это – выдвигающийся объектив? А как сделать так, чтобы он закрылся? Как настроить вспышку, как просмотреть все функции и ничего не перепутать?
У Энн никогда раньше не было своего фотоаппарата.
Может быть, если бы она проявила больше интереса к подарку Элисон на прошлый день рождения, то сейчас она понимала бы, «что делать с этой штукой». Но, увы… и время было не повернуть вспять.
Повозившись некоторое время, забыв обо всем на свете – и даже о чувстве голода, которое начинало сосать под ложечкой – Энн начала жать на кнопку съемки, фотографируя все подряд.
Процесс захватил ее. Конечно, на окошке просмотра, где появлялся отснятый кадр, было мало что видно, был плохо понятен результат. Но Энн уже ощутила упоение, настигающее ее в тот момент, когда некий внутренний голос словно пинал ее в бок – «Давай!», – и она жала на кнопку, и для какого-то события останавливалось время: теперь это мгновение было надежно сохранено в памяти нового друга.
Огрызок от яблока давно был обглодан и выброшен в урну. Большой холщовый мешок отправился туда же. Солнечные очки Энн повесила на вырез майки, а лямку фотоаппарата пришлось перекинуть через шею. В таком вот новом образе Энн и отправилась дальше – не разбирая дороги, следуя туда, куда захочется, куда повернут ноги или посмотрят глаза.
Сперва она фотографировала фонтаны и цветы, птиц и деревья – птиц на лету, деревья в скверах. Ей понравилось опускаться на корточки возле клумб, чтобы яркий малиновый или фиолетовый цветок занимал весь объектив, жук полз, делаясь гигантом, а лепестки в кадре напоминали огромное шелковое или атласное покрывало.
Потом ей показалось, что снимать людей куда интереснее.
Вот только делать это приходилось по возможности незаметно. Кому-то могло не понравиться излишнее внимание к своей персоне. Кроме того – вдруг это оказалась бы скрытая знаменитость? Роллеры ездили слишком быстро, а случайные прохожие быстро скрывались из виду. Прекрасными объектами являлись влюбленные парочки. Они сидели на газонах, обнимались на скамейках, прогуливались по аллеям, держа друг друга за талию. Но долго фотографировать их не было возможности. К тому же привлекала внимание вспышка фотоаппарата.
Энн погуляла еще немного, делая кадры то тут, то там, надеясь, что они получатся четкими и интересными хотя бы для нее.
Впервые с того самого дня, как она покинула Миннеаполис, какая-то деятельность доставляла ей такое удовольствие. (Секс с Брайаном не шел в расчет, но, к сожалению, и рассчитывать на него сейчас не приходилось.)
Бродить, изучать окрестности, гулять бездумно, бесцельно, при этом выискивать интересные пейзажи, милые детали, впечатляющие панорамы. Пытаться выхватить объективом самое интересное, жать на кнопку при появлении того самого чувства удачного момента – ни раньше, ни позже.
Возвращаясь домой пешком, Энн не обращала внимания ни на стертые ступни, ни на мозоли на пальцах ног. Она лишь надеялась, что ничего не напортачила. Что все ее драгоценные кадры сохранились в памяти фотоаппарата, откуда их и можно будет впоследствии извлечь. Что весь сегодняшний день, напоенный свободой, простором, солнечным светом, не канет в лету, не пропадет бесследно из ее жизни, подобно веренице прочих дней.
Оказалось, что уже довольно много времени. Что машина Брайана стоит в гараже. Энн, как и всякая женщина, сперва захотела выплеснуть на него накопленную за день радость, поделиться новыми открытиями и переживаниями.
Но потом вспомнила о той кошке, что пробежала между ними.
Ей бы проявить понимание, долготерпение и ненавязчивую заботу… Глядишь, через какое-то время ситуация и разрешилась бы сама собой.
Но Энн без особых раздумий и сомнений пошла в решительное наступление.
Брайан обнаружился на кухне, он сидел за столом.
В большой керамической миске перед ним были насыпаны кукурузные хлопья, залитые молоком или йогуртом. Брайан вяло ковырял в них ложкой. Не похоже было, чтобы он понимал, что ест.
– Добрый вечер! – громко сказала Энн, зайдя на кухню.
Брайан без особого интереса кивнул.
Энн села напротив:
– Брайан, зачем я здесь?
– В каком смысле?
– Объясни мне, зачем я здесь? Что я тут делаю?
– Глупые вопросы… – поморщился Брайан. – Кажется, живешь.
– Понятно, что живу, а зачем?
– Ты – моя жена, вот и живешь в моем доме, – ответил Брайан, не понимая, куда она клонит.
