Тигр под елку (СИ) - Зайцева Мария

— А мы улицей поедем, — логично возразил он.

И потащил меня к машине.

Уже усадив и зафиксировав ремнем безопасности, Тигран спросил:

— Может, поедем поедим куда-нибудь?

— Нет уж, — хмуро отказалась я, — у меня завтра зачет.

Тигран кивнул, вырулил на проспект и тут же встрял в пробку.

Скорее всего, он намеренно это сделал, хитрый гад, но мне почему-то не хотелось с ним ругаться в эту минуту.

Он, конечно, тот еще ревнивый придурок, но…

В свете новой информации про него и его гулянки в кавычках…

Я не хотела думать об этом, старалась не смотреть в сторону, в окно, перед собой… Но взгляд то и дело сползал на грубые длинные пальцы, спокойно лежащие на черном руле, широкие запястья с четкими контурами татуировок, плечи, шею, небритый опять подбородок, черные волосы, глаза…

Тигран смотрел на меня! И поймал! Поймал на разглядывании!

В его взгляде клубилась тьма, и я, задохнувшись, отвернулась от него к окну.

Атмосфера в машине загустела.

— Мара… — тихо, с легким сексуальным хрипом сказал Тигран, — я хочу тебе сказать… Я нашел, как доказать, что я…

— Не трудись, — прервала я его, — я говорила с этой твоей…

— Она не моя! — Тигран яростно ударил по рулю, — она просто дура! Сама выложила, сама подписала… Овца!

— Не надо, — покачала я головой, — она надеялась…

— И чито? — снова сорвался он на акцент, — мне чито теперь, надо чьи-то надежды оправдывать? Я ей ничего не обещал!

— Как и мне… — прошептала я.

Тигран замолчал, затем выругался по-своему, затейливо и витиевато, включил поворотник и резко вырулил из пробки, кажется, попутно создав аварийную ситуацию.

Я, машинально придерживаясь за поручень, огляделась. Мы удалялись от общаги.

— Куда мы? — спросила я растерянно.

— Поговорим, — мрачно сказал Тигран.

— Снова похищение?

— Нет. Я тебя уже похитил, ты — уже моя.

— Да конечно! И куда везешь?

— К себе.

— А нани?

— Нани пару часов назад я посадил на самолет. Она передавала тебе привет и оставила полный холодильник жратвы.

Ого…

35

— Хочу тебя…

Ну вот кто бы сомневался, что Тигр меня исключительно для поговорить вез к себе?

Я лично не сомневалась.

Себе, понятное дело, не признавалась, потому что как-то это все же неправильно… И я его еще не простила…

И вообще…

— Киса-а-а… Ты ведь простила? Да?

— Вообще не-е-ет…

Он прижал меня грудью к стене в прихожей, сразу, как только мы переступили порог дома, жадно куснул в шею и зарычал так низко и призывно, что у меня коленки дрогнули.

И вместо качественного «нет» получилось призывное «не-е-ет»…

Я хотела, что меня поняли правильно и отпустили.

Тигр меня понял правильно.

И сжал еще крепче.

— Я ни с кем… — рычание его сделалось еще ниже, а скольжение ладоней по дурной мне — еще наглей, — ни с кем… Веришь? Я в тебе пропал… Ведьма… Как увидел… С ринга тогда… Для тебя все было… Веришь?

— Не-е-е…

Боже, да что же он такой? Да что же я такая дура? Ой…

— Я не умею говорить…

— Это точно… Ой… Нет-нет-нет…

— М-м-м… Течешь ведь.

— Это… Это просто я… Слабая…

— Ты? — он усмехнулся мне в шею, не прекращая своего разрушительного влияния на мой и без того основательно расшатанный опытными действиями там, где не надо, организм, — ты — как лед. И огонь. И бетоноукладчик. Проехалась по мне… Растоптала…

— Это ты… Ты… — я задыхалась, умирая уже от потребности, чтоб он продолжал. Его пальцы в моих трусиках — это… Это запрещенный прием. Он — гад и читер!

— А я никак в себя не мог прийти, — Тигран продолжал шептать мне свои горячие признания, отправляя прямиком в сладкий ад глупое, безвольное тело.

Я ведь уже поверила ему, черт!

Я поверила до того, как подошла эта супер-блонди, до того, как его друзья решили, что им такая жуткая боеголовка со сбитым прицелом в качестве приятеля нафиг не нужна рядом.

До!

Наверно, когда нани благословила. Наверно, когда увидела его, спокойно-напряженного, за столом со своей бабушкой. Совсем другим увидела. Не безжалостным постельным террористом. Не зверем, реально жутким тигром на ринге. Не мрачным гадом, холодно тискающим на моих глазах других самок.

Это все маски.

Они могут быть близки к реальности, или нет.

Но настоящий он был там, на кухне, рядом с женщиной, воспитавшей его. У такой женщины просто не могло не получиться воспитать достойного человека.

А то, что он сделал…

Ошибки может совершить каждый.

И заблуждаться может каждый.

Мне ли не знать?

— Я забыл про нее, веришь? Я просто тупо забыл про нее… — Тигр убрал от меня пальцы и развернул к себе, и я застонала возмущенно: как он посмел! Мне всего ничего оставалось до кайфа!

Я подняла на него злой взгляд и утонула в яростной черноте зрачков.

Мой Тигр выглядел решительным, напряженным и чуть-чуть дурным.

К подвигу явно готовился.

— Я правда забыл! — он шептал теперь мне в губы, и я изнемогала от этой близости, так хотелось, чтоб прекратил уже болтать и поцеловал! А я бы кончила! Прямо от поцелуя одного! Но Тигран, судя по всему, поймав волну, теперь не мог тормознуть и пер до победного. Жестокий, жестокий человек! — Она всегда была в моей жизни где-то там… На периферии… Понимаешь? Уже восемнадцать лет! Ну сама подумай, тебе внушают с пяти лет, что ты женишься, что это когда-то случится… Это как… Небо, солнце, воздух! Этого просто не видно даже! Это где-то там! Я тебя встретил и провалился просто! Понимаешь? Понимаешь?

Он шептал свое «понимаешь» мне в губы, горел так яростно, что я просто отключалась уже от напряжения.

И молчала.

Ему это надо было больше, чем мне.

Осознать, самого себя понять.

Мужчины — порывисты. И действуют в моменте, я это уже почувствовала. А вот анализировать свои поступки… Это сложно. Особенно такому огненному парню, как Тигран.

— А потом, когда ты меня вот так спросила… Я растерялся. Я говорил тебе это. Я не врал. Я правда растерялся. И не смог нормально ответить… Ты же… — он провел пальцами по скуле, сжал лицо так, чтоб губы чуть чуть вытянулись уточкой, задышал еще жарче, — ты же моя… Я так был уверен, что ты моя. Я так пропал, что даже не думал ни о чем. Моментом жил… Охуенно сладким моментом…

О-о-о…

Боже…

Если бы он мне это раньше…

Если бы он, еще в самом начале, вместо показательной казни нашей любви, вот такие слова… Я бы… Ох, я слабая.

Я бы простила.

— Мара… Ты — морок мой… Ты сказала тогда… Я… Я не поверил, что ты… Реально… ты же говорила, говорила, что любишь. Я думал, что, если любишь, то… А ты… Ушла… Я не понял. Разозлился. Дым башку задурил. Хотел больно сделать. Прости-и-и… — он шептал мне это в губы, такой отчаянно откровенный, беззащитный сейчас.

Открытый.

Бей, куда хочешь.

Не сможет уже защититься.

И это… Сводило с ума.

Я не стала ничего отвечать, хотя он ждал, наверно, впервые вот так открывшись противнику. Впервые доверившись.

Сильным парням сложно доверять.

Сложно показывать свою уязвимость.

Я потянулась к нему. Сама.

И прижалась к пересохшим от волнения, горячим до безумия губам.

Я не знала, что сказать. Да и не хотела говорить. На сегодня разговоров было достаточно.

Тигр, на полсекунды помешкав, словно в изумлении, затем набросился на меня, радостно кусая и вылизывая, словно зверь свою самку.

Так остро, так жарко, так… О-о-о…

Я все же кончила. Судорога кайфа пронеслась по моему измученному организму коротким ярким импульсом, ослепив на мгновение.

Тигр, поймав губами мой невольный сладкий стон, застыл, осознавая положение вещей… А затем, сорвавшись, зарычал так яростно, что я бы испугалась… Если бы уже не была основательно не в себе.

И любое проявление его страсти, одержимости мной, воспринимала с радостью.