Диана Уилсон - Сад для влюбленных
Да она же сама помогла ему! Вот что самое скверное. Не будь она столь самоуверенной, не стала бы легкой добычей Гарленда. Зачем изображала борца за правду, защищая обиженных сильными мира сего? Кэтрин, тяжело вздохнув, шагнула на тропинку, ведущую к хижине. Ну почему она не держала язык за зубами?
А ведь началось все так безоблачно. Когда Гарленд объявил конкурс проектов на обустройство территории вокруг грандиозной застройки, Кэт решила, что ей снова выпадает шанс. Участие в столь многообещающем проекте может принести ей славу не просто хорошего, а замечательного садовника. Отправив заявку со своими идеями и предложениями, Кэтрин полагала, что получит подряд хотя бы на небольшой фронт работ. А потому тщательно выбрала и закупила подержанный инвентарь, различную технику, подыскала помощника и, дрожа от нетерпения, стала ждать ответа.
Увы! Заказ, суливший такие выгоды, целиком передали крупной ландшафтной фирме из Флориды. Никому из местных садовников не сделали снисхождения. Кэт чувствовала себя жестоко обманутой, как, впрочем, и остальные. Но те промолчали, а она, единственная, стала протестовать, развернув широкую кампанию. Она выступала против дискриминации всюду, где только возможно, — на улицах, по радио, в письмах к редактору местной газеты. Ее имя сделалось известным. Люди восхищались дерзостью и бесстрашием Кэтрин Логан, которая осмеливалась клеймить позором всесильных чужаков-инвесторов вроде Джеффри Гарленда, эксплуатировавших местных жителей, вытягивая из них все соки и лишая средств к существованию!
Популярность обернулась для Кэт приятной неожиданностью — у нее появилась работа. Заказы так и сыпались. Похоже, всем захотелось, чтобы местная знаменитость приложила талантливые ручки к их садикам. Кэтрин пришлось нанять второго помощника. В двадцать шесть лет после долгой упорной борьбы за существование — университетской учебы, тяжкого труда, жестокой экономии с целью накопить средства на собственное дело, жизнь, кажется, поворачивалась к ней чертовски привлекательной стороной.
И вдруг в одночасье все кончилось. Кэтрин пригласили выступить в теленовостях, а она легкомысленно согласилась. Интервью планировали организовать на еще не обустроенном участке нового комплекса.
Если бы только я отказалась! — в который раз восклицала девушка, взбираясь по крутой тропинке к дому. Ну почему ей не терпелось бросить еще пару камешков в огород Джеффри Гарленда?
Интервью назначили на два часа. Девушка оставила своих подручных возводить сад камней для одной супружеской пары, а сама вытерла перепачканные землей руки, убрала вспотевшие рыжие пряди под старую соломенную шляпу, заправила выгоревшую футболку в джинсы и, запрыгнув в видавший виды грузовичок, походивший на груду металлолома, победно покатила на встречу с бригадой телевизионщиков.
Однако рядом с хорошенькой журналисткой и молоденьким оператором Кэт заметила высокого рослого человека в синем пиджачном костюме, явно не из журналистской братии. Тройка, сшитая из дорогой материи, от первоклассного портного. Мягкая ткань выгодно подчеркивала широкие плечи и длинные прямые ноги. Воротничок белоснежной накрахмаленной рубашки выделялся на фоне крепкой, темной от загара шеи. Яркое пятно полосатого галстука голубых тонов довершало весьма внушительную картину. Хотя прежде Кэтрин видела незнакомца только издали и никогда не разговаривала с ним, она мигом догадалась, что это Джеффри Гарленд. Ну что ж, наконец-то она сможет лично высказать все, что говорилось за его спиной.
Джеф стоял чуть впереди телевизионщиков, и грузовичок с грохотом притормозил прямо перед ним, обдав магната выхлопными газами и швырнув гравий на его элегантные брюки. Он с раздражением поглядел под ноги. Кэтрин с достоинством вышла, стянула с головы соломенную шляпу, провела по волосам длинными изящными пальцами и, посмотрев в лицо Гарленду, вызывающе улыбнулась.
При ближайшем рассмотрении он оказался моложе, чем она ожидала, вероятно, лет тридцати. Густые прямые черные как смоль волосы, разделенные сбоку пробором, отливали на солнце. Несколько прядей падали на высокий лоб, из-под темных бровей смотрели глаза пронзительной, неправдоподобной синевы. На загорелом лице здоровый румянец, а крупный, красиво вылепленный рот выражал чувственность и изрядную долю жестокости. Его облик источал мощь и силу, которая поистине устрашала.
— Значит, вы и есть та самая Кэтрин Логан! — пророкотал Гарленд, и в его устах ее имя прозвучало как синоним злостного браконьера.
В ответ девушка гордо распрямилась.
— А вы, видимо, Джеффри Гарленд! — язвительно прошипела она, будто увидев гремучую змею.
Синие глаза прищурились, и Кэт вдруг почувствовала, как вспыхнули щеки под пристальным изучающим взором. Не позволяй ему выбить себя из седла! — быстро приказала она себе. Но его холодный проницательный взгляд двинулся ниже, постепенно охватывая ее фигуру с роскошными темно-рыжими волосами, развевающимися на ветру, изящную линию плеч; чуть дольше задержался на нежной груди, четко вырисовывающейся под трикотажной майкой, скользнул по узкой талии, по обтянутым джинсами стройным ногам в тяжелых рабочих ботинках из коричневой кожи. И к завершению церемонии Кэтрин уже поняла, что схватка обернется не в ее пользу.
Когда же Джеф безжалостно осмотрел девушку в обратном направлении и с нарочитой небрежностью задержался на влажных, дрожащих губах и вонзился в сердитые, полыхающие зеленым огнем глаза, ей стало ясно: перед таким жестоким человеком она безоружна.
С упавшим сердцем стояла Кэт в бессильной ненависти перед властью синих глаз, так легко захвативших ее в плен, презирая себя за то, что не в силах дать достойный отпор. А что стоит попросту пнуть его по коленке хорошенько кованым носком ботинка!
Джеффри между тем вел себя по-хозяйски. Он заявил, что интервью должно проходить не на обочине дороги, на фоне изящных коттеджей, как предлагала журналистка, а ближе к разбиваемым садам. Как можно ближе к предмету конкретного разговора, чтобы по достоинству оценить воплощаемые им идеи, добавил он, с особым значением взглянув на Кэт. Он повел за собой журналистов и, изменив прежнюю подавляющую манеру держаться, подкупил всех искренностью и непосредственностью.
Слишком красив и самонадеян, с подозрением отметила Кэтрин. Она замыкала шествие, презирая телевизионщиков за то, что те с такой легкостью уступили увещеваниям Джефа, поддавшись обаянию его глубокого низкого баритона и ослепительной улыбки, с которой он хвастливо перечислял достоинства своего прекрасного комплекса. Надувательство! — внутренне кричала она. Ничего особенного! Но в глубине души понимала, что не права.
