Кэт Шилд - Порочная связь
Комната казалась абсолютно чужой, как будто он никогда не бывал здесь раньше. Последние десять лет, проведенные в Бостоне, а потом в Калифорнии, казались Нику более реальными, чем первые двадцать два года жизни в Шердане. Но теперь он узнал о беременности Брук. Если честно, Ник давно не чувствовал связь с местом, где он родился. Хотя после провала в пустыне Мохаве, Калифорния тоже перестала быть его конечным пунктом назначения.
Никогда еще будущее не казалось таким туманным. Не важно, какой путь он выберет, разочарование и сожаление будут следовать за ним по пятам. Если остаться в Шердане и жениться в интересах государства, Нику придется отказаться от любимой женщины и бросить на произвол судьбы своего ребенка. Но если он выберет Брук, удастся ли ему убедить ее, что он не жалеет о том, что отвернулся от своей родины? Ведь он не сомневался, что эта мысль будет неотвязно преследовать его. А что делать в Калифорнии без «Гриффина»? Преподавать в университете?
Ник нахмурился и погрузился в глубокие раздумья.
Час спустя, так и не приняв окончательного решения, Ник вышел в коридор и отправился к матери. Он нашел ее в личном королевском кабинете. Они с отцом что-то горячо обсуждали.
– Итак? – потребовал ответа встревоженный отец. – Эта девушка беременна?
– Да. – Ник отказывался чувствовать себя подростком, которого отчитывают родители. – И этот ребенок мой.
Последние слова предназначались матери, которая как раз наливала себе чай.
– Похоже, у меня не будет законнорожденных внуков, – с болью посмотрела королева на своего мужа.
– Я не собираюсь извиняться за случившееся, – заявил Ник. – И я не собираюсь уклоняться от обязательств перед Брук.
– Что это значит? – Голос отца прозвучал угрожающе.
– Я еще не все обдумал.
– Но ты ведь не собираешься жениться на ней.
– Это может случиться только по обоюдному согласию, а Брук решительно настроена вернуться в Калифорнию. Одна.
– Ты должен отпустить ее, – сказала мать. – Мы сделаем все, чтобы ни она, ни ребенок ни в чем не нуждались. Но нельзя допустить, чтобы кто-нибудь посторонний узнал об этом. Ты обязан жениться и произвести на свет наследника, который однажды станет преемником Габриэля.
Давление долга еще никогда не казалось таким невыносимым. Нику хотелось вырваться из удушливых сетей ответственности, которые на него накинули родители.
– А как насчет Кристиана? – с горечью спросил Ник. – Или к нему предъявляются другие требования?
– Ты ошибаешься, – возразил отец. – От Кристиана ждут того же самого.
Услышав это, Ник смирился и решил не противиться воле родителей.
Брук испытывала такое смущение и угрызения совести, что не смогла выйти из комнаты на протяжении целого дня. Она снова натянула свою пижаму, закрыла шторы и забралась в кровать. Горничная принесла обед, но Брук почти не притронулась к еде. А когда к ней заглянула Ариана, она сделала вид, что спит.
Но рано или поздно ей придется выйти из своего убежища. Прятаться от проблем не в ее стиле, к тому же Брук не могла успокоиться, пока не попросит у королевы прощения за вспышку гнева.
Около шести зашла горничная и передала приглашение Оливии разделить с ней ужин.
Брук согласилась. Войдя в гардеробную, она достала свой длинный сарафан и сандалии. Было бы глупо одеваться как принцесса, когда на самом деле не принадлежишь к миру, в котором живет Ник.
Когда Брук вошла в апартаменты принца Габриэля и принцессы Оливии, она не удивилась, что Оливия в курсе утренних событий. Принцесса жестом пригласила ее сесть.
– Я все испортила?
– Твоя беременность, действительно, наделала шуму. Но ты не должна винить себя. Я не думаю, что ты или Ник планировали это.
– Оливия, я не об этом. Королева сильно разозлилась, что я накричала на нее?
– Ничего не слышала об этом, – с улыбкой ответила жена Габриэля. – А что случилось?
– Небольшое помутнение разума. Она пренебрежительно отозвалась об отношении Ника к случившемуся на космодроме, и я вспылила. – Дрожащими руками Брук взяла чашечку мятного чая. – Я сказала, что он тяжело работал, чтобы оправдать свое длительное отсутствие в Шердане. Но это не мое дело. Не надо было этого говорить.
– Ты защищала мужчину, которого любишь. Думаю, королева все прекрасно понимает.
– Ты не видела ее лицо. – Брук попыталась вспомнить реакцию королевы, но в памяти не возникало ничего, кроме плывущего перед глазами сада и беседки. – Я была очень груба.
– Ты слишком сурова по отношению к себе. Неудивительно, что вы с Ником находите общий язык. Вы оба такие благородные.
– В данный момент я очень далека от благородства. Но я все исправлю. Я заказала билет на самолет. Улечу послезавтра в девять утра. Мне понадобится помощь, чтобы добраться до аэропорта.
– Нельзя так просто взять и уехать.
– Ты ведь не считаешь, что мне лучше остаться? Если я задержусь тут надолго, кто-то может узнать, что я беременна, и тогда пойдут слухи. Будет лучше, если я исчезну и не буду мешать Нику.
– А с чего ты взяла, что он отпустит тебя? Я оказалась в такой же ситуации, и Габриэль боролся за меня. В Нике течет та же кровь. Думаю, он влюблен в тебя не меньше.
– Мне кажется, Габриэль более романтичный. Он послушал свое сердце и выбрал тебя, и я уверена, твой муж никогда не будет сомневаться, правильно ли он поступил. У Ника логический подход к делу, он взвешивает все за и против, оценивая, что для него представляет наибольшую важность. Думаю, это у него от матери.
Оливия помрачнела:
– Ты так хорошо его знаешь, что мне ничего другого не остается, как признать твою правоту, но я надеюсь, что ты все-таки ошибаешься.
Глава 11
Оливия и Ариана наседали на Брук и упрашивали ее пойти с ними на празднование дня рождения премьер-министра до тех пор, пока она не согласилась. Они не хотели, чтобы она провела свой последний вечер в Шердане в одиночестве. Их участие было для нее как бальзам на душу, и Брук чуть не заплакала, узнав, что Ариана позвонила кому-то из своих друзей из мира моды и нашла для нее потрясающее платье от Жана-Луи Шерера.
Торжество было похоже на сказку, и Брук обрадовалась, что приняла приглашение Оливии и Арианы. Платье, которое выбрала для нее сестра Ника, было с завышенной талией и свободной скользящей юбкой. С каждым шагом Брук золотистое платье переливалось, выставляя напоказ великолепные туфли от Маноло Бланик. Вышитый красно-коричневым бисером лиф платья наводил Брук на мысли о марокканских украшениях, а само узорчатое платье приглушенных оранжевого, золотистого и розового оттенков подчеркивало ее богемный стиль.
