Мишель Селмер - Самый первый раз
— Точно.
Брэндон глубоко вдохнул и выдохнул.
— Ух ты.
— Ну, — нервно пробормотала Пейдж, — и что ты думаешь?
Хороший вопрос, и у него уже был на него ответ.
— Думаю, нам надо пожениться.
Очевидно, этого она ожидала меньше всего, потому что ее рот широко открылся.
— Пожениться?
— Да, и уехать на ранчо. Мы оба знаем, что такое неполные семьи, мы не можем так поступить с нашим ребенком.
— Но…
— Я знаю, все это очень внезапно, но думаю, мы должны хотя бы постараться стать семьей — ради ребенка.
— Но где я буду работать? Не думаю, что специалист моего профиля очень нужен в Уайлд-Ридж. Чем я буду зарабатывать?
— Тебе не придется работать. Я позабочусь о тебе и ребенке. — Пора сказать ей правду, он больше не мог скрываться от нее. — Пейдж, я должен тебе кое-что объяснить…
— Брэндон, я не могу. Здесь моя жизнь, моя карьера, моя компания. Нельзя просто бросить все это.
— Пейдж, теперь речь не о нас и наших желаниях. Речь о том, что нужно ребенку. Я дам тебе все, что понадобится.
— И даже финансовую стабильность? Ты сможешь это обеспечить?
Его сердце пропустило удар.
— Ты думаешь, что я зарабатываю недостаточно?
— Не только это. Как ты думаешь разместить нас всех в доме помощника? И сможем ли мы позволить себе что-то лучшее, живя на одну твою зарплату?
— Лучшее? Значит, я не устраиваю тебя таким, какой я есть?
— Я не об этом. Ты знаешь, на что было похоже мое детство. Я не могу позволить моему ребенку пройти через это.
Брэндон был уязвлен.
— Значит, ты думаешь, что я еще и отцом стану никудышным?
— Нет! Но я вложила всю себя в то, чтобы ни от кого не зависеть. Я не могу просто перечеркнуть все, чего добилась.
— Значит, если бы я отказался от работы на ранчо, устроился на работу в каком-нибудь офисе, стал перекладывать бумажки и получать зарплату с надбавками и предложил тебе выйти за меня, ты согласилась бы?
— Брэндон…
— Согласилась бы?
— Я ни за что не потребовала бы, чтобы ты ушел с ранчо. Это твоя жизнь, ты счастлив там.
— Но недостаточно хорош для тебя, да? — Он должен был догадаться, что обманывает себя, с самого начала. Правда причинила ему куда более сильную боль, чем он ожидал. Он снова позволил себе обмануться и снова поплатился за это. Интересно, если бы она согласилась, если бы они поженились, застал бы он ее в один прекрасный день в конюшне с одним из его людей? — Знаешь, ты права. Жениться на такой, как ты, было бы самой большой ошибкой в моей жизни.
— Брэндон…
— Забудь. Почему вообще я решил жениться на женщине, которую даже не люблю?
Она отшатнулась от него. Это должно было принести ему удовлетворение, но почему-то он чувствовал себя последним мерзавцем, бросая Пейдж в лицо слова, которые крикнула ему Эшли.
— Хочу, чтобы ты знал. Я не стану требовать у тебя денег на содержание ребенка. Я сама его выращу.
Брэндона словно ударили в живот.
— Ты правда думаешь, что я откажусь от прав на моего ребенка? Похоже, ты еще большая эгоистка, чем я мог себе представить.
Ее глаза расширились, и она замотала головой.
— Я не то имела в виду…
— Давай кое-что проясним, милая. Я не позволю тебе украсть у меня моего ребенка только потому, что я, по-твоему, недостаточно хорош для тебя. В следующие восемнадцать лет и девять месяцев ты от меня не отделаешься.
— Хорошо, — прошептала она. Ее глаза наполнились слезами, и она опустила голову, сжав руки на коленях. — Я не хотела обижать тебя.
— Нельзя обидеть того, кому все равно. Ты ничего не значишь для меня. — Если бы это было правдой. Брэндон чувствовал, что его предали, словно его душу расковыряли до крови. — Наверное, нам стоит поговорить об этом позже, когда мы оба все обдумаем…
Ему больше нечего было сказать. Он встал и открыл дверь. Когда она проходила мимо него, притихшая, со слезами, катящимися по щекам, он едва не обнял ее. Она такая же, как Эшли, как все, кто были до нее, сказал он себе. Подумать только, он чуть не сказал ей, кто он на самом деле! Услышь она о его миллионах, вряд ли так быстро отказала бы ему, и тогда уже он не отделался бы от нее, от еще одной женщины, которая хотела его денег, а не его самого. Слава богу, он придержал язык.
Брэндон собрал вещи, сел в машину и уехал на ранчо.
Свадьба Таннера и Коул проходила гладко. Новобрачные разрезали торт и станцевали свой первый танец, и еще около получаса оставалось до того, как невеста будет бросать букет. Все в нужное время, все хорошо, вот только тошнота, преследовавшая Пейдж в последнее время, снова вернулась. Не надо было есть мясо с беконом, ведь она знала, что от жирного ей только хуже. Но все выглядело таким вкусным, и она совсем мало ела в эти дни: ее начинало тошнить от одной мысли о некоем человеке. Однако сейчас думать о нем было никак нельзя, пока работа не была сделана. Надо было продержаться еще час, а потом можно поехать домой и развалиться на части. Как каждый вечер на этой неделе.
Пейдж понимала, что ранила Брэндона, уязвила его гордость, и очень хотела снова поговорить с ним. Она зашла к нему на следующий день после их размолвки, но он уже уехал. Она звонила ему, но попадала на автоответчик, а заставить себя оставить сообщение не могла: боялась, что расплачется. Она даже подумывала поехать на ранчо и объяснить ему, почему сказала то, что сказала, но возможность того, что он снова отвергнет ее, не давала ей сесть за руль. И все-таки она ужасно тосковала по нему. Ощущение потери было всеобъемлющим, оно снедало ее каждый день, не давало ни минуты покоя. Боль жила в сердце, как заноза, которую никак не вытащить.
Мысль о том, что она отказала ему из-за денег, невыносимо мучила ее. Какая разница, где он живет, сколько зарабатывает? Главное, что они были бы семьей, настоящей семьей. Да, им придется нелегко, но ей не привыкать. К тому же с ней будет Брэндон. Возможно, для нее даже нашлась бы работа в Уайлд-Ридж, ведь там полно туристов: она могла заниматься организацией каких-то мероприятий для них. Она могла бы даже переместить свою компанию туда. Конечно, денег там будет все равно меньше, но богатство никогда не являлось ее целью, ей просто нужно было ощущение уверенности в завтрашнем дне. А с Брэндоном она чувствовала себя счастливой.
Это глупо, по-детски, но, если бы она смогла вернуться в тот миг, когда Брэндон сделал ей предложение, она согласилась бы без колебаний. Он просто застал ее врасплох, не дал все обдумать. Потребность сначала все проанализировать, а потом принять решение сидела так глубоко в ней, что ее уже не искоренить.
Так или иначе, это уже не имело никакого значения. Он сказал, что не любит ее, что хочет жениться на ней только ради ребенка. Но она все равно любила его, все равно чувствовала эту сосущую пустоту внутри.
